Джена Шоуолтер - Темная ночь

– Забудь о том, что я тебя сказал, – стал подниматься дальше по лестнице.

– Подожди! – Эшлин подалась вперед, скривившись от возобновившейся боли в лодыжке, и ухватила его за локоть.

Мужчина остановился, медленно повернул голову и грозно воззрился на ее руку. Она тут же ее отдернула и отступила на шаг – не столько из-за его реакции, сколько потому, что у нее по телу снова побежали уже знакомые мурашки.

– Извини, – пробормотала Эшлин. «Не надо его трогать, – напомнила она себе. – Так будет лучше для нас обоих. Ведь мне нелегко даже просто находиться рядом с ним, а тактильный контакт начисто сносит мне голову». – Мэддокс?

Девушка видела его в профиль. Его лицо, насколько можно было судить, ничего не выражало.

– Да.

– Пожалуйста, не злись, что я спрашиваю, но… что ты такое? – И, поскольку он не отвечал и явно собирался идти дальше, Эшлин поспешно добавила: – Я ответила на твои вопросы. Пожалуйста, ответь и ты на мой.

Но Мэддокс так ничего и не ответил, но, по крайней мере, снова посмотрел на нее. Эшлин нервно облизнула губы. Он проследил взглядом за ее языком, его ноздри широко раздувались.

– Послушай, мир населяют самые разные необыкновенные создания – никто не осведомлен об этом лучше меня. Я не понаслышке знаю, что демоны существуют. Я просто хочу понимать, с чем имею дело, – скороговоркой лепетала она, понимая, что каждым своим словом лишь усиливает раздражение Мэддокса.

Но остановиться девушка уже не могла. «Если бы только он ответил…» – думала она. Эшлин и не подозревала, что тишина может быть такой мучительной и гнетущей. Наконец мужчина приблизился к ней, опустившись на одну ступеньку, но на сей раз это не было импульсивным порывом, его ум был холоден. Чтобы сохранить дистанцию, Эшлин тоже сделала шаг назад.

– Больше никаких вопросов, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты помылась, поела и немного отдохнула. Ты вся в грязи, едва держишься на ногах от голода, а под глазами у тебя огромные темные круги. Потом мы, может быть… поговорим.

«Опять он замялся на том же месте», – заметила девушка. Эшлин была на взводе; набрав в грудь побольше воздуха, она выпалила:

– Ты позволишь мне вернуться в город?

– Конечно нет.

«Кто бы сомневался», – горько усмехнулась про себя Эшлин. Как бы сильно ни тянуло ее к стоящему перед ней мужчине, инстинкт самосохранения был сильнее: она поняла, что должна любой ценой выбраться отсюда. «Кто знает, что у них на уме? – спрашивала себя девушка. – А вдруг завтра им придет в голову взять меч и наделать дыр у меня в животе? За ними не заржавеет. Вот только, в отличие от Мэддокса, я вряд ли восстану из мертвых. Слишком много неопределенности и слишком много насилия. Нет-нет, я не должна здесь оставаться. Надо бежать. Но как?»

Мэддокс приподнял бровь.

– Ты хочешь, чтобы я снова запер тебя в подземелье, Эшлин? – спросил он, словно прочтя ее мысли.

Эшлин покачала головой. Угроза подействовала на нее отрезвляюще. «Не надо злить его, – решила она. – Он может убить меня или спустить назад в подземелье, и тогда уж точно все будет кончено. Дорого же тебе обходится вожделенная тишина», – усмехнулась она про себя.

– Зачем тебе в город? Ты хочешь с кем-то поговорить? – спросил Мэддокс. Он старался говорить спокойно, но напускная вежливость не могла никого обмануть, тем более что с его кожей опять начало происходить что-то неладное. – Кто-то будет беспокоиться, если ты не объявишься?

– Мой начальник, – честно призналась девушка. «Может быть, у них тут есть телефон, – подумала она. – И позже я смогу позвонить профессору. Или в полицию». Однако она тут же отмела мысль о полиции, вспомнив, что «ангелы», вероятно, давно подмяли ее под себя. «Да, лучше всего будет позвонить Макинтошу, – решила Эшлин. – Работникам института не привыкать иметь дело со всякой чертовщиной, наверняка они найдут способ вызволить меня, и я сумею вернуться к обычной жизни, навсегда вычеркнув из памяти старый замок и его мрачных обитателей».

– Кто твой начальник?

«Он действительно думает, что я скажу, подставив тем самым под удар ни в чем не повинного человека?» – удивилась Эшлин. Она собрала в кулак всю свою смелость и, не отвечая на его вопрос, сказала:

– Отпусти меня, Мэддокс. Пожалуйста!

Снова повисла тяжелая пауза. Мэддокс спустился еще на ступеньку, оказавшись вплотную к Эшлин. Ее снова обдало его горячим дыханием. Так они и стояли, глядя друг другу прямо в глаза. Наконец он нарушил тишину:

– Прошлой ночью я говорил тебе, чтобы ты возвращалась в город, но ты отказалась уходить. Более того, ты побежала за мной, звала меня. Ты помнишь это?

Конечно, Эшлин помнила.

– Минутное помешательство, – прошептала она, отводя взгляд.

– Это минутное помешательство решило твою судьбу, женщина. Ты останешься здесь.

Мэддокс отвел Эшлин в свою спальню. Он убил все утро на то, чтобы привести комнату в порядок: вымыл пол, заменил старый, перемазанный кровью, матрац на новый. Подготавливая почву для соблазнения, он наполнил для девушки ванну, принес блюдо с мясной нарезкой и ломтиками сыра, откупорил бутылку вина, застелил кровать роскошным шелковым бельем. Мэддокс был совершенно неискушен в подобного рода приготовлениях и по большей части ориентировался на рассказы Париса о том, что нужно делать, чтобы женщина настроилась на верный лад. «Кто знал, что им взбредет в голову на всю ночь засунуть ее в холодную камеру?» – досадовал он. Ладони Мэддокса непроизвольно сжались в кулаки. «Мне глубоко наплевать, будет девчонке здесь уютно и удобно или нет», – твердил он про себя, не до конца понимая, чья это мысль – его или демона, да не так уж это было и важно, потому что на самом деле – и он отдавал себе в этом полный отчет – ему не было наплевать.

Мэддокс заставил себя открыть рот и сказать:

– Прими ванну, переоденься и поешь. Никто тебя не побеспокоит. – Немного помолчав, он добавил: – Если тебе еще что-то понадобится, дай мне знать.

Эшлин вышла у него из-за спины и прошлась по комнате.

– Я бы не отказалась от свободы.

– Кроме этого.

Эшлин осмотрелась. Она была бледна и выглядела очень измотанной, едва держалась на ногах.

– А как насчет того, чтобы стереть мои воспоминания за этот и вчерашний дни?

– И кроме этого, – мрачно ответил Мэддокс, которому совсем не понравилось, что она хочет его забыть.

Она вздохнула:

– Тогда больше ничего не надо.

Мэддокс понимал, что сейчас самое время развернуться и уйти, чтобы, оставшись одна, она могла отдохнуть и выполнить его приказания, но ему совсем не хотелось уходить. Прислонившись к дверному косяку, он молча наблюдал за ней.

– И со многими женщинами ты так обходился? – спросила Эшлин будничным тоном, глядя ему прямо в глаза.