Дмитрий Гарин - Враг престола

Каждый хранитель пламени понимал, что рано или поздно этот момент настанет. Каждый хранитель пламени надеялся, что настанет он не в его смену.

— Труби тревогу, — произнёс старик, лицо которого стало бледным, как молоко. — Поднимай людей.

— Гвардейцев? — уточнил слуга дрогнувшим голосом.

— Всех.

Загадочная красная звезда, будоражащая умы тех, кто заметил её, отражалась и в водах Орковой лужи. Вообще озеро это обладало скверным нравом, но в этот предрассветный час поверхность его была непривычно спокойной.

Неспешные волны ночного прибоя лениво выносили на берег обычный для этих мест мусор: топляк, водоросли, останки водных обитателей, оказавшихся недостаточно проворными, чтобы спастись от других водных обитателей. Именно этими останками и питались здешние чайки: большие грязно–серые птицы с маленькими жёлтыми глазками.

Вот и теперь одна из них, ловко перепрыгивая с камня на камень, примерялась к обугленной туше, которую ещё не начали клевать её пернатые собратья. Тихо шлёпая по песку перепончатыми лапами, птица опасливо приближалась к занесённой песком добыче, когда та вдруг издала протяжный хриплый вздох и подняла руку к небу, вспугнув разочарованную чайку.

Вечный чувствовал тебя так, словно его вывернули наизнанку. За всю его многовековую жизнь ему не доводилось испытывать подобной боли.

Одежда превратилась в обугленные лохмотья. Скрюченные пальцы опухли. Тут и там с них свисала кожа от лопнувших волдырей. Закашлявшись, Вечный ощупал грудь. Как он и опасался, татуировка оберегающего начертания выгорела до основания, оставив после себя лишь глубокие саднящие ожоги.

Перевернувшись на бок, он попытался подняться, но ноги предательски подкосились, возвращая хозяина на четвереньки. Подобно побитой дворняге, сокрушённый и уничтоженный, последний представитель гордого и древнего народа ковылял к кромке озера, пытаясь осознать постигшее его сокрушительное поражение.

Дрожащие руки зачерпнули немного воды, но остановились на полпути.

Он увидел отражение.

Невзирая на боль, забыв о жажде, раздирающей горло, Вечный опустился на ободранные колени и принялся судорожно ощупывать черты собственного лица. Искажённые, изменённые и уродливые, они порождали в нём отчаяние, граничащее с паникой. Из груди сам собой вырвался страшный крик ярости и разочарования.

Оказавшиеся поблизости птицы взмыли в воздух, испуганно голося на всю округу. Провожая их слезящимися жёлтыми глазами, Вечный остановил взгляд на красной точке, сияющей над озером. Вид её вернул ему подобие контроля над собой. Искривлённые опухшие губы сложились в страшную полубезумную улыбку.

Какая ирония. Глупые орки. Глупые люди. Он был их последней надеждой, но теперь всё кончено.

Они вернутся. Они всегда возвращаются.

Герса — пропускная решётка для крепостных ворот, изготовленная из массивных металлических или деревянных деталей, заострённая внизу.

Наба ( пуст .) — наиб, глава племени.

Довольно, достаточно, хватит! ( пуст.)

Сабатон — подвижный латный ботинок.

Шамшир ( пуст.) — лёгкий одноручный меч пустынников с тонким изогнутым лезвием.

Смерть спасителям ( древ.).

Ты? Невозможно… (древ.)