Зинаида Гаврик - Аида. Связанные навечно (СИ)

- У них тут интересный закон, - вдруг прозвучало в её голове. – Те, кто отказывается от неприкосновенности, имеют право голоса, могут одеваться, как хотят и свободно разгуливать в любые злачные места. Им обеспечивается бесплатный доступ в каждое заведение.

- В чём тогда минус? – Напряжённо подумала Аида в ответ, надеясь, что Дэн услышит её целенаправленную мысль. И он, конечно, не подвёл.

- Такие женщины не имеют права выбрать одного мужчину. Их тело принадлежит всем, и каждый встречный может без помех воспользоваться им. Ты понимаешь, о чём я? – Продолжал безмолвную беседу бог. – А неприкосновенные, которых, кстати, очень мало, живут только с одним мужчиной. И никто не имеет права их трогать, под страхом смертной казни. Этим немногочисленным дамочкам строго приказано носить закрытую одежду, молчать и после вечернего колокола не выходить без сопровождения мужчины. Если нарушается хоть одно из условий, они теряют своё право быть неприкосновенными.

- Нда. То есть если бы ты не заткнул мне рот в самом начале, тот синеватый хмырь мог утащить меня в подворотню и надругаться?

- Точно. Зришь в корень, принцесса. А теперь приготовься. Мы идём наблюдать самые уродливые пороки. Для меня сие обычная работа, а тебе, скорее всего, придётся нелегко. Но, если хочешь охотиться на демона… по-другому никак не получится. Кстати, ещё не поздно передумать.

- Ну, уж нет. Идти, так до конца. Что от меня требуется?

- Просто наблюдать. И ни в коем случае не вмешиваться. На всякий случай я сейчас блокирую твою силу, иначе ничего не выйдет. Смотри мне в глаза… вот и всё! Идём!

И Аида растерянно поплелась, снова ведомая неумолимой рукой бога. Две неброские фигуры в мешковатых плащах, держащиеся за руки, не привлекали никакого внимания. Немного попетляв, Дэн вдруг на секунду застыл, как охотничья собака, почуявшая след. После чего стремительно рванул вперёд, едва с корнем не вырвав сжатую в руке девичью конечность.

Очередная подворотня встретила сыростью и неприятным запахом. Бог, не останавливаясь и не сбавляя шага, рванул прямо вглубь душной тьмы. Их путь, вопреки ожиданиям, никак не заканчивался. Где-то неподалёку слышались отзвуки голосов. Каменистое покрытие перешло в лестницу, приведшую в сырой подвальный коридор, утопающий во тьме. Вдруг Дэн, слышавший не хуже кошки, внезапным толчком прижал Аиду спиной к стене, спрятав её своим телом и, для верности, плащом.

- Что? – Забыв про мысленное общение, прошептала она прямо в лицо бога, настороженно замершее на расстоянии сантиметра.

- Тссс, - жарко выдохнул он в ответ, тоже почему-то вслух.

В этот момент мимо кто-то торопливо протопал. Их, конечно, не заметили. Немного подождав для верности, парочка продолжила свой путь. Очевидно, в конце их ждало что-то весьма секретное, потому что спрятано оно было на славу. Коридоры сменялись лестницами, лестницы – коридорами. Аида давно сбилась с направления и только надеялась, что Дэн уж точно выведет её откуда угодно. Пока он рядом, любое испытание представлялось ей чем-то наподобие игры, хоть и несколько жутковатой. Мимо них, то и дело, проходили какие-то люди, заставляя бога снова приникать к стене, прижимая Аиду. Однако, как же долог был путь! Когда она уже перестала надеяться на окончание затянувшегося путешествия в подворотню, в её голове торжественно прозвучало «пришли!».

За поворотом показался тусклый свет, пробивающийся из весьма просторного подземного помещения, уходившего вниз. А внутри…

Прямо на полу, а также на каменных скамьях, расположенных амфитеатром, лежали десятки женщин, всевозможно отдаваясь грязным мужчинам, которые, очевидно, никогда и не слыхали о мыле и воде. Судя по многочисленным синякам, кровоподтёкам, а также полуживому состоянию несчастных представительниц слабого пола, удовольствием тут и не пахло. Некоторые лежали без движения, с широко распахнутыми глазами. Кажется, жизнь милосердно покинула их. Остальные завидовали им, освободившимся от плена слабой плоти, которую беспощадно истязали мучители. Чадящие факелы вокруг и обилие сосудов с вином и фруктами довершало ужасную картину.

Аида замерла, широко открыв рот. Даже кишащий иллюзиями замок Сабиты показался милым и уютным по сравнению с наполненным страдальческими стонами подвалом.

- Вот так проводят время представители власти, - холодно сказал Дэн, с отвращением глядя вниз, на царящий хаос звериного возбуждения и мук. – Запомним.

- Па-па-почему власти? – слабым голосом переспросила она.

- Потому что все они ходят в синей форме, которая в настоящий момент разбросана по всему помещению, видишь?

- Не издевайся надо мной, - попросила Аида. – Зачем заставляешь вглядываться в этот кошмар?

- Так надо! – Беспощадно отрезал бог. – А теперь уходим.

- Но разве ты ничего не…

- Нет! Только наблюдение. Пока, - многозначительно добавил Дэн. – Они получат своё, не сомневайся.

- Тогда идём, - с плохо скрываемым облегчением согласилась девушка, желая как можно скорее покинуть это гнездо разврата.

Обратный путь запомнился плохо. Красочные картины грязных, совокупляющихся людей не оставляли сознание юной богини. Выйдя на свежий воздух, Аида долго старалась отдышаться. После отвратительного подвала, даже город показался вполне себе милым.

На улице, тем временем, постепенно вечерело. Некоторое время пришлось выжидать. Дэн сказал, что так нужно. Моменты вынужденного бездействия, по мнению девушки, были самыми приятными в этом проклятом городе. Они отошли от домов-коробок и мусорных свалок. Бог привёл Аиду на невысокий холм, покрытый мягкой и удобной для сидения травой.

Устроившись под узловатым деревом, путешественники по мирам предались неспешной беседе, глядя вдаль, на постепенно разгорающийся закат. Мысленный образ страшного подвала начал тускнеть.

Наконец, время пришло. Аида неохотно поднялась и поплелась вслед за собранным и деятельным товарищем.

Снова город. Какой-то притон. На них смотрят, но без особого удивления. Она молчит и, к тому же, не одна – всё по закону! Несколько немытых столов и значительно больше немытых мужчин.

- Похоже, у вас тут какая-то боязнь чистоты! – Едва не ляпнула вслух Аида, но вовремя опомнилась и обошлась возмущенной мыслью.

- Так и есть. Этот город и весь мир деградирует, жители становятся хуже животных. В подобных обществах люди неизбежно приходят в настолько паршивое состояние, что перестают мыть собственные тела, – мысленно ответил Дэн, даже не повернувшись к своей собеседнице и продолжая пристально оглядывать полутёмный кабак.

Мужчины глотали одуряющее пойло из потемневших от времени кубков. Их глаза становились всё мутнее, а речи – громче.