Михаил Михайлов - Капитан 2

Как назло, за квартал от дома гномом кто-то неизвестный расковырял мостовую, вырыв широкую, неглубокую, и непреодолимую для нашего экипажа канаву.

- Я тут не проеду, - сообщил возничий, остановившись в нескольких метрах от рва. - Да тут вам недалеко выйдет, осталось шагов двести пройти.

- Мы тебе деньги заплатили, чтобы ты довёз нас прямо до порога, - больше для самоуважения, чтобы не смолчать, сказал я.

- Сам видишь, что до порога никак, - развел руками кучер. - А в объезд катить, так оно выйдет раза в три дольше. Куда проще тебе ножками дойти. Да и лошадке моей пора передохнуть да овса пожевать: старенькая она у меня, роздых почаще нужно давать.

- Демоны с тобою, дойду, но тебя запомню с твоей лошадью и больше не обращусь.

Кучер только плечами пожал и, дождавшись когда я со своей спутницей выберусь на мостовую, громко гикнул, щелкнул кнутом в воздухе и, ловко развернув экипаж на небольшом пяточке, сорвался с места. Через несколько секунд он скрылся за углом дома, оставив нас с девушкой одних на пустой улице.

- Пошли, что ли, - вздохнув, произнес я, представив, что будет с моими сапогами после их знакомства с содержимым канавы, на дне которой чернела густая жижа. Словно дёготь тут пролили, да еще запах ядрёный, как из полного ночного горшка, забытого на неделю под кроватью. Тьфу, уроды, надо же такое устроить.

В отличие от меня, Таллаила забираться в грязь не стала. Девушка пристегнула полу плаща, разом уменьшив его длину вдвое, и переместила тот на левое плечо. При этом открылась её фигурка, до этого момента прикрытая плотной материей плаща.

А там было на что посмотреть - точеная спинка, изящные длинные ножки, круглая крепкая попка. Грудь, на мой взгляд, слегка подкачала - второй размер, максимум - с небольшим плюсиком. Но на общем телосложении только подчеркивала стройность всей фигуры. Эх, ну за что мне такое наказание? Да эту девчонку саму нужно охранять. Тьфу.

Пока я пялился на неё, Таллаила ловко, с места перепрыгнула через канаву и обернулась ко мне.

- Чего ждёшь? Или ты не торопишься домой?

- Не домой, а к друзьям, - ответил я. Пробовать повторять подвиг девушки я даже и не стал пытаться: в канаве полтора метра ширины, а у меня длинная шпага, револьвер и всякого груза в сумке килограмма на три с лишним. Свалюсь - позора не оберусь. Так что пришлось пачкать сапоги, подбирая полы плаща повыше и задерживая дыхание, избегая попадания зловонных миазмов в легкие: потревоженная моими шагами жижа завоняла ещё сильнее, чем до этого, навевая мысли, что тут проводили эксперимент по выведению самого дурнопахнущего аромата на всём белом свете. Гадство, теперь сапоги придётся чистить, а до этого вонять на пол-улицы. Гномы мне будут жутко 'рады'.

По закону подлости, на этом мои злоключения не закончились, стоило мне и Таллаиле пройти с полсотни шагов, как навстречу из тёмного и узкого промежутка между домов выскочили четверо местных. Грязная и многократно штопаная одежда, небритые лица, усеянные черными точками и красными пятнышками прыщей, сутулые, худые и бледные, словно чахоточники.

- Вашу ж мать, - процедил я сквозь зубы, большим пальцем правой руки отстегивая клапан кобуры, готовясь выхватить револьвер и открыть стрельбу в любой момент.

- Не вмешивайся, - бросила мне девушка и как-то незаметно, словно телепортировалась, настолько быстро переместилась, оказалась метрах в трёх впереди меня.

Первый из гопников, видать заводила шайки, гадко ухмыльнулся и открыл рот, собираясь что-то произнести. При этом его сальный взгляд почти физически ощупывал точёную фигуру Таллаили. И вдруг взгляд сменился на другой - полный ужаса, словно увидел орду чёрных гоблов и их пыточный столб рядом с собою. Рот закрылся, до меня донеся тихий писк, следом едва слышимый зубной стук. Любителя лёгкой наживы реально трясло от страха, да ещё с такой силой, что я отчетливо разбирал, как зубы человека мелко стучали друг о друга.

