Нил Алмазов - Проклятый некромант [СИ]

Вскоре прошли мост и забрели в глухую лесную чащу, где прежняя красота превратилась в мрачноватое место.

Климент шёл впереди. Когда остановился, Кас увидел за ним то, что совсем не ожидал: каменный алтарь, залитый некогда свежей кровью.

— Это алтарь некроманта, — объяснил старик. — Здесь каждый некромант приносит жертву. И ты в том числе.

— Я не хочу это делать, — запротестовал Кас.

— Ты сделаешь это. Не стоит противиться, иначе будешь постоянно мучиться. Эти муки сопровождают любого некроманта, если он отказывается от жертвоприношения. В итоге не выдерживает и умирает уже окончательно. Объясняется тем, что без ритуала твои силы сосредотачиваются в тебе без возможности выплеснуться наружу и убивают тебя.

— Но почему именно я?

— Значит, кому-то из Богов понадобилось, чтобы ты стал некромантом.

— Я уничтожу, клянусь, Бога, которому это нужно! — выругался он.

— Какие громкие слова, — полушёпотом намекнул на плохое поведение старик. — Боги могут услышать. Не стоит так заявлять.

— А я буду заявлять, — настырно упорствовал Кас.

— Ближе к делу, — перебил Климент. — Твоей жертвой будет молодая девушка. И я уже знаю кто она. Дочь Бакая.

— Только не она, — помрачнел он.

— Только она, — старик задумчиво почесал подбородок. — Лучший вариант из гуманистических соображений. Девушка имела глупость гулять здесь вчера. Я видел её на мосту. Из чего следует, что несчастная душа в скором времени отправится в ад.

— Вот как… — он безучастно уставился во что-то видимое лишь для его фантазии. — Но я не готов к жертвоприношению.

— Это не так сложно как ты думаешь. После ритуала ты обретёшь все силы некроманта.

Кас сел на мягкую траву и ударился в размышления: «Как я сделаю это? Убить молодую девушку. Да ещё и дочь самого военачальника Каана! Она такая красивая. Мысль о жертвоприношении мне кажется невыносимой. Не так сложно, говорит старик. Конечно, на его счёте, возможно, не одна сотня смертей, поэтому для него убийство — обычное дело. Для меня — нет».

— Кас, я вижу, ты сильный. Ты сможешь, — отвлёк от размышлений голос Климента.

— Когда я должен сделать это? — он поднялся с земли и посмотрел на алтарь.

— Чем раньше, тем лучше, — намекнул старик. — О том, чтобы доставить девушку сюда, я позабочусь лично. Твоя задача — принести её в жертву на алтаре.

— Хорошо. Через два-три дня. Мне нужно подготовиться морально к ритуалу, — объяснил Кас.

— Подождём, — в голосе Климента прозвучали нотки тихой радости. — Кстати, у меня есть для тебя очень хороший подарок.

Неожиданная новость вызвала мгновенный интерес:

— Какой?

— Об этом ты узнаешь, когда мы вернёмся в дом. Тебе понравится, обещаю, — старик положил руку на плечо Каса и с внутренней надеждой на понимание взглянул на него.

Он молчаливо смотрел на алтарь…

Тихий стук явился неожиданным в вечернее время воскресного дня.

Бакай не спеша подошёл, открыл замок, отворил входную дверь — на пороге стояла Рогнеда с виновато опущенной головой. Молодая, высокая, стройно сложенная девушка с ослепительной улыбкой маленькой наивной девочки. Золотистые волосы украшали стан и делали девушку очень привлекательной, важной особой, коей она и являлась благодаря отцу.

— Проходи, — в его голосе прозвучали нотки неприятного разговора. — Нам предстоит кое-что с тобой обсудить.

— Я всё объясню, отец, — едва слышно произнесла тоненьким голосом Рогнеда и опустила подлинно индиговые глаза.

Послушно прошла по коридору, попробовала войти в кухню, но Бакай указал на дверь своей комнаты: разговор обещает быть действительно серьёзным.

