Александр Забусов - Перевёртыш

–Какого Борю?

–Посох его у тебя.

–Ах, этого чудилу?

–Где он сам?

–Отправился в страну вечной охоты.

–Это где?

–Будешь себя плохо вести, укажу направление. Значит, из города сюда не пробраться?

–Даже пытаться не стоит, и косточек не найдут. Скоро празднество намечено…

–Где дети, знаешь?

–Ну, знаю и, что?

–Далеко до места?

–Близко.

–Проводишь?

–Спятил? Я себе не враг. У самого узилища, человек двадцать наших ошивается, а справиться, как со мной, у тебя не получится. Так еще и у жертвенника не меньше народа будет. А, как выходить собрался? На дальних подступах, тоже охраны до черта! Среди наших, дураков отродясь не было.

–На колени встала. Быстро! Руки о стену обопри, ладонями к себе. Замри!

Все-таки не зря дедову писанину штудировал. Из рюкзака извлек ремешок, очень похожий на строгий ошейник для собаки, только вместо шипов, металлические буквицы из рун по всему полотну кожи. Обвил ним шею молодухи, застегнул «язычок».

–Ой!

Злобное шипение, сменилось безвольным молчанием.

–Порядок. Можешь встать. Ведешь по кратчайшему расстоянию, при любой опасности в пути следования, приседаешь, замираешь и прикидываешься ветошью. Моргни глазами, если уяснила.

…Провела-таки. Затаившись, наблюдал. Никак не мог на что-то решиться. Как не посмотри, права ведьма, будь он хоть самым сильным магом, с таким количеством «дьяволиц» и колдунов, ему точно ничего хорошего не светило. Порвут, как Тузик грелку, проглотят и не подавятся.

Из, казалось бы только что спокойной, размеренной суеты в огромном зале, до ушей донеслись визги, выкрики и проклятья. Из всей словесной белиберды, Михаил вычленил призыв кого-то, кто имел право управлять, распоряжаться и посылать на убой кого пожелает. В центре зала стоял силуэт в капюшоне, который тяжело было разглядеть издалека.

–Проклятье! Чего панику развели? Нос, Горбатый, Мегера! Забирайте своих подопечных, тащите их по центральному коридору к главным воротам! Селезень, Востуха! Ваш левый коридор. Бегом! Башка! Остаешься здесь! Остальные, правым коридором за мной идут. Все, пошли! Торопитесь, враги у порога!

И толпа подчинилась, «потекла» по управляемому руслу. Огромное помещение в считанные минуты опустело. Ничего себе! Прямо армейские порядки!

Обернувшись к пленнице, действительно прикинувшейся «ветошью», спросил:

–Где?

Вопрос поняла правильно, подобравшись к углу, из-за него вытянув руку, пальцем указала направление. Ага! То ли нора широкая, то ли узкий коридор, вырубленный в дальней стене. Распорядился:

–Здесь сидеть!

Пересекая совершенно пустой зал, обратил внимание на огромный черный камень по центру, больше походивший на кладбищенское надгробие. От него в стороны отходили лучи рисунка, нанесенные белой краской по полу. А еще, по стенам развешана мишура и сатанинская атрибутика. Все, как в периферийном театрике, помпы много, но на фальшак похоже. Вон, взять хоть то кресло у стены, с претензией на трон, с ведущей к нему ковровой дорожкой. Было бы смешно, если б не толпа сумасшедших, готовых в клочки растерзать живого человека. Но исключение из правил, все же было. Было! От камня веяло холодом и… мраком. Вернее запредельным ужасом. Бррр!!! Подальше от него. На фиг-на фиг, даже близко подходить!

Вот и вход в нору. Услыхал, что в ней кто-то есть. Два или три человека. Осторожно выглянул из-за угла. Так и есть. Все-таки, двое.

Худощавый, сморщенный дедок, шепеляво спросил, скорее всего, старшего «наряда» охраны:

–Башка, а чего все-то убежали?

