Александр Зорич - Пути Звезднорожденных

– Ты был там?

– Я был и не был, – уста Урайна тронула скупая улыбка. – Но среди спасшихся с Дагаата моего тела не сыскалось. Веришь ли ты мне, безымянному?

– Я верю тебе, человек без имени, – обессиленно сказал Гаасса окс Тамай, потирая виски, которые грозила разорвать изнутри колючая боль. – Я верю тебе, как самому себе. Продолжай.

Шет окс Лагин подмигнул своему отражению в бассейне для игры в лам. Фигуры, вырезанные из черепаховой кости, были разбросаны повсюду в величайшем беспорядке.

Шет погрузил в воду кончик своего знаменитого бронзового пальца. Наметил им несколько линий. На поверхности воды остались бороздки, которые образовали семиконечную звезду.

Сиятельный князь тихонько свистнул. Звезда начала вращаться и побежала по поверхности воды. Достигла противоположного края бассейна, побежала обратно.

Играть в лам Шету было лень. Гонять туда-сюда колдовскую водомерку – тоже.

Сиятельный князь свистнул еще раз и звезда исчезла.

Шет направился к кустам шиповника. В конце концов, именно ради этого пришел он в обнищавший по части красот осенний сад.

– Дивное диво! Шиповник расцвел! – сообщил Сиятельному князю его малолетний слуга. – Что ты болтаешь, дурачок? – Шет покровительственно приобнял мальчика за плечи. – Что болтаю – за то в ответе, – обиженно проворчал тот.

Этот слуга, а звали его Инн, был, пожалуй, единственным человеком во дворце, не считавшим своего князя умалишенным. Шет ценил его преданность – мальчик стал единственным человеком во дворце, кого он упомянул в своем завещании. В тайне от мальчика (и от Совета Шести) Шет отписал ему львиную долю своей недвижимости вместе с родовым именем Лагин и соответствующим дворянским рангом.

Инн не обманул Шета.

Дорожки в саду золотились неприбранными листьями лип, пестрые созвездия хризантем нашептывали невеселые мысли о близких холодах и безрадостных зимних рассветах. Клены тоже были красны. Но вот шиповник! Шиповник действительно цвел, закутанный в жизнерадостное жужжание воспрянувших к последней трапезе насекомых.

В немом восхищении Шет присел на скамью подле фонтана с восемью каменными лососями – здесь шиповника было особенно много.

Правда, цветы не были такими крупными, какими они бывают весной. Да и того дивного любовного запаха они не давали. Но разве эти мелочи имели значение? Цветы, кремово-желтые, целомудренно-белые, лиловые и розовые на кустах, чьи листья уже успехи пожухнуть – они были прекрасны.

Расторопный слуга принес Сиятельному князю меховую накидку и кувшин теплого вина. Другой – приземистый кубок с чищенными кедровыми орешками. Третий… О нет! – Не беспокоить! – рявкнул Шет окс Лагин.

Безропотные слуги исчезли за колоннами мраморной галереи, вдающейся в сад скелетом древнего чудовища. Кто-то из предыдущих князей посчитал, что так будет красивей.

Когда сад вновь опустел, Шет окс Лагин подошел к одному особенно пышному кусту и подался к самому желтому венчику. Лиловые лепестки ласково коснулись его щек. Казалось, они не отпускают его. Словно ладони больного ребенка. Не отпускают?

И тут Шет почувствовал, что аромат, источаемый цветком, стал сильным, нестерпимым. Вдруг в его ушах зазвучала несмелая музыка. Но Шет не испугался – он знал, иногда растения посредством своих ароматов дарят людям, которых они полюбили, возможность услышать музыку сфер.

Вдруг сад вокруг Шета закружился в феерическом хороводе. Сначала медленно, в такт тимпанам и флейтам, затем – чуть проворнее. А вот уже и сам князь закружился вместе со своим нескучным садом.

«Выходит, мы друг с другом танцуем?»

Эта мысль понравилась Шету и он звонко рассмеялся, чтобы отогнать печаль.

А печалиться были причины. Шет знал: дух шиповника прощается с ним навсегда.

«Он тоже уже знает, что я не жилец, – подумал Шет. – А может, дело в другом? Может он знает, что завтра выпадет снег и он, расфуфырившийся не ко времени, сам погибнет, и оттого спешит попрощаться?»

Музыка становилась все тише, характер ее менялся. Тимпаны отступали, флейты становились глуше, лишь хрустальные колокольчики еще бесчинствовали где-то вдали. Но вскоре и колокольчики начали то и дело порождать вместо звука волны густо-розового и бледно-желтого цвета.

Чу! Вот уже и они смолкли, уступив тишину мерному шороху листьев.

Похоже, кто-то шел по саду.

Шет окс Лагин выпрямился и осмотрелся.

Вроде бы чья-то фигура. Впрочем, не прошло и трех секунд, как фигура скрылась в зарослях можжевельника.

– Я же просил не беспокоить! – громко выкрикнул Шет и грузно опустился на скамью.

Шет окс Лагин принялся всматриваться в просветы между ветвями шиповника. Кто-то там определенно был, кто-то знакомый. Он чувствовал это. Но кто? Неужто Элиен?

Воодушевленный этой мыслью, Шет окс Лагин вышел из зарослей и сделал несколько шагов по направлению к мраморной галерее.

Вот он! Верткий, словно ящерица, быстрый, подвижный. Это, конечно, не Элиен.

Но кто это? Кто этот человек, что скрывается за колонной? Что за тип в вульгарном плаще со стразами?

Он не знает его. Или все-таки знает? Может, чей-то слуга, заблудившийся в дворцовых лабиринтах? Вор? Вельможа из провинции, которому было назначено? Наемный убийца? – гадал Шет окс Лагин, пока нарушитель его спокойствия не скрылся с большой поспешностью.

Лунная дорожка. По ней движется челн со спущенным парусом. Полное безветрие.

В лодке четверо. Сиятельный князь, его слуга Инн и двое гребцов.

Побережье безмолвно, море – бездыханно.

Шет окс Лагин сидит на корме лодки и смотрит вперед. Они движутся к острову, который зовется Перевернутая Лилия. Если смотреть на его причудливые очертания издалека, в нем и впрямь можно разглядеть сходство с этим благородным цветком.

Никто не спрашивает, зачем они плывут туда. Гребцам, а заодно телохранителям Сиятельного князя, Канну и Телемту, все равно – их дело отрабатывать жалование. Мальчишка Инн тоже молчит, но по другой причине. Сиятельный князь ему все уже объяснил: они направляются на остров, чтобы увидеть косматую звезду.

Инну хочется знать, почему косматую звезду можно увидеть только с острова, а из сада нельзя. Но ему хочется спать, глаза просто-таки сами слипаются – не до подробностей.

Весла входят в воду почти бесшумно. И почти бесшумно выходят из нее.

Шет окс Лагин с нежностью смотрит на озябшего, ссутулившегося Инна. Мальчик клюет носом.

«Напрасно я взял его с собой. Он еще слишком мал для таких специфических развлечений, как ночь в Воздушной Обсерватории. Еще простудится!» – корит себя за опрометчивость Шет.

– Кажется, мы здесь не одни, – шепчет Шету Телемт.