Анна Рэй - Арианна и дары забытых богов

— Но тогда был морок, а ты продолжаешь верить снам, — удивилась я.

— А как им не верить, Ари, если они сбываются! — с раздражением ответила эльфийка. — Жаль, но от заманчивого предложения стать леди Дариус придется отказаться. Так, а что делать с кольцом?

Этайн вопрошающе посмотрела на нас, а мы с Браном одновременно пожали плечами. Тогда эльфийка устремилась к комоду и с негодованием бросила в верхний ящик кольцо. Сделав пару кругов по комнате, она вернулась к комоду и достала перстень. А затем торопливо поднялась по лестнице. В ее спальне мы расслышали грохот и возню. Через несколько минут Этайн спустилась в гостиную, задержав свой взгляд на окне. Ведьма что-то пробубнила себе под нос и торопливо вышла во двор. Мы с Браном тут же прильнули к окну, наблюдая за подругой. Во дворике с двух сторон от скамьи возвышались каменные нагие статуи. Этайн достала кольцо и надела его на палец одной из них. А затем вернулась в гостиную и сразу же направилась к буфету, вытаскивая запасы сладкого.

— У меня стресс на почве неудавшейся личной жизни. Я должна съесть что-нибудь вкусное, энергию теряю на глазах.

— Кольцо-то зачем каменной деве отдала? — поинтересовался Бран, пряча улыбку.

— А чтобы перед глазами не маячило! А то будет искушение примерить — оно такое красивое, под цвет моих глаз, — с набитым ртом ответила эльфийка, а мы переглянулись. В оригинальности моей подруге не откажешь.

— Арианна, ты о чем-то хотела меня спросить? Кажется, ты говорила про артефакты Борея и Афиры? — поинтересовался Бран, переключив внимание на другую тему.

— Да, я тебе вкратце рассказывала про дары богов, — оживилась я. — Может, ты встречал в Афирских землях упоминания о «Песне любви», перстне или печати? Там почитают наших забытых богов.

— О перстне известно, что Борей подарил его в знак любви своей жене и вложил в камень часть души. По преданиям, кольцо исполняет желание влюбленных, если оно искреннее и не причиняет никому вреда, — кивнул Бран.

— Ясно. — Это я и так знала. — А печать?

— Про печать не слышал, — пояснил друг.

— А может, тебе встречался такой знак? — Решила нарисовать тот странный цветок, что обнаружила в Храме всех богов и в пещере у оборотней. Как только Бран взял бумагу, тут же улыбнулся.

— Да, в древних афирских текстах я его видел. Это цветок жизни.

— Цветок жизни? — удивилась я.

— Так его называют афирцы. Кстати, в их местных хрониках его еще называют «печать жизни». Это божественный знак, который, как руну, прикладывают к сердцу, — объяснил Бран.

— Прикладывают к сердцу? Печать жизни? — обрадовалась, потому что вспомнила слова из Восемнадцатого заклинания Борея.

Бран кивнул, а Этайн произнесла, наблюдая за нашим разговором:

— Уверена, что это и есть твоя печать, Ари. Правда, не совсем понятно, как эту печать кладут на сердце?

— Как любой энергетический символ — нужно представить мысленно и почувствовать энергию, — подсказал Бран.

— Надо проверить. — Тут же вспомнила, как в храме мы с Маркусом соединили руки, а энергетическое поле цветка окутало нас, проникая теплом в сердца. В тот момент мы излучали любовь, а значит, это была та самая защитная руна для влюбленных.

Афира соединила свое сердце с сердцем мужа с помощью печати жизни, прочитала «Песню любви» и загадала желание, обращаясь к магии кольца. Именно так ей удалось снять проклятие и оживить Борея. От осознания, что я близка к спасению друга, мое сердце радостно забилось. Дело оставалось за малым — найти кольцо.

Вечером я вернулась в семейный коттедж и застала мужа в кабинете. Тут же поведала Маркусу о печати жизни. Мы попробовали применить ее вместе с заклинанием — «Песней любви». Заметили, как энергии, исходящие от наших сердец, переплелись общим узором. Белоснежные и лиловые световые нити переливались, соединяя сердца. От избытка чувств из глаз брызнули слезы. Маркус обнял меня, убирая слезинки поцелуями.

— Если бы у нас было магическое кольцо Афиры, что бы ты пожелал? — спросила я.

— Чтобы у нас появилась маленькая Арианна или маленький Маркус, — ответил муж и тепло улыбнулся.

Я не стала ему говорить, что в этом желании уже нет необходимости, и вновь поинтересовалась:

— Что еще?

— А еще я хотел бы защитить тебя от всех бед, — признался Маркус и, не дав мне опомниться, поцеловал.

Я вложила в ответный поцелуй всю свою любовь к мужу. Мой темный маг со светлой душой был для меня тем якорем, который позволял уверенно стоять на ногах в любую погоду, при любых обстоятельствах.

А проснулась ночью оттого, что почувствовала себя одиноко. И действительно, Маркуса рядом не было. Обнаружила мужа в кабинете, он с кем-то общался по магической сфере. Подслушивать не рискнула, поэтому устроилась на диване в гостиной, ожидая окончания разговора. Через четверть часа Маркус освободился и был удивлен тем, что я не сплю.

— Дорогой, что-то случилось? — забеспокоилась я.

— Мне нужно уйти. — Муж подошел и сжал меня в объятиях. — Боюсь, все серьезнее, чем мы думали.

— Маркус, куда ты идешь? Что происходит? — После его слов я не на шутку занервничала.

— Арианна, я встречаюсь с Ивейном. Больше ничего не могу рассказать. Но завтра на выборах ничему не удивляйся, ни о чем не спрашивай. А главное, никуда не лезь, ни за кем не следи. Это опасно. А может, останешься дома и не пойдешь на Совет ста тридцати? Навести бабушку в Дэве или родителей в Белом Царстве. — Маркус с тревогой посмотрел на меня.

— Завтра я должна быть рядом с тобой. Да и сановники не поймут, если я не приду.

Муж прижался лбом к моему и прошептал:

— Знаю. Но прошу, будь осторожна. Что бы ни произошло, сохраняй спокойствие. И сразу после Совета переместись в нашу квартиру в Дэве. Договорились?

— Да. Но… — хотела возразить, но муж не позволил.

— Арианна, хоть раз сделай, как прошу. Не спрашивай ни о чем. Не могу рассказать, потому что сам ни в чем не уверен. Но я обязан все проверить. Иди спать. — И Маркус подтолкнул меня в сторону спальни.

Я вернулась в постель, но уснуть не смогла. Никогда так не переживала за мужа, как сейчас. Он что-то задумал, но скрытничал. А затем вспомнила, что завтра объявят результаты голосования, и настроение вовсе испортилось. Не хочу, чтобы Феликс Бьорн или Александр Логресс правили империей. Победу Маркуса я не желала по другой причине. Всей душой верила в то, что завтра сановники остановят свой выбор на императоре Юлиане.

Сегодня я шла на Совет ста тридцати, как на казнь. С тоской рассматривала уже опостылевший зал, серьезные лица сановников, их искрящиеся ауры. И чувствовала напряжение, разливающееся в воздухе. Голос Люциуса разрезал тишину. Присутствующим объяснили, что Люциус Дариус займет место герольда собрания, дабы не ущемлять интересы темной магической культуры. Герцог Вирту принадлежал к серым магам, а жрец Дормидонт, заменивший его, формально представлял белых магов. Но, судя по переглядываниям Люциуса с Маркусом, я чувствовала в этом назначении какой-то подвох.