- Нннеее нннааадооо, - скуля, как побитая собака, попросил он. При этом не отрывал взгляда от лица моей спутницы. Мне стало так интересно, что же такого она им показала (может, рожицу состроила из секретного языка жестов уличных бандитов, которая означает нечто кошмарное, хе-хе), что я решил пренебречь советом девушки и в четыре шага сократил разделяющее нас расстояние, встав рядом. Но за миг до того, как мог бы различить лицо Таллаили, она негромко произнесла:

- Убирайтесь.

Бандитов словно ураганом сдуло, так молниеносно эта четвёрка испарилась с нашего пути. К слову сказать, лицо у девушки нисколько не изменилось - всё то же выражение, жёсткий взгляд, плотно сжатые губки. Строгий вид, не спорю, но не настолько, чтобы испугать нескольких бандитов. М-да, а не так и проста моя телохранительница, может и зря я её недооцениваю и отношусь с пренебрежением к способностям бойца и охранника.

- Ловко ты их, - похвалил я спутницу, сопровождая слова самой милой улыбкой, на которую только способен. - Секретом не поделишься? А то пули нынче дороговаты да и клинок от крови муторно чистить. А тут прямая экономия.

- Что-то друзья твои не самое спокойное место выбрали, - вместо ответа, сказала Таллаила.

- Да там дальше поспокойнее будет. Это нас кучер, зараза, не с той стороны повёз. А потом, к моим друзьям всякая шваль не лезет - боится.

Оставшиеся метры до мастерской гномов мы прошли минуты за три и без всяких приключений. Несколько прохожих, встретившихся нам по пути, покосились на Таллаилу, но и только. Дверь, как всегда оказалась закрытой, и мне пришлось не меньше минуты лупить по ней сапогом. Наконец, послышались тяжёлые шаги и недовольное неразборчивое ворчание, следом стукнул засов. И первое, что я услышал, было:

- Подземные боги и демоны, что за вонь!?

- Дагар, и я рад тебя видеть.

Рыжебородый с подозрением посмотрел на мою спутницу, ощупал её взглядом, особенно много внимания уделив перевязи, где висели кривые с пламевидными узкими клинками длиною почти в локоть кинжалы. Честно говоря, их я заметил только сейчас, до этого как-то выпадали из поля зрения.

- Это что за куколка? В салоне красоты прихватил?

- Дагар, повежливее, - укорил я своего компаньона. - Таллаила саа Иллида знакомая моего дяди и Глава и назначена в мои, хм, телохранители. Начальник стражи лично её представлял.

- Саа!? - чему-то удивился гном и ещё раз пробежался взглядом по фигурке девушки. - Саа, значит... телохранитель.

И только сейчас я вспомнил, что значит приставка 'саа' к имени. Это был придворный титул, безземельный, но означавший, что его обладатель или же обладательница приближены (или были приближены) к кому-то из особ императорской фамилии. Впервые он появился лет двести пятьдесят назад, когда тогдашний император, отличавшийся нечеловеческой любвеобильностью, решил наградить одну из своих любовниц. Через год следующую, потом ещё одну. Следом титул 'саа' получили несколько человек, прикрывшие императора во время покушения. С тех пор этим титулом награждались все те, кто не имел совсем никакого, но успел послужить императорской семье и при этом отличиться и выделиться среди прочей толпы. Прочие аристократы, особенно из числа неудачников, предназначенных влачить жалкое существование при дворе, называли людей с приставкой 'саа' постельными лизоблюдами, намекая, что впервые эти три буквы получила женщина за свои успехи в согревании императорской постели. При этом саа могли напрямую обратиться к кому-то из членов императорской семьи, а то и самому императору. Не часто - раз или два в год, но и это считалось неслыханной привилегией, ведь некоторые князья и даже герцоги неделями и месяцами могли ждать высочайшей аудиенции.