Анна Рэй - Арианна и дары забытых богов

Я приступила к ритуалу и активировала печать — энергия в форме цветка медленно потекла от моего сердца к Рису, его нить жизни заискрилась. Затем приложила перстень с магическим кристаллом к сердцу друга и произнесла заклинание Афиры и Борея. Ту самую «Песню любви», что была высечена в древних храмах. Неожиданно аура Кристиануса вспыхнула синим цветом, в области сердца образовался световой знак печати. Рис распахнул глаза, с удивлением рассматривая нас. Таня тут же бросилась к возлюбленному, обнимая за шею. Мы с Маркусом улыбнулись друг другу, а я с облегчением вздохнула: у нас все получилось, артефакты богов помогли. А затем Кристианус закрыл глаза, нить жизни погасла.

Никто из присутствующих не произнес ни слова. Разочарование было столь велико, что у меня на глаза навернулись слезы. Бессилие — именно это я сейчас чувствовала.

— Можно мне попробовать? — Таня робко дотронулась до моей руки. — Вы говорили, что желание может осуществиться у того, кто влюблен. Я люблю его всем сердцем. Возможно, и в его душе осталась капля этого чувства ко мне.

Я кивнула и передала Тане перстень Афиры. А затем объяснила, как активировать печать. Слова «Песни любви» она знала наизусть, столько раз мы их произносили в этой комнате. Девушка повторила все то, что уже ранее делала я. Какое-то время ничего не происходило, а затем аура вновь вспыхнула ярким светом, нить жизни засияла, а Кристианус очнулся.

— Ты все эти дни была здесь. Я слышал твой голос, чувствовал тебя, — прошептал Рис, не отводя от Тани взгляда. — Я так виноват перед тобой.

Он приподнялся на кровати, а Таня с рыданиями бросилась ему на грудь. Кристианус неловко обнял ее за плечи, успокаивая. Я заметила, как леди Зарина засуетилась, в помещение тут же вошли другие лекари, устанавливая на столике у кровати техномагические аппараты.

Лорд Юлиан порывисто подошел ко мне и сильно сжал плечи.

— Спасибо, Арианна.

А затем он приблизился к кровати и сжал руку Кристиануса, произнеся лишь одно слово:

— Сын.

Мать Риса все это время одиноко стояла в углу и произносила благодарность белой богине Дане. Мы же с Маркусом тихонько вышли из комнаты и покинули клинику. Уже на улице нас догнала Таня и вложила мне в руку перстень Афиры.

— Вы забыли его. Спасибо.

И она стремительно исчезла в темноте коридора. Я раскрыла ладонь и посмотрела на кольцо, которое спасло жизнь нам с Маркусом и Кристианусу.

— Куда отнесем? В хранилище или на площадь? — поинтересовался муж, рассматривая артефакт.

— Есть место получше. — Я загадочно улыбнулась, раскрывая поля света и приглашая любимого следовать за мной.

Через несколько секунд мы стояли в святилище на окраине Белого Царства. Богиня Дарья сидела в центре храма в окружении диких трав и цветов. Нежное журчание ручейка щекотало слух. Мы словно были на поляне, но вместо неба — светлый купол, а каменные стены защищали от осеннего ветра. Подойдя к статуям Афиры и Борея, мы с Маркусом поклонились им, благодаря за дары и наше чудесное спасение. Это приключение длиною в несколько месяцев научило нас бережно относиться друг другу и верить в любовь, которая с каждым днем становилась лишь крепче. Я подошла к статуе богини и, поднявшись на цыпочки, дотянулась до ее руки, которую Афира прижимала к сердцу. Как только я надела на палец богини перстень, камень замерцал загадочным светом. Одновременно мы с Маркусом произнесли слова «Песни любви». Печать жизни, что была высечена на стене, ярко вспыхнула, потянувшись золотистыми световыми лепестками к нашим сердцам.

— Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою… — проговорила я первую фразу, словно клятву верности.

— Ибо крепка, как смерть, любовь… — вторил мне муж.

Завершив ритуал и еще раз поблагодарив богов за дары, мы вернулись с мужем в Дэв. Я предложила окончательно обустроиться в городском доме: рядом жила бабушка Анна с племянником Россом, а коттедж на территории академии был уже мал для нашей семьи. Правда, Маркус пока об этом не догадывался.

В Храме двух богинь было многолюдно. Приглашенные гости замерли в ожидании церемонии принесения брачных клятв. Но невеста все никак не выходила к алтарю, а жених изрядно нервничал, теребя роскошный букет и отрывая лепестки. Мой взор был прикован к статуям темной богини Инаны и светлоликой богини Даны. Они возвышались позади алтаря, словно грозные вершительницы судеб. Дворцовый храм поражал своими размерами, я же размышляла не об архитектурных изысках, но о вечном: о любви и святости клятв. Не думала, что Люциус Дариус решится на этот шаг. На церемонии бракосочетания в столичном храме настоял император Юлиан. Он и так был обижен на нас с Маркусом за то, что мы втайне от всех провели обряд в глубинке. И теперь младший брат императора отдувался за нас и был вынужден устроить роскошный праздник в столице. По этому поводу лорд Люциус даже облачился в белоснежную рубашку, изменив традиционному черному цвету. А вскоре под восхищенные возгласы гостей появилась и невеста. Жрец Дормидонт лично сопровождал Этайн к алтарю. Светлое шелковое платье простого фасона очень шло невесте, подчеркивая хрупкость фигуры и белизну кожи. В волосах Этайн я заметила цветы из эльфийских садов. За невестой следовал сын герцога Вирту под руку с бабушкой — леди Летицией. В розовом пышном наряде с рюшами и оборками пожилая дама была похожа на праздничный торт.

