Пирс Энтони - Воплощения бессмертия. Том 1 [Компиляция, сетевое издание]

– Нет! – вскрикнула Луна, кинувшись на негодяя.

Раздался выстрел. Пуля попала Луне в правую ногу, и из раны хлынула кровь. Девушка скорчилась на полу.

Зейн никогда не лез первым в драку, но тут в нем проснулась отчаянная ярость. Пятно крови расплылось у него перед глазами до размеров взорвавшейся звезды. Он кинулся на громилу: одной рукой в перчатке оттолкнул направленное на него дуло, а другой врезал парню по физиономии.

Взломщик взвыл и грохнулся навзничь, выронив пистолет. Зейн обернулся к Луне, сидевшей в луже крови:

– Я отвезу тебя к врачу!

– Не надо! – Луна задохнулась. – Больницы переполнены теми, кто не может умереть. Для остальных просто нет места.

– Но ты же скончаешься от потери крови!

– Тогда тебе придется забрать мою душу – так ведь, Смерть? – Она улыбнулась ему сквозь боль. – И это будет… будет освобождением для всех остальных.

Зейн со внезапным ужасом осознал, что попал в двойную ловушку. Если бы он был убит, тот, кто встал бы на его место, забрал бы душу Луны и тем самым прекратил забастовку. Если же Луна будет умирать от раны у него на глазах, Зейн сам заберет ее, не выдержав зрелища страданий. В любом случае

– очко в пользу Сатаны.

– Зато теперь я понимаю, – Луна замолчала, чтобы перевести дыхание, – понимаю, сколь неутомим Сатана в своем стремлении избавиться от тебя. И теперь я уже не уверена, что мне следует уйти.

– Тебе нужна помощь. Я даже кровь остановить не сумею…

– Там у меня в мантии белый камушек, – голос Луны слабел. – Принеси его… Это исцеляющий камень…

Зейн бросился за камнем. Луна взяла его дрожащими пальцами и приложила к ноге. Кровотечение прекратилось, и ткани вокруг раны заметно стянулись.

– Это добавит еще немного прегрешений моей душе, – сказала она. – Черная магия… Впрочем, на себя мне наплевать. Наверное, ты делаешь куда больше, чем я думала, Зейн. Я буду тебя поддерживать.

– Правильно, – сказал Зейн, отчего-то рассердившись. – Но Сатана хочет твоей смерти, я всего лишь препятствие на его пути. Через несколько дней мое ходатайство рассмотрят и твоя участь будет изменена. Как только ты сможешь беспрепятственно вернуться к жизни, я снова начну выполнять свои обязанности.

– Никак не пойму, отчего я столь важна, – промолвила Луна, поднявшись на ноги, едва лишь рана затянулась. Это был очень мощный камень исцеления!

– Наверное, все устроил мой отец. Он даже саму Смерть заставил охранять меня…

– Ты того стоишь, – сказал Зейн. – А теперь я должен идти. Рядом со мной ты уже пострадала; не хочу, чтобы это повторилось. Я смогу лучше защитить тебя, если буду находиться вдали.

– Но Сатана может напасть снова! – возразила Луна. – Он это только что доказал!

– Пока я остаюсь на своем месте. Сатана этим ничего не добьется. Сперва ему нужно разделаться со мной.

Лежавший на полу громила застонал. Взглянув на него, Зейн застыл, а Луна ахнула.

Неудивительно, что парень так легко отказался от борьбы. Один его глаз был теперь сплошной кровавой массой, а другой…

– Похоже, я ему глаз выбил, – пробормотал Зейн. – И винить себя почему-то не…

Луна протянула ему камень исцеления. Зейн поднес талисман к вытекшему глазу, и тот мгновенно стал целым и чистым. Потом Зейн занялся вторым глазом. Этот был вырван и болтался на нерве, как шарик-попрыгунчик, но вскоре и он занял положенное место.

– Прости, – сказал парню Зейн. – Я как-то не подумал.

Парень осторожно ощупал свое лицо:

– Ты меня вылечил! Я снова вижу! И совсем не больно!

– Мне не следовало тебя калечить. Но я разозлился.

– Это скверно, когда ты злишься. – Парень поднялся на ноги. – Я отсюда уберусь, ладно? Никогда больше не полезу в твои дела! – С этими словами он вывалился вон.

– Бедняга решил, что ты вылечил его из презрения. Теперь ты для него вдвойне страшен. Он ведь понятия не имеет, что ты с ним сделаешь в другой раз и возьмешься ли хоть что-нибудь исправлять.

Зейн покачал головой:

– Вот уж не знал, что во мне дремлет такая скотина! Выбить человеку глаза…

– Это потому, что он хотел убить тебя, занять твое место, а потом убить меня…

Зейн мрачновато улыбнулся:

– Наверное, я все-таки жестокий. Когда он в тебя выстрелил, во мне просто что-то сломалось. Все ограничения, созданные цивилизацией, все мои принципы улетучились, как дым из трубы, – он покачал головой. – А теперь я действительно ухожу. Неудивительно, что ты так ужаснулась.

Луна подошла и взяла его за руку:

– Зейн, ты сказал, что любишь меня, а я тебе не ответила. Я чувствую, что… что обязана тебе жизнью. Ты мне симпатичен – больше, чем кто-либо в мире, кроме отца, но сейчас…

– Я очень ценю твою искренность, – осторожно произнес Зейн. – Разумеется, ты сейчас не в состоянии…

– Я хотела сказать, что ты, конечно, спас меня от смерти, но любовь – это совсем другое. Все произошло слишком быстро. Я еще не оправилась после потери отца и просто не в силах…

– Я понимаю.

Зейн верил, что это так. Отец девушки, столь ею почитаемый и любимый, умер. Могла ли она позволить себе полюбить Зейна, за которым охотился Сатана? Еще и тогда, когда ее саму ждала преждевременная кончина?

– Береги себя! – Луна заплакала, обвила руками шею Зейна и поцеловала его.

Снаружи заржал Морт, предупреждая об опасности. Зейн поспешно разжал объятия Луны и выбежал на улицу.

– Проблемы? – спросил он, прикоснувшись к камню-транслятору.

– Следующая партия убийц, – сообщил конь. – От кого-то я могу уйти, от кого-то – нет. Но лучше все-таки двигаться – так есть шанс разобраться с ними поодиночке.

Зейн сел верхом, и Морт двинулся вниз по улице, совершенно бесшумно ступая по тротуару.

Зейн опять заметил, что совершенно не боится. Он вступил в битву, исхода которой не знал, и намеревался драться до конца, веря, что все преодолеет. Казалось, какое-то заклятие не позволяет страху овладеть им. На самом же деле здесь не было никакой магии – одна лишь твердая уверенность Зейна в своей правоте. Эта вера придавала ему сил, не мешая, впрочем, цинично размышлять о том, чем все это закончится. Он знал, что его положение неустойчиво, а может, и безнадежно, но отступить он не мог.

– А вся эта война против меня – насколько она законна? – спросил Зейн.

– Если меня убьют, расследование будет?

– Сатана не признает законов, которые его не устраивают. Пока грязные делишки Лукавого не раскрыты, он будет гнуть свою линию. Справедливость идет по его следу, но ведь он – самое неуловимое существо во Вселенной.

Значит, Сатана опять соврал, и это опять сойдет ему с рук. В Вечности, как и на Земле, закон исполнялся лишь на девять десятых.

Зейн даже не рассердился. Идеализм – это хорошо, но с реальностью надо считаться. Он мог быть сто раз прав, однако без своей защитной магии он беспомощен.