Сергей Байбаков - Воины Беловодья

От внезапно нахлынувшего волнения Любомысл чуть не задохнулся!

— Два дня назад?! — воскликнул старик. — И у нас тогда невесть что творилось! Ночью, что мы провели в Древней Башне, напротив древнего болота — Гнилой Топи! Неждана, в ту ночь из болота вырвалось нечто несусветное! Нас одолевали невиданные твари, нежить! Мы чудом живы остались! — Не в силах совладать с возбуждением, Любомысл ткнул Прозора в бок: — Понял, Прозорушка? Вот что это было! Хаос в наш мир выходил из болота, в наш лес! А вы поняли, молодцы?

Борко и Милован сидели раскрыв рты. В разговор парни не вмешивались. То, о чем говорят, пока до них доходило смутно. Вроде бы все ясно, но вот какая-то тонкая ниточка ускользала от их понимания. Молодые охотники до сих пор были поражены, что рядом с ними — за одним столом! — сидит богиня. Сестра богини охоты, Дивы! Они у нее в гостях! Такое даже вряд ли может присниться! А Неждана особая: даже и не скажешь, что она из мира богов. И ладная, и простая. И еще очень-очень красивая. Богиня чем-то неуловимо походила на девушек из вендских деревень.

Остальное молодцы слушали краем уха и, соответственно, из застольной беседы понимали не все.

— Неждана, — спросил вдруг Добромил, — скажи, когда хаос вырывался? Днем или ночью?

— Днем, княжич. В этот раз днем. Хотя раньше все по ночам происходило. Видимо, теперь и при свете может. Я его сдерживала, как могла. Но силы мои на исходе. На своем пути зло все перемалывает в труху. Если бы вы вышли в пустыню, то увидели бы его следы: там лежит серый, легкий, как пепел, колючий песок. То, что находится вблизи него, меняет свой облик, а затем гибнет. От леса осталось лишь зеленое пятно, которое вы видели сверху. Скоро исчезнет и оно. Исчезнет это озеро, превратившись в болото, затем и топь высохнет. Звери превратятся с уродливых страшилищ. А я стану старухой. В этом облике вы меня видели. Там, где начинает властвовать безумие, я не могу появляться в обычном облике — девушкой. А потом… потом я наверно умру. Я не стану служить хаосу, и уходить мне некуда. Это моя земля, мой лес! Я буду бороться и сдерживать напор хаоса. А потом, когда он приблизится, я попрошу богиню Морану подрезать нить моей жизни. Вы знаете, — скорбно улыбнулась Неждана, — ведь и боги могут умереть, если пожелают. Мы не вечны. Великий Род разрешает нам делать это. Вы, люди, после смерти попадаете или в Ирий, или в Пекло. Все по делам вашим. А боги просто исчезают, их ждет забвение. Порой мы можем уйти в иной мир. Так поступил крылатый пес — Семаргл. Он пропал после второй битвы с хаосом. Мне же уходить некуда. Хаос будет везде. А потом зло овладеет Ирием. Уничтожит пекло. Все исчезнет в сером небытие. Угаснет солнце. Исчезнут боги. Никто не станет служить ему. Даже Чернобог. Да и не нужны злу слуги. Хаос повелевает сам собой, ведь он безумие.

Неждана говорила о страшных вещах. Отважных вендов не пугала смерть, они боялись другого. Как это — не станет Ирия? Неужели исчезнет их величественный лес? Зачем тогда вообще жить? К чему стремиться?

Любомысл мрачно уставился в пол. Старик размышлял. Хотя что он мог придумать на скорую руку? Молодцы молчали. Если б им показали врага, приказали: парни, в бой! — они бы не размышляли. Но враг оказался слишком могущественен. Вон, даже боги не могут с ним совладать.

— Неждана, а как это все началось? — взмолился Прозор. — Почему хаос смог выйти? Можно ли загнать его обратно? Ведь нельзя допустить, чтобы все исчезло! Вы же боги! Неужели нельзя совладать с этим злом?

— Может, и можно, воин. Только я не знаю как. А началось все это около тысячи лет тому назад. Тогда сквозь Радужный Путь в мой лес вошел колдун. Он оказался сильным и хитрым. Свои мысли он ловко скрывал и смог обмануть меня. Я не догадывалась, кто он такой и что ему здесь нужно, настолько неуловима оказалась его суть. Колдун пришел сюда из полуденных земель. Колдовство его было скрыто и сильно. Выглядел он обычным человеком, хотя был бледен. Странно, да? Ведь те, кто живет в жарких странах, смуглы. Этот же казался выходцем из могилы. Одежда была ему под стать. Но пусть она чудная, мало ли кто как одевается. Каждый волен носить то обличье, которое любо. Даже боги рознятся своим видом. А уж люди — подавно! Да, — голос Нежданы задрожал от обиды, — я не смогла распознать, кто он такой на самом деле. А когда поняла, было уже поздно… Ах! Мне бы попросить о помощи! Пускай Перун испепелил бы колдуна своими синими молниями, или Хорс сжег его золотыми лучами! Или моя сестра Дива пусть пронзила бы его своими калеными стрелами! Но нет… Я оказалась самонадеянна, я думала, что сама совладаю с колдуном. Мне не удалось это сделать… Тогда я не знала, что за пришлым колдуном уже стояла сила зла.

Тут лицо Нежданы омрачилось застарелой болью. Богиня не могла простить себе давней ошибки. Голос ее стал тих, в нем сквозила печаль:

— Вы должны знать, венды. Далеко на закате, там, где когда-то простирался мой лес, есть врата в межмирье. На них наложена закрывающая проход печать. За вратами, в ожидании того мига, когда они снова смогут выйти из пустоты, обитают древние служители хаоса. В серой сумраке царит грохот невидимых барабанов и нестройный пронзительный визг рожков. Под этот нескончаемый грохот, без цели и мыслей, там неустанно ковыляют слепые, лишенные разума боги. Их силу забрал хаос. Забрал, а взамен дал надежду, что придет время и они снова воцарятся в мирах. Этого мига боги ждут, хотя не понимают — зачем? Ведь они безумны…

Неждана замолчала. Глаза богини сверкали, а кисти рук сжались в кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Неждана, это ведомо всем богам? — спросил Любомысл. — Среди людей вряд ли кто об этом слышал. Сколь лет по свету бродил, сколь разных историй выслушал, но даже намека на такие страсти не было.

— Да, боги об этом знают, — с горечью ответила Неждана. — Вот только поделать ничего нельзя. Я говорила — они уже не могут совладать с хаосом.

— Почему? Оттого, что у него есть слуги? Те, у которых нет души? И еще безумные боги? — спросил Добромил.

— Да, княжич. Хаос набрал силу. Если он хоть краем коснется любого из богов, то тот тоже лишится разума и подчинится ему. Будет бродить в межмирье. А хаос, получив его силу, увеличит свое могущество. Богам нельзя к нему приближаться. Вы видели меня утром в лесу, тогда я приняла облик старухи. Думаете, мне нравиться эта ипостась? Ничуть! Но я ничего не могу поделать — там, где зло изуродовало лес, я, помимо воли, обращаюсь в старуху. Я могу ходить по лесу, но в пустыню выйти не могу. Если появлюсь там, то сразу же стану частью хаоса и пополню сонм безумных слепых богов…

— Неждана, ты говорила про печать, что закрывает врага в межмирье, — сказал Любомысл. — Расскажи, что это за печать, что за врата?