Ирина Смирнова - Девушка с Косой

- А сколько ему лет? - холодея от неприятного предчувствия, переспросила я.

- По вашим меркам очень много. Девяносто восемь. Даже удивительно, что старик столько протянул... хотя бывает , что скверна не только портит жизнь, но и удерживает душу в загнивающем теле. Как помнишь, с тем псом.

Устный счет никогда не был моим коньком, но тут я справилась, и, облизнув пересохшие губы, уточнила:

- А про блокаду Ленинграда в его биографии что-то есть?

- Есть, - кивнул Мик. - Тогда все и началось, насколько я понял. Этот дед работал на какой-то продовольственной базе, и…

- Понятно, - я уткнулась лбом в холодное стекло и закрыла глаза.

- Я тебе сто раз говорил. Сто раз! Прекрати так делать! - Мик сначала встряхнул меня за плечи, а потом обнял. - Мы выживем. И нас ждёт долгая, свободная от обязательств жизнь. Но если ты будешь пропускать через себя все горести каждого объекта охоты - ты превратишь свою жизнь в ужасное существование. Умоляю, Мастер… перестань…

- Да не могу я! - вырвалось из самой глубины души. - Думаешь, мне самой нравится?! Но я не могу!

Я развернулась и уткнулась лицом в его куртку, пряча внезапные слезы. Как хорошо, что я не одна… и… что именно он со мной… и… так. Хватит ныть. Я не могу его подвести, ведь сама втянула в эту дурацкую гонку.

- Я не знаю, поможет ли это… - серьезно проговорил Мик, - слишком занят был всё это время, чтобы искать объяснение твоим...способностям. Но надеюсь, когда мы, наконец, закончим эту гонку, достаточно будет купить тебе мощный артефакт, блокирующий ментал от внешнего воздействия. И станет легче.

- Ага, - согласилсь я, уже устыдившись своей слабости. - Я справлюсь, не беспокойся.

- Выходим, - Мик еще раз покрепче прижал меня к себе, а потом подтолкнул к разъехавшимся дверям электрички. - Потерпи, это единственное настолько сложное задание. Даже на экзамене будет проще!

Часть 32

Ириска

- Зато долг закроем, - я шмыгнула носом и послушно вышла на серый от дождя перон. На порыжевшем от времени указателе чуть подтекшими буквами было написано “Зябликово”. Милое местечко с крайне немилым обитателем…

- Скрыт! - скомандовал Мик, когда мы спустились по рассыпающимся от времени бетонным ступенькам в реденький лесок за платформой. И как только на мне оказалась лёгкая тёмная накидка, превратился в Косу.

По раскисшей осенней улочке между старыми деревянными дачами, пустыми и унылыми, мы добрались до добротного кирпичного забора. Единственный в поселке новый дом был отстроен как средневековая крепость - под лозунгом “Враг не пройдет! И не пролетит.”

- Через забор? - я с сомнением подняла взгляд на утыканную противотанковыми ежами стену из красного кирпича. - Или все же в калитку постучимся?

«Помимо будущей твари я чувствую там еще несколько небольших сгустков - видимо охрана или родственники. Так что лучше потратиться на нематериальность, так потеряем и меньше времени и меньше нервов»

- Угу, - я уже научилась прицельно пользоваться нематериальностью нового скрыта, сосредоточилась и пропустила строго отмеренную порцию скверны из Косы в плащ. Секунда, и кирпичный забор остался позади, я прошла сквозь него, как нож сквозь масло. И, не отключая режиме невидимости, пошла к двери в дом.

Умирающий старик лежал на втором этаже, в большой, очень светлой комнате с панорамными окнами. Примечательно, что когда мы поднимались сюда, глаз то и дело цеплялся за развешанные по стенам старинные картины, гравюры и прочие радости коллекционера. Дом больше был похож на музей, чем на место, где кто-то может жить. Довольно гнетущая тут была атмосфера.

А вот в комнате, где доживал свои последние часы владелец всей этой сомнительной роскоши, не было ни одной картины или статуэтки. Белые стены, светло-серый ламинат на полу, кровать, тумбочка, стойка с капельницей. И много воздуха.

“Почти пятьдесят кубов набрал”, - поделился со мной немного нервный Мик, пока я в нерешительности стояла на пороге. - “И это с предметов на лестнице. Что за мания у людей собирать в своем доме столько чужого горя и боли? В чем удовольствие?”

“Не знаю”, - я пожала плечами и подошла к дремлющему старику. - “Никогда этого не понимала.”

Хриплое дыхание с кровати постепенно становилось все тише и реже. Странно, почему он умирает один? Наверняка ведь есть прислуга, сиделка, судя по капельнице. Наследники… а он один.

Внезапно старик на кровати поднял сморщенные, лысые веки с фиолетовыми прожилками и уставился на меня в упор. Закашлялся. И просипел:

- Наконец-то! Где ты шлялась так долго?!

«Ну ни ржа себе заявочки! Знаешь, а давай вот возьмём, покажем ему неприличный жест и сделаем вид что уходим? Подохнет-то он и без нас...»

Я отрицательно покачала головой. Меня уже не удивляло, что старик видит меня через скрыт. Это означало, что его время действительно пришло. И каким бы он не был мерзким… издеваться не хотелось. Потому что ему было страшно. Очень страшно умирать. Просто жить ему было еще страшнее.

В комнате ощутимо пахло чем-то знакомым, душным таким, сладковато-пряным. А, это ладан. И свечка с иконкой на тумбочке. Пытался грехи замолить? Смешно… как мне уже объяснял Мик, скверна из души действительно может уйти сама, рассеяться без следа. Если искренне раскаяться. Самому, без посторонней помощи, без битья лбом об пол и прочих ритуалов самообмана. Это не наш случай, увы.

Я подошла к изголовью и буквально окунулась в дикий страх этой души, льющийся в меня из стариковских глаз.

- Не бойся, это больно, но недолго, - зачем я его успокаиваю? - Жить - больнее.

Морщинистые веки медленно опустились и тело на кровати как-то по особенному вытянулось, почти мгновенно перетекая из живого существа в пустую, скомканную оболочку. А я отступила на пару шагов и напряглась.

“Так, кажется нам лучше покинуть дом… ржа! Ржа!!! Я идиот! Если тварь не лезет из самого человека, значит она...» - Мик не успел закончить.

- Уже вокруг нас - с ужасом прошептала я.

Часть 33

Ириска

Зеленовато-тухлый туман, едкий, как кислота, медленно, даже лениво сгущался в комнате. С первого взгляда вроде и не так все страшно, но попробовав сдвинуться с места, я с ужасом поняла, что этот туман скорее похож на вязкий кисель, он липнет, замедляет движения, засасывает, как трясина. И душит.

«Бей» - услышала я сквозь страх, - «да рубани же мной, не стой сусликом!»

Рубани? Куда? В туман? Черт, ну как он себе это представляет?!

«Проруби себе из него проход!»

Точно! Там… вот в той стороне - окно, надо до него добраться. Правда, “рубануть” что-то чем-то в помещении, где каждое движение дается с трудом, словно приходится преодолевать огромную толщу воды, очень… сложно. Особенно если не дышать.