Они сели за небольшой столик, сделанный из грубого дуба. Отец строго посмотрел на дочь, на мгновение закрыл глаза, глубоко вдохнул и начал:

— Где ты была весь день?

— Гуляла в лесу. Знаешь, там так интересно! — залепетала она.

— Я не спрашивал как там, — перебил он её. — Почему мне не сказала об этом?

— Но ты был на службе, — попыталась оправдаться Рогнеда. — Я не могла тебе сообщить, что ухожу.

— Но ты могла хотя бы записку оставить на столе в кухне. Или забыла как писать?! — повысил голос отец.

— Прости. Да, я поступила неправильно, — признала вину дочь.

— Твой поступок ужасен. Ты прекрасно знаешь, сколько опасности в лесу. Даже днём, — более спокойно объяснил Бакай. — А ещё этот преступник. Кто знает, что у него в голове.

— Я знаю Каса. Зря ты плохо о нём отзываешься, — заступилась Рогнеда. — Он просто испугался стражи, потому и сбежал.

— Мне без разницы, — резко отрезал отец. — Для меня важно, чтобы ты была жива и здорова. Судьбы других людей мне не интересны. И не нужно защищать его. Он убийца.

— Я понимаю, но…

— Поймёшь, когда у тебя будут свои дети.

— Я больше так не буду, честно.

— Надеюсь.

Наступило неловкое молчание, что по обыкновению длилось недолго. У отца и дочери совершенно разные взгляды на жизнь, но, тем не менее, они родные люди, поэтому Бакай делился с Рогнедой мыслями. Она единственная с кем он мог поговорить на разные темы и не переживать, что осудят или не поймут.

— Дочь, я знаю, как ты относишься к Касу.

Рогнеда почувствовала, что дальше не услышит ничего хорошего о судьбе парня, и взволнованно поинтересовалась:

— Что с ним будет?

— Император отдал приказ схватить его и доставить живым в город.

— И что же тогда? Его ждёт казнь?

— Нет. Со слов императора, парня ждёт служба в наших рядах независимо от желания, поскольку он владеет какой-то невероятной силой, о которой не знают даже архимаги. Удивительно то, что эту силу никто из наших магов никогда не чувствовал, иначе схватили бы раньше по подозрению в странной энергетике.

— Да, действительно, необычный случай. Но хорошо, что он будет жить. Это радует.

— К чему я начал этот разговор… — отец помолчал многозначительно. — Завтра я с дружиной отправляюсь в поход на поиски Каса. Это значит, что некоторое время ты будешь жить без меня. Прошу тебя быть очень осторожной. В дом чужих людей не пускать. В ночное время вообще никому не открывай.

— Хорошо, отец, так и буду делать.

— Я переживаю за тебя, потому что ты единственный родной и самый дорогой для меня человек, Рогнеда.

— Как и ты у меня.

Последовала короткая пауза, а после Бакай с отцовской заботой произнёс:

— Пора готовиться ко сну, если не желаешь попить чего-нибудь горячего, конечно.

— Пожалуй, я попью и лягу спать.

— Тогда иди, а мне нужно ещё кое-что обдумать на завтра.

— Я провожу тебя утром.

— Спасибо, дочка.

Рогнеда покинула комнату, а Бакай остался наедине с мыслями и давящей на сознание тишиной, что создавала ощущение одиночества, апатии. Никто никогда не знал настоящий внутренний мир военачальника — он создавал образ сильного духом человека и не шёл на компромиссы. Но многое Бакаю не давало покоя: постоянное ощущение опасности, мысли, что будет уволен и покинет пост, переживания за дочь по каждому пустяку. Может, вот она, старость так приходит? Вполне возможно. Состояние непрерывной тревоги угнетало изо дня в день. Ко всему прочему предстоит опасный поход завтра утром: надо быть в полной боевой готовности. Следовательно, нужно избавиться от угнетающих мыслей. В противном случае — провал…