Юлия Фирсанова - Тиэль: изгнанная и невыносимая

Призрак, явившийся на визг и готовый броситься на любого врага, чтоб если не убить, так хоть проморозить, давая подруге время на отступление, растерянно выпалил:

– Что? Где?

Тиэль обвиняющее ткнула пальцем в сторону восьмилапого вторженца.

– Ого, шеилд! Здесь! – удивился призрак.

– Ты же говорил, что они не выходят из подземелья! – набросилась на духа с обвинениями эльфийка. – Этот в моих волосах прятался!

– Так он и не вышел, ты его вынесла, – логично ответил Адрис. – Надо же, живой и трясется. Ты его, похоже, напугала.

– Кто кого тут напугал! – рыкнула Тиэль, походя сейчас больше на оборотня, нежели на представительницу дивного народа.

– Судя по тому, что ты уже не дрожишь, а паучка до сих пор колотит, победа за тобой, – до тошноты логично рассудил жестокосердный или вовсе не имеющий данного органа призрак. Правды ради, сердца у него и впрямь не было, так же, как и всех иных органов тела. Следовательно, обнять и прижать к груди эльфийку для истинно мужского утешения он все равно бы не смог.

– Что мне с ним делать? – беспомощно, со смесью злости и опаски, спросила совета Тиэль.

– Можешь взять скребок под ванной и раздавить, – посоветовал Адрис. – Но ты бы поосторожнее, они жутко ядовитые. Я противоядия принести не смогу, а сама ты можешь до мастерской не успеть добраться.

В ответ на циничный совет мелкое лиловоглазое чудовище издало паническую, но при этом удивительно мелодичную трель и судорожно задергало лапками.

– Не могу скребком, малыш не собирается кусаться, – помотала головой Тиэль. Она убивала зверей на охоте ради пищи, но никогда и никого не убивала просто из желания причинить боль. Паучок был смертельно ядовитым и очень опасным, если верить словам призрака, но сейчас от него не веяло угрозой. Напротив, малыш сиял безопасной голубизной и лишь по краям посверкивал оранжевый ужас от, как справедливо заметил Адрис, криков самой эльфийки и ценных советов духа.

– Тогда подожди, он от дневного света сам скоро помрет, – внес еще более циничное предложение дух.

– Зачем ты забрался в мои волосы? Чего тебе под землей не сиделось? – все еще цепляясь за злость, в сердцах выпалила Тиэль, наставив на паучка палец.

Хоронить мелкую пакость совсем не хотелось, так же, как и возвращаться в катакомбы, чтобы передать потерянную деточку громадным родителям, предварительно потратив время на их поиски. Гарантий безопасности такая авантюра не давала. Еще оставался вариант с пожертвованием через пасть спутника-тени, но кто их, собак страшных, знает? Вдруг примут малыша за закуску и похрустят благодарно. Вечер с расслаблением в горячей ванне переставал быть расслабляющим, снова захотелось окорока и еще морковки. Заесть нервотрепку мясом и растительной пищей.

А пушистый лиловоглазый ужас катакомб прыгнул на выставленную руку эльфийки и, прижавшись к ней всем тельцем, передал такую волну отчаянного желания жить, одиночества и голода, что сердце ее дрогнуло. Из быстро сменяющейся череды картинок-мыслеобразов Тиэль уяснила краткую биографию гостя. Мелкий шеилд, отставший от выводка себе подобных, появившихся на свет в скорлупе материнской шкуры, был лишен пропитания и впал в спячку на очень долгий срок. Шум, поднятый Шимом и эльфийкой, явившейся на его розыски, вывел паучка из состояния анабиоза и заставил бороться за жизнь.

Решив, что Тиэль сможет вывести его к пище, малыш не нашел ничего лучше, как потихоньку спрятаться в волосах эльфийки. Так он и попал на поверхность. Свет немного обжигал его, но когда паучок прятался в косах Тиэль, то не ощущал никаких неудобств. Только кушать хотелось все сильнее и сильнее. Вот в этой точке желания эльфийской девы и чудища совпали.

– Обожди, сейчас пойдем на кухню! – приказала Тиэль.

Она наскоро вымыла голову с травяным мылом, изготовленным по собственному рецепту, заплела в косы мокрые волосы, вытерлась, сунула ножки в тапочки и, закутавшись в халат, пошлепала на кухню.

Лиловоглазая мелкая зараза, не дожидаясь, пока ей предложат руку, корзинку или иное средство перемещения, резво запрыгнула на уже привычный насест – на макушку хозяйки. Адрис, наблюдавший за пауком и девой, не выдержал и расхохотался.

– Какая оригинальная шляпка! Тебе идет, Тиэль! Так и носи! – поаплодировал зловредный дух.

Эльфийка лишь зыркнула на него мрачно и потопала к продуктовому ларю. Там замерла, соображая. Кормить паучка у себя на голове и выбирать из волос остатки пищи совершенно не хотелось. Тиэль озадаченно подергала сохнущую косу. Машинально намотала на пальчик вытянувшийся волосок. На ум пришел ритуал поиска, проделанный по наставлению Адриса, нынче утром. Связь целого с частицей распространялась и на катакомбы Илта. Потому эльфийка решила попробовать. Передала волосок шеилд и объяснила идею. Крохотные лапки подхватили золотую ниточку и проворно засучили, сплетая из него крошечный браслетик на ножку. Обзаведшись украшением, паучок совершил акробатический прыжок в недра шкафа, поплясал там и, восторженно пискнув, занялся обследованием продуктов. Не надкусывал, просто бегал между ними.

– Никогда не слыхал о том, что шеилд над землей жить могут, – озадаченно разглядывал мелкого монстрика, чьего яда уже сейчас хватило бы на весь квартал, Адрис.

– Если есть связь с созданием, спокойно встречающим рассветы, могут. Мой волос как ниточка между нами, он защищает малыша от враждебной силы мира. Только вряд ли кто до нас догадался проверить такой способ.

– Или не пережил процедуры проверки, – цинично намекнул дух.

– Не исключено, вы совсем не понимаете растения и очень скверно – животных. Да и друг с другом, даже будучи одной расы, разумные особи общий язык отнюдь не всегда находят, – философски отметила эльфийка.

Пока Адрис и Тиэль обсуждали паучка, тот прекратил исследовательский забег по продуктовым запасам и остановился возле яиц. Писк стал громче.

– Поняла. – Тиэль достала мисочку, разбила в нее яйцо и поставила мисочку на стол.

Малыш присосался к посудине и в считаные секунды опустошил. Та же участь постигла еще три яйца. Насытившись, крошка попытался снова забраться на голову эльфийки, но был переложен на мягкое сиденье стула, где мгновенно заснул, перевернувшись на спину и смешно подрыгивая во сне лапками.

– Как ты его назовешь? – полюбопытствовал дух, разглядывая мелкую ядовитую легендарную тварь, безмятежно дрыхнущую в его особняке.

– Зачем называть? – удивилась эльфийка. – У него с рождения есть имя. Теноби. И, между прочим, это девочка.

– Главное, чтобы, как подрастет, не начала водить сюда кавалеров из катакомб, – чуть нервно хохотнул дух и получил в ответ возмущенную трель сонной малышки-паучка.