–Ты что, так еще и не понял, Картавый? Ведь на свете, больше чем кто либо из нас прожил.

–Дак, охраны на входе вполне предостаточно. Любую милицию в бараний рог скрутят и выпотрошат.

–Ми-ли-цию-у! – издеваясь, передразнил дедка. – Какую к темному милицию? Три года место под жертвоприношение готовили! Все в тайне! Все с большими финансовыми вложениями! Часа своего ждали. И вот, когда до ритуала осталось не больше трех дней, в город съезжаются выродки Белояра. Тебе не страшно? Если б не дело, я бы предпочел находиться от этого места не ближе тысячи километров.

–Могли бы еще тринадцать лет потерпеть.

–Старый дурак! Правил не знаешь.

«Наша конница подоспела, что ли? Было бы не плохо! Да и сейчас повезло-то как!»

Из противоположного конца коридора Каретников услышал приближающиеся шаги третьего охранника. Странные шаги, будто идущий попутно к обходу, чечетку бьет. Танцор хренов! Да, он еще и певец! Невнятное бормотание, с приближением человека, выразилось песенным рядом. Напев известный, да вот слова иные и голос гнусавый до неприличия.

-…Сквозь дыры в земле ад сияет нам ярко,

И дьявол великий нам путь озарил!

Министр и премьер, хлебороб и доярка, —

Здесь хватит на всех сковородок и вил.

Славься, подземное наше узилище…

Ну, и фрукт! Ему только на манеже «рыжим» подъедаться. В безупречном черном костюме, в жилетке и в бабочке на вороте рубахи, мужчина топоча в такт башмаками, глянул мимо своих компаньонов. Мерзкая ухмылка на лице, сползла в улыбку, обнажив мелкие как у кошки зубы.

–Все пляшешь, Танцор? Никак остановиться не можешь? – укоризненно спросил Башка.

Переведя взгляд на старшего, тот залихватски козырнул ладонью и напевно сообщил.

–Нас подслушивают. У нас гость!

Мамина норка! Углядел-таки, весельчак фигов! А, ничего и не оставалось, кроме… Словно вихрь влетел в комнату, на ходу цапнув рукоять ножа. Метнул его в цель. Не успевший сориентироваться в сложившейся круговерти дедок, стоявший к Каретникову ближе всех, попал в захват, зафиксированный «замком». Рывок в горячке схватки, и хруст шейных позвонков оповестил, что клиент готов.

Отбросил от себя безвольное тело. Шаг к последнему из троицы, еще пребывающему в добром здравии. Танцор! Мимолетно, взгляд встретился с глазами противника и… скоростной темп дал сбой.

Зрачки глаз весельчака-стэписта были полностью черные, никакого белка и рядом не стояло. Полностью черные зрачки! В предоставленные доли секунды, из-за спины этот музыкальный клоун успел высунуть руку с короткой тросточкой в ней. Время как бы растянулось, дало возможность чему-то невразумительному сорваться с губ странного субъекта. Сноп искр, подобных работе электрода при сварочных работах, сорвался с конца трости, и Михаила будто кувалдой по правой стороне тела приласкали. Вырубился.

…Сколько был в отключке, не понял. В себя пришел, вроде живой. Только грудную клетку саднило, а еще правая рука слушалась через пень-колоду. Чем это его? По шпионским понятиям, можно подумать, что клоун каким-то гаджетом воспользовался. Наверное, так и случилось. Давненько его так не опускали, сам виноват, расслабился! А, не нужно считать других глупее себя. Пустился на мульку с черными глазами, ну и пропустил плюху. Ф-фу-у! Слава Богу жив остался. Ого, дыра в куртке, да еще какая! В карман теперь и положить-то нельзя ничего. Вывалится. Куртку теперь только на выброс пустить, на людях в такой показаться срамно. Скажут, рвань на себя напялил.