Когда жрец подвел эльфийскую ведьму к жениху, лорд Люциус обомлел. Не знаю, что больше удивило темного лорда — красота невесты или техномагический таракан с розовым бантом на шее, важно восседавший на плече будущей супруги. Директор Люциус от неожиданности выронил букет, при этом «нечаянно» смахнув Жужика с плеча невесты. Спустя секунду лорд сжимал Этайн в крепких объятиях.

— Не так быстро, — деликатно прокашлялся служитель храма.

— А хотелось бы уже побыстрее, — сквозь зубы процедил директор академии.

Объятия он разжал, но невесту придерживал за талию, словно боялся, что та сбежит. Я залюбовалась брачующимися, а вот Маркус не отрываясь смотрел на меня.

— И когда ты собиралась мне рассказать? — шепотом поинтересовался муж.

— Сегодня, — рассеянно ответила я, пытаясь сообразить, о чем он спрашивает.

В эти дни никак не могла подобрать подходящий момент, чтобы сообщить супругу две важные новости. Да и весь этот месяц после смерти предателя Адриануса и ведьмы Феи оказался насыщенным. В министерстве провели серьезное расследование и некромагическую экспертизу, в результате которой выявили среди сановников еще троих черных магов. Но главные враги были нейтрализованы, Кристианус спасен, а значит, я наконец-то могла заняться своими делами. Мы с Этайн основали Содружество магов имени Белой бабочки и Зеленой звезды. Название придумала подруга, а я не возражала. Это был наш протест против разделения магии по цвету и способностям. Как ни странно, в Содружество, помимо нас с Этайн, захотели вступить мой племянник Россиус, магистр Криворучко и бывший воин-монах, а ныне магистр академии Арсений. Также к нашим рядам примкнули Таня с Кристианусом, которые решили дать их отношениям второй шанс. Наше Сообщество планировало заняться просветительской деятельностью. Мы с Этайн мечтали о том, чтобы простые люди были вовлечены в жизнь магов. А также мы собирались проводить частные расследования и помогать отделу по темным делам. Ивейн Бьорн, который занял кресло военного министра, был не против. Ну как не против? После ежедневных визитов в его кабинет Ив осознал, что с нами проще дружить. Правда, Маркусу и Люциусу мы пока не раскрыли эту сторону деятельности Сообщества. Зачем раньше времени нервировать важных деятелей империи, тем более договор с военным министерством пока не был подписан. А мы с Этайн размышляли над тем, как совместить преподавание в академии и сыскную деятельность. В Академии темной магии и наук произошли перемены: было принято решение, что наравне с темными и серыми будут учиться белые и древние маги. Академией теперь полностью руководил Люциус, а Маркус занял пост министра по науке. Должность министра по особым проектам предложили леди Алисе Бланш. А министром магии вместо опального Александра Логресса стал директор Пегровичус. Я была полностью согласна с решением Совета ста тридцати: кто как не директор Школы белой магии и по совместительству древний маг сможет усовершенствовать в Царстве Двух Миров магические законы? Не секрет, что последние годы здесь правили темные маги, негласно притесняя других. Бывший министр магии Александр Логресс был признан виновным в пособничестве черным магам. Но ему, как и дяде Блейку, предложили ссылку — как-никак он был братом жены императора. Блейк Дариус с Сорреей так и остались жить на острове Гондурея. Думаю, после всего, что они натворили, это был наилучший вариант. Только теперь стало понятно, почему Адрианус в личине министра Бьорна выпросил такое мягкое наказание для Блейка и почему Блейк передал ему свои избирательные голоса. Что отец не сделает для сына, а сын для отца! Правда, Блейк на дознании утверждал, что ничего не знал о переселении души Адриануса Дариуса. Не знаю, можно ли верить лгуну. Да это уже и не важно. Друг Блейка и еще один пособник черных магов лорд Ульф Хеднар все же попал в магтюрьму. Следователи нашли доказательства оказания им финансовой помощи семье Драгонов и Ордену темного ангела. Кстати, император Юлиан специальным указом упразднил все прежние ордены и сообщества. Теперь они создавались не по принципу приверженности к магическому культу, а по роду деятельности. Маркусу в этом плане было проще всего — его Орден Дэва давно уже превратился в пристанище ученых. Сообщество древних тоже разбилось на два лагеря. Одним из них руководил Дормидонт, собрав всех монахов и отшельников под свое «крыло». Второй лагерь возглавил лорд Эразм, переименовав Сообщество древних в Общество памяти императора Аркуса. Министр образования Эразм Кирдикос перестал скрывать свою белоснежную ауру, изменил цвет волос с черного на блонд, а мрачные жакеты и рубашки уступили место светлым сюртукам и белым сорочкам. Я же лишний раз убедилась в том, что столичный театр потерял в его лице звезду сцены.