Пирс Энтони - Воплощения бессмертия. Том 1 [Компиляция, сетевое издание]

– Но я обладаю природными способностями и некоторой подготовкой, – ответил он. – У меня поражен рот, а не тело.

– Что ж, если вы так уверены, я могу отвести вас к хозяину труппы, – сказала она с сомнением. – Однако он мужчина суровый и придирчивый.

– Отведите меня к нему.

Орб выполнила обещание. Хозяин был большим жирным человеком, который, когда не выступал перед публикой, имел весьма хмурый вид.

– Показывай, что умеешь, или убирайся, – неприязненно заявил он.

Клоун сделал переднее сальто, приземлившись на руки, потом заднее сальто.

– Так себе, – прокомментировал хозяин без энтузиазма. – Можешь сделать то же самое на высокой площадке?

Клоун кивнул. Поскольку площадки поблизости не было, он мгновенно вскарабкался на дерево и шагнул на горизонтальную ветку. Затем повторил сальто, стойку на руках, сделал переворот и опять встал на ветке.

Хозяин заинтересовался.

– Высоты, значит, не боишься? А еще что можешь?

– Он говорил, что умеет жонглировать, – подсказала Орб.

– Жонглеров хоть пруд пруди. Тут нужно что-нибудь особенное.

Клоун показал на набор кинжалов, с которыми когда-то выступал метатель ножей. Получив разрешение, он взял пять из них, одновременно подбросил вверх и стал жонглировать. Лезвия сверкали, крутясь в воздухе, но ни один из клинков не упал на землю.

– Что еще? – спросил хозяин, на которого это явно произвело впечатление.

Видимо, клоун был готов к такому вопросу. Он начал исполнять мимическую сценку – остроумную пародию на воина, которому меч мешает идти. У клоуна не было ни костюма, ни меча, тем не менее все было совершенно понятно. Когда персонаж умудрился уколоть себе ступню, хозяин улыбнулся. А когда воин, пытаясь ловко убрать меч в ножны, попал себе прямо между ног, тот расхохотался.

– Уговорил, мим! Подготовь собственный номер. Я буду тебе платить. А назовем мы тебя… гм-м, дай-ка подумать. – Хозяин почесал подбородок. – Мим. Нет, Мима. Мим Мима! Мальчик, у тебя талант. Жаль, что я не знал об этом раньше.

Так неизвестный мужчина стал артистом на жалованье и больше не занимался драконьим навозом.

– Я и представить себе не могла! – сердечно сказала ему Орб. – Вы очень талантливый человек. Мима.

Это не более чем сноровка и практика, объяснил он ей одновременно словами и жестами, поскольку не любил обременять и себя, и ее постоянным заиканием. Орб была очень тактична, и все же это порождало определенную напряженность, а ему менее всего хотелось докучать женщине столь прекрасной как внутренне, так и внешне.

Между тем ее интерес к незнакомцу возрос, а его продвижение в ранг артиста породило более близкие и естественные отношения. Хотя труппа была бескастовой – что, по сути, делало их париями (*4), – в ней существовала собственная иерархия, где на высшей ступени стоял хозяин, за ним шли актеры, а в самом низу располагались служители. Орб, будучи гвоздем программы, уступала по положению лишь хозяину, однако, по мере того как Мима оттачивал свой номер, поток рупий возрастал, а соответственно рос и статус артиста.

Поначалу остальные глядели на него снисходительно либо безразлично из-за дефекта речи и неопытности; впрочем, никто не смеялся, ибо все они были изгоями, каждый по-своему. У погонщика главного слона была изуродованная ступня; дрессировщик дракона был алкоголиком – дракон любил запах перегара; повар же так неимоверно разжирел, что рассчитывал в недалеком будущем перейти в разряд артистов в качестве урода. Никому из них не приходило в голову потешаться над незначительным изъяном вроде заикания.

Мима обнаружил, что, в сущности, труппа была как бы семьей: они горой стояли друг за друга, и он был своим среди них. Это стало ясно однажды, когда они готовились к представлению в какой-то деревне неподалеку от Ахмадабада [11] современное название – Гандинагар , огромной столицы Гуджарата [территория на северо-западе полуострова Индостан у побережья Аравийского моря]. Мима помогал экзотической танцовщице Пифии готовиться к выступлению. Ей необходимо было раздеться и нанести на тело специальную защитную мазь, чтобы желудочный сок питона не повредил кожу. Еще у артистки была волшебная таблетка, позволявшая задерживать дыхание минут на двадцать, которую она принимала перед тем, как змея заглатывала ее голову. Благодаря этим средствам Пифия могла исполнять свой номер раз в день. Но девушка, которая обычно ассистировала и после выступления залезала в открытую пасть питона и вытаскивала оттуда танцовщицу за ноги, недавно сбежала с каким-то смазливым бродягой, а замену еще не нашли. Мима, чей выход был раньше, помогал Пифии подготовиться и завершить выступление.

Он наносил мазь на тело девушки, тщательно следя за тем, чтобы не пропустить ни единой точки, когда вдруг появились чины гуджаратских сил охраны правопорядка, в мундирах и при оружии.

– Человек в маске! Стоять на месте! – приказал один из них Миме, обнажив саблю. – Назови себя!

Мима, разумеется, не мог ответить, отчасти вследствие заикания. Неужели его выследили? А он-то думал, что свободен…

Танцовщица, осведомленная о его проблеме, повернулась к стражникам. Она глубоко вдохнула, и ее грудь, блестящая от мази, сделалась еще внушительнее.

– Это частная гримерная! – заявила она на местном диалекте.

Старший офицер созерцал ее прелести.

– Женщина, у нас дело государственной важности, – грубо сказал он. – Мы преследуем шайку головорезов-тхагов [12] тхаг – член религиозной организации грабителей и убийц в Индии . Возможно, они побывали здесь, а этот человек

– в маске.

– Этот человек – мой ассистент! – воскликнула Пифия и набрала уже действительно полную грудь воздуха. – Он не головорез! Он весь день провел со мной! – Она вскочила, и все трое стражников с видимым усилием отвели глаза. – Он носит маску, чтобы миазмы от питона не повредили лицо!

Она щелкнула пальцами. Задремавшая было огромная змея ожила и с шипением подняла морду.

Стражники отступили.

– Ну что ж, – проговорил командир, – если вы за него ручаетесь…

– Конечно, ручаюсь! – подтвердила Пифия. – Я не могу без него обойтись.

Они ушли, и Мима облегченно вздохнул. Он снова стал втирать мазь.

– Разумеется, я за тебя ручаюсь, – сказала девушка. – На самом деле мне даже не пришлось врать, но я бы солгала, если что. Я знаю, что ты не тхаг, а что ты там натворил и почему прячешься – не мое дело. Мы здесь своих в обиду не даем.

Мима продолжал натирать ее, не вступая в беседу.

– У тебя хорошо получается, – задумчиво добавила Пифия. – У тебя умелые руки. Ты намазываешь меня быстрее и лучше, чем я сама, даже в легких местах. Та девушка, что была раньше, никогда так хорошо не работала; в одном месте у нее получалось густо, а в другом – пусто.