Дмитрий Билик - Временщик (СИ)

— Это кто?

— Орден экстрасенсов, если по-человечески. Эмпаты, провидцы. Знают, что хорула убили, почувствовали. Но не знают где. Пока…

Я представил, как прихожу к этим Видящим и говорю о местоположении убитого хорула. Триста грамм как с куста. Вопрос в другом — что потом со мной будет? Как бы на опыты не разобрали по кусочкам.

— А почему некоторые листки темнее, а другие светлее? Вот, к примеру, про мага Талсиана еле прочитал. Почти коричневый пергамент.

— Сам посмотри, — указал Охотник на стену.

В этот самый момент к ней подошел один из игроков. Оглядел объявления и сорвал одно. И случилось странное. Листок вроде раздвоился. Теперь он оказался одновременно и в его руке, и на стене. Первый осветился и исчез, а последний стал темнее. Все ясно. Таким образом можно понять, какие поручения пользуются повышенной популярностью.

— Почему бродячего домового и чертей не берут? Листы почти белоснежные.

— За десять грамм бегать по городу?, — сделал кислую мину Охотник. — Свое время дороже.

— Ну так можно набрать кучу листков и всего делов-то. Оказался случайно в нужном районе и…

— Ты не самый умный. Одновременно можно взять не больше десяти поручений. И тут остался мусор, самый неходовой. Вот утром придешь, можно в черте города за день до сорока-пятидесяти грамм при нужном усердии забрать. Причем, не подвергая себя опасности.

— Охотник, старый кабирид, я лет сто тебя не видел!, — направился к нам один из архалусов.

Мой сосед отвлекся, а я быстро подошел к стене и сорвал два поручения, относящиеся к нашему городу. Листы легонько вспыхнули и исчезли. Зато справа от меня на несколько секунд появилось две полупрозрачные строчки: Черти, Бродячий домовой.

Охотник обернулся, поэтому пришлось сделать вид, что разглядываю доску. Он быстро распрощался с архалусом и подошел ко мне. Явно собирался что-то спросить, поэтому я заговорил первым. Давно известно: лучшая защита — это нападение.

— Почему на некоторых висит вердикт убить, а на других изловить или поговорить.

— Из-за соотношение разумности существ. К примеру, черти они… черти. С ними бесполезно разговаривать. А вот тот же домовой или великан вполне разумны. Тут уж все зависит от тебя. Не думай, что Стражи суровы. Они стараются быть справедливыми.

— Хорошо. А за убийство злых существ повышается карма?

— Если ты выполняешь поручение, то нет. Тогда весь груз ложится на тех, кто выдает эти задания. Осмотрелся?

— Да вроде.

— Тогда пойдем. Собственно, самое важное ты увидел. Со временем лучше изучишь это место. Про законы Отстойника тебе рассказали. Теперь слушай негласные правила. Пока старайся не вступать первым в разговоры. Ты не знаешь, что может оскорбить архалуса или аббаса. Не дерзи. Лишний раз не шути. Не все поймут. И вообще, старайся никого не раздражать.

— Если я за домом каким-нибудь тихо повешусь это никого не будет раздражать?

— Вот об этом я и говорю. Не шути. Конфликт спровоцировать легко. Некоторые Ищущие намеренно идут на это.

— Как тут скучно жить.

— Что у тебя с работой?, — не обратил внимание на мое высказывание Охотник.

— Все отлично. Завтра выхожу.

— Кем трудишься?

Вот тут мне впервые за все время стало стыдно. С одной стороны — нет плохих профессий. Тот же дядя Коля не белокостный. С другой — мне хотелось произвести впечатление на Охотника. Но, что называется, не судьба.

— Грузчик-комплектовщик.

— График работы?

— С десяти до семи.

— Увольняйся.

— Вот так просто?

— У тебя не будет времени, чтобы развиваться. И Игроком, даже на побегушках, можно заработать в разы больше. Или ты идейный грузчик?

— На счет идейного это прикол?, — не понял я.

— Конечно, не один же ты умеешь шутить, — не дрогнул ни мускул на лице соседа, — многие Игроки в Отстойнике "работают". То есть, где-нибудь числятся. Чтобы не привлекать ненужное внимание.

— Хорошо, обмозгую что и как. Кстати, есть вопрос. В "Харчевне" предлагали расплатиться либо пылью, либо рублями. А можно как-нибудь одни обменять на другие? У меня как раз с самой обычной наличностью сейчас проблемы.

— Конечно, — кивнул Охотник.

Мы вернулись на площадь и направились к маленькому круглому ларьку. В таких обычно продают билеты на разные мероприятия. Сверху висела грифельная доска, на которой был изображен курс разных валют. Ничего себе, за один грамм нынче давали 814 деревянненьких…

— Нам пыль на рубли, — сказал Охотник.

За зарешеченным окошечком появились крохотные рычажные весы. Лица менялы я не видел. Но раз дядя Коля стоит рядом… Достал мешочек с пылью, отсыпал десять грамм. После недолгого колебания, получил деньги. Даже мелочь выдали, прям как в аптеке.

— Мне пора, — Охотник говорил не глядя мне в глаза, а осматриваясь по сторонам, — если разберешься с делами до двенадцати, заходи. Если нет, то до послезавтра. Удачи.

Он пожал руку и пошел в сторону выхода из общины. И тотчас за ним двинулось две фигуры. Один из них, судя по оранжевым руками, тот самый Эреол. Все произошло так быстро, что я даже не успел среагировать. По-хорошему предупредить бы Охотника? Вот только трех секунд тут не хватит. Привлеку лишь внимание. А рисковать собственной шкурой ради соседа я еще не был не готов.

Вытащил телефон, чтобы позвонить. Однако сеть так и не появилась. Черт, черт. Выбежал в проулок за Игроками, но там уже никого не было. Добежал до выхода из общины и чуть не закричал от радости. Две палочки из трех. Хоть как-то. Набрал Охотника. Телефон выключен или находится вне зоны действия сети. Дьявол!

Как-то неприятно на душе. Остается лишь надеяться, что дядя Коля не только производил впечатление матерого волка, но таковым и являлся. Я поглядел на часы. Почти три. Надо заскочить домой, сполоснуться, а потом дуть к родителям. Потому что, если я опоздаю, то даже смерть мне может показаться лишь легким недоразумением.

Самое трудное для родителей — принять взросление ребенка. Серьезно воспринимать его решения, мириться с ошибками из-за отсутствия опыта, разговаривать не снисходительно, а как со взрослым человеком. Кто-то может переболеть этим, когда ребенку шестнадцать лет, кто-то после двадцати, моя мама все еще считала, что я по-прежнему ее маленький мальчик.

— Сереженька, ты похудел что ли? Цвет лица какой-то нездоровый.

"Ну конечно, я же корл", — чуть не вырвалось у меня. Оглядел прихожую. Судя по обуви, сестры уже в сборе. Дашка понятно — ей всего семнадцать, она еще живет с родителями. Но здесь уже оказалась вечно опаздывающая Лилька. Даже неудобно. А это что за замызганные кирзачи? Я вопрошающе посмотрел на маму.

— Дядя Дима с экспедиции приехал.

Вот эту новость я воспринял с гораздо большим энтузиазмом. Среди нудных друзей отца дядя Дима был единственным светлым пятном, которое я запомнил с детства. Он врывался в нашу серую обыденную жизнь, дарил кучу подарков или попросту интересных штук с экспедиций и вновь пропадал. Работал дядя Дима геологом и являлся тем редким человеком, который свою работу любил.