Стефан Барковский - Болтун. Отражение [СИ]

Например о том, что завтра приезжает Марина и поезд приходит на вокзал в пять часов утра. И если я просплю не сносить мне головы. Моя матушка как только об этом узнает тут же прервет свое затворничество и лично приедет в столицу что бы оторвать непутевому сыну голову. А следом за ней выстроится очередь из отца и брата, которые тоже внесут свою лепту. Ибо за новогодние праздники Марина на удивление вписалась в наш семейный коллектив и будь на моем месте любой другой человек, нормальный, а не такой потомственный холостяк как я, этот самый другой радовался бы только подобному развитию событий. Ибо Марина была действительно красивой и умной девушкой - матушка знала мои вкусы, но самое главное она была еще и хорошим человеком. А это в наше время магазинных безликих манекенов едва ли не самое ценное человеческое качество. Я же пребывал в странном расстройстве чувств. Ибо тянуло меня и к Дани, чей душевный выплеск заставил что-то внутри меня бесноваться от радости, чувствуя в своих объятиях ее хрупкое тело. А ее слова были подобно музыке для моих ушей. И ВТО же время мне нравилась и Марина. И в отличии от эльфийки она была живая и теплая. И приняла мое приглашение, а значит что-то испытывала ко мне. Права была Стебникова называя меня мудаком. Прав был и Понедельник называя так же. Как прав был и отец именуя не иначе как балбесом. Все были правы. Мудак и есть. И толку то с осознания этого факта? Несколько запоздало я понял что Валентине с Пашкой я сегодня скорее всего уже не позвоню. И это было очередным свинством с моей стороны, очередным камнем в мой огрод.

За раздумьями я не заметил как дошел до леса. Привычно плюхнувшись на траву я сорвал травинку и сунув ее в рот принялся не пеша ее грызть. Так почему-то думалось лучше. Было несколько непривычно. Возможно потому что я всегда был в обществе эльфийки. И даже если мы не о чем не переговаривались в ожидании когда над лесом пронесутся первые чарующие ноты, с нею было на удивление хорошо и уютно молчать. На самом деле это очень важно, когда с человеком можно просто молчать наслаждаясь обществом друг друга. Теплом тела рядом. Дыханием и биением сердца. Почему-то в современном мире подобная ценность забывается и людям обязательно надо заполнить тишину ненужной и раздражающей болтовней. А может это просто мой внутренний социопат предпочитает тишину всему остальному.

Каждый раз неведомый музыкант начинал примерно в одно время. Но мы с Дани всегда приходили чуть раньше боясь опоздать. Это была наша маленькая тайна, которой она поделилась со мной и которой мы больше не собирались делиться ни с кем И нам не хотелось упускать ее. Каждый раз неведомый музыкант начинал с одной и той же мелодии почему-то напоминавшей мне Вагнеровский "Полет Валькирий". Видимо это была его любимая композиция. А может она просто у него лучше получалась. А вот время выступления было каждый раз разным. Иногда он играл что-то около часа, иногда его охватывал какой-то музыкальный азарт и он играл уже несколько часов и в эти разы музыка была словно насквозь пропитана какой-то странной энергией или не менее странной грустью. А временами все заканчивалось не успев толком начаться и "Полет..." прерывался не дойдя до конца. В такие дни мы с Дани беседовали больше обычного разговаривая о многом. Но я так и не решился спросить ее о ее шрамах. Ибо чувствовал, что кроме физических, есть еще и душевные которые со временем так и не зажили. Зато рассказывал о своем детстве и своих родных вспоминая забавные ситуации случавшиеся в жизни. Рассказ приходилось немного адаптировать под близкие эльфийке реалии, но это были слишком мелкие и незначительные детали, которые со временем отошли на задний план, а потом вообещ забылись. Дани же мне рассказывала случаи из своей жизни. И в этой жизни тоже хватало забавных моментов.

Я завалился на траву и уставился в ночное небо очистив свой разум и впустив на освободившееся место окружающий меня мир. Тревоги уходящего дня забылись и потускнели. А буря эмоций шумевшая на душе улеглась уступив место штилю. Внезапно в небе нарисовалась падающая точка медленно скользящая вниз. И хотя я был в игре, а точка скорее всего была просто метеоритом я все равно загадал желание, как загадывал его когда-то в детстве. И пусть там это желание не сбылось, но может сейчас в этом выдуманном мире высшие силы услышат меня и исполнят мою маленькую просьбу? Сколько я так лежал не знаю. По моему я впал в некое подобие транса и потому не сразу заметил как в картину окружающего меня мира постепенно начала вплетаться музыка, возвращающая меня в реальность.

Я рывком встал на ноги. Всю меланхоличность и задумчивый настрой как волной смыло. Я был собран и готов к драке. Ну это фигурально выражаясь, конечно. Драться я ни с кем не собирался. Не та весовая категория и года не те - то суставы ломит, то голова болит то вообще колено КАААААК прострелит... Но в целом я был готов к предстоящему разговору.

Я не стал дожидаться пока неведомый мне музыкант наиграется а сразу отправился на звуки музыки по уже пройденному однажды маршруту. Там идти то было - сквозь кусты на окраине леса пробиться и я уже на поляне. Кто его знает какое у него сегодня настроение - может всю ночь играть будет, а может сбацает на скорую руку "Польку-бабочку" и ищи его свищи. Понятно что никуда он не денется и я его смогу выловить в любое другое время, но было бы обидно терять такой замечательный вечер впустую

Поляна с лесным роялем была как огнями софитов залита лунным светом. Невольно возникало ощущение что служу за каким-то виртуозом мирового уровня приехавшем в провинциальный городок по ошибке и решившем порадовать почтенную публику. Раз уж все равно сюда завернул. Правда в таком случае осветителям надо было по шапке надавать - они неведомым образом ухитрились накосячить и хотя вся поляна была как на ладони сам пианист неведомым образом оставался в густой тени и разглядеть его в деталях не было ни малейшей возможности. А так - мальчишка, судя по фигуре лет двенадцати, патлатый как будто он все лето провел у бабушки у которой в доме нет даже ножниц, растрепанный. Даже по моему в коротких штанишках. Типичный такой киношный пацан родом из американской глубинки конца девятнадцатого века. По крайней мере такой образ я рисовал себе в уме когда первый раз читал Тома Соера. Сидит на каком-то пеньке и задумчиво играет на пианино в лесу. Хорошо играет. С душой.

Я встал на краю поляны и прислонившись плечом к дереву стал ждать. Не хотелось его отвлекать - кто его знает этого Хозяина леса как он отреагирует на непрошенные советы музыкального неофита. Сам-то я за непродолжительное время добился неахти каких результатов. Ноты с трудом но научился читать. С игрой было куда как все хуже. И мой потолок исполнительского искусства - "Собачий вальс" через пень-колоду. То что музыкант внезапно улизнет я уже не боялся - если не убежал при моем приближении, а ломился я через кусты как лось через тростник, то точно уже никуда не денется. Захочет ли говорить другой вопрос. Но лишний раз раздражать его не хотелось.