Юлия Фирсанова - Тиэль: изгнанная и невыносимая

– А дальше я попросила нового помощника донести информацию о происшедшем и тайниках убийцы до сведения городской стражи Примта в лице лейдаса Миграва. И, как понимаю, юный Кинтер расплескал в процессе переноски больше половины. Говоря проще, передал лишь мой лист с записками вместо того, чтобы явиться лично и предоставить полную информацию о Шкурнике, – закончила Тиэль.

Откуда-то из стены донеслось виноватое ворчание:

– Подумаешь, немного увлеклись. Времени в обрез было, я пареньку и велел записку в стражу передать. Почерк у тебя понятный, все четко написано, а нам ловушки ставить надо. Чего ты, волчара, прибежал-то?

– Я похож на нотариуса, распределяющего странные наследства? – рыкнул Миграв, удивленный наглой бесцеремонностью призрака.

– Нет, ты похож на оборотня, которому Шкурник здорово соли под хвост насыпал. Переживал ты за всех ребятишек по-настоящему, потому мы и решили, что ухоронки, будет возможность, отроешь и кому надо денежек подбросишь, чтоб в чужой карман они не звякнули. Не эльфийке же по городским закоулкам лазить? Или ты ее как живца на нового Шкурника пристроить к делу хочешь? – язвительно откликнулся Адрис, проявляясь во всей призрачной красе второго, мрачного обличья и зависая над сидящим оборотнем.

– Нет, – проворчал ничуть не испуганный оборотень, засовывая лист в карман. – Вот так и надо было объяснять. И не запиской, а самим прийти или уж тогда сюда позвать. – Хорошо, я все понял. На какую часть претендуете?

– Среди нас нет тех, кто пострадал от убийцы, – качнула головой Тиэль. – Нам не нужны деньги.

– Вообще не нужны или не нужны эти? – неожиданно уточнил стражник.

– Понадобилась помощь? – склонила набок головку Тиэль.

– Возможно. Знаешь о прибывшем эльфийском посольстве?

– Кое-что слышала, – осторожно отозвалась чуть посмурневшая Тиэль.

– Главе его вчера вечером прислали стрелолист. Нас вызвали в посольство и потребовали найти дарителя. Можешь сказать, из-за чего они так забегали, будто не цветочек в дар получили, а шкатулку с ядом или меч? Ты вроде как эльфийка, пусть и не живешь в Дивнолесье, в цветочках разбираться должна.

– Записка к цветку не прилагалась? – уточнила Тиэль.

– Нет. Только сам цветок, один белый колокольчик с темно-зелеными резными листьями, без ленты или иных украшений, в голубом горшке, – почуяв возможный след, подался к собеседнице стражник, отвечая максимально подробно.

– Цвет горшка значения не имеет. Если послание толковать, используя эльфийский язык цветов, стрелолист – предупреждение об избрании получателя в качестве цели для выстрела. Сколько листиков от корня до цветка – столько дней отпускает пославший до того, как пустит стрелу в полет, – перевела смысл послания Тиэль.

– То-то в посольстве так всполошились, – понимающе хмыкнул Миграв, резко посерьезнев, и поскреб пятерней неизменно колючую, сколько ни брейся, щеку.

– Как цветок попал в посольство? – начала расспросы Тиэль. Раз уж страж пришел к ней с вопросом, избрав листок с запиской в качестве повода, то делиться частью сведений определенно приготовился.

– Прислали вместе с ворохом других горшков, – поморщился Миграв. – Вы ж, эльфы, жить без травы не можете, а оранжереи своей в посольстве никогда не держат, цветочки жалеют, с каждым новым заселением заново оформляют, чтоб потом с собой увезти. Из семи лавок товар доставляли, и ни в одной заказа на стрелолист, конечно, не было. Разводят его тоже не везде, лишь в трех лавках в наличии был. Капризный, говорят, цветик, но даже я признаю – симпатичный. Вот только ни один торговец белый колокольчик в качестве подарка для щедрых покупателей не присылал.

– Случай, рассеянность помощников? – высказала еще одну версию Тиэль.

– Переговорил. Если и был, никто не сознался, – скривился замотанный беготней по городу и попытками объяснить необъяснимое оборотень.

– На пути следования кортежа стояла хоть одна лавка из тех, в которые посольство отправляло заказ? – задала еще вопрос Тиэль, задумчиво поводя пальчиками в воздухе.

– Только одна, и стрелолист у них есть. «Цветочное королевство». Она в квартале от посольства. Сверхсрочный заказ ночью собирал лично владелец с племянницей. С дядюшкой Нифсом я говорил, с девушкой – нет. Сказали, приболела родственница.

– Я неплохая целительница. Пойдем навестим недужную? – после небольшой паузы предложила эльфийка.

– Полагаешь, старик все-таки замешан? Он не врал в разговоре, – нахмурился страж, снова перебрав все варианты и вновь отметая уже отброшенный ранее.

– И все-таки, – предложила Тиэль.

– Соглашайся быстрее, пока она не передумала, а то запрется опять на сутки в оранжерее, и ничем оттуда не выкуришь, по нужде под кустик сходит, а поест тех же ягод с кустика, – возникнув за плечом стража, тихо посоветовал Адрис на ухо оборотню. Тот подлетел над стулом на пару метров, приземлился обратно, уже успев сообразить, с кем беседует, и прошипел в ответ:

– Больше так не делай.

– А то что, загрызешь меня? – весело удивился дух.

Миграв лишь бессильно скрипнул клыками – угрожать действительно было нечем. Физической расправы призрак не боялся. Магических трюков и молитв жрецов, если судить по многочисленным попыткам выкурить Проклятого Графа из особняка, окончившихся полным пшиком, – тоже.

– Почту за честь сопроводить лейдин к лавке, – определился с приоритетами оборотень. Как ни противно было принимать совет зловредного духа, здравый смысл в нем имелся.

– Кинтера, коль прибежит, отсылать к вам? – пульнул вслед Тиэль вопросик Адрис.

– Не стоит, он ведь тебе так нужен в доме, – вежливо поблагодарила друга Тиэль, прекрасно понимая, как будет досадовать юноша, оказавшийся за бортом новой истории из-за собственной безалаберности и неверной расстановки приоритетов.

Вот что ему стоило не подкидывать торопливо записку, впопыхах составленную Тиэль, на стражницкий пост? Или хоть собственную писульку присовокупить с дополнительными пояснениями да оформить нормальным письмом. Не говоря уж о том, что в идеале стоило дождаться стражника и вручить послание из рук в руки со всей вежливостью и необходимыми пояснениями! Так нет, мальчишка посчитал домашние игры с ловушками, в которые за последние пятьдесят лет попалось не больше пары воров (все самые отчаянные и жадные самоубийцы повывелись уже в первое столетие), важнее.

Тиэль не мстила, просто решила немного повоспитывать барона, которого слишком опекали, лишая возможности принимать решения до той поры, пока он резко не взбунтовался. Выверт с настойчивым желанием жениться на мошеннице был лишь одной пичугой из стайки капризов барона, отстаивавшего право быть самим собой слишком уж рьяно.