Урсула Ле Гуин - Всегда возвращаясь домой. Книга 1

БАБУШКА:

– Пусть все скорей готово будет.

Давайте, милые, спешите, торопитесь!

ХОР (все фразы произносятся разными голосами):

– Куда же веничек для очага запропастился?

Постелена ль постель?

Я не могу найти веревку!

Да нет, зачем им эта лампа!

Я простыни им новые несу!

(И далее импровизируют в том же духе.)

Ну, вот и все готово!

БАБУШКА:

– Но где же наша детка,

где невеста наша,

что нынче станет мужнею женой?

(Две молодые хористки выходят вперед. Одна одета в яркое свадебное платье желтых, оранжевых и красных тонов, а вторая в темном траурном одеянии «прошлой ночи».)

ХОР (шепчут в унисон):

– А та, вторая, кто?

БАБУШКА:

– Подойди-ка ближе,

дай глянуть на тебя,

свет солнца летнего!

Ха, так это ж мой жилет!

И я в нем замуж выходила!

А кто ж вторая?

ПЕРВАЯ НЕВЕСТА:

– Не знаю, мама.

БАБУШКА:

– Ах, летняя заря, лучи восхода!

Что ж, этот человек из Дома Синей Глины

мудр и удачлив.

Мы рады его видеть.

И пусть с тобою вместе

живет под этой крышей

и в Доме своих деток.

Пусть он теперь войдет!

Пусть он войдет, жених твой!

ХОРИСТКА 1:

– Бабушка, послушай:

там есть вторая,

невеста – чужеземка!

БАБУШКА:

– Кто эта женщина?

(Вторая невеста стоит неподвижно и молча. Ее лицо покрыто тонкой черной вуалью.)

БАБУШКА:

– Ты, должно быть, ходила по углям очага, девушка: у тебя ноги перепачканы золой и пеплом. Ты, должно быть, сожгла хлеб, девушка: у тебя все руки в саже. А уж не лазила ли ты по деревьям, девушка? Вон у тебя царапина какая на лице. Не хочешь ли умыться перед свадьбой? Ты кто? Зачем пришла в мой дом? Сегодня Свадебная Ночь, вторая ночь праздника Вселенной.

ХОРИСТКА 2:

– Но почему она в слезах?

Ведь в Свадебную Ночь не плачут!

БАБУШКА:

– Ты из какого Дома?

ВТОРАЯ НЕВЕСТА:

– Змеевика.

БАБУШКА:

– А из какой семьи и где твое жилище?

ВТОРАЯ НЕВЕСТА:

– Дочь Паводка и

внучка Дикой Розы.

БАБУШКА:

– Я их не знаю, странно! И слышать о такой семье не приходилось у нас, в Чукулмасе. Должно быть, ты откуда-то еще? Ну так туда и возвращайся! Нельзя тебе здесь, в этом доме, выйти замуж. А кто твой суженый?

ВТОРАЯ НЕВЕСТА:

– Я выхожу за Грома

из Дома Синей Глины!

(Когда она говорит это, мужчины в дальней, правой части сцены встают и начинают двигаться к центру, медленно танцуя и тихонько напевая первый куплет Свадебной Песни.)

БАБУШКА:

– Я его не знаю. Нет в нашем городе такого! Должно, ты разум потеряла, незнакомка! А может, ты из леса и слишком долго прожила одна? Ты перекраиваешь мир, а этот мир нас создал! Сегодня мы танцуем в его честь. Танцуй же с нами вместе, но прежде сними одежды черные, умой лицо и руки, но только замуж выйти в этом Доме ты не можешь: здесь не твое жилище, и не твоя семья, и мужа для тебя здесь нет.

ВТОРАЯ НЕВЕСТА:

– Я мужа приведу сейчас

в дом нашей дочери.

ХОР (шепчут в унисон):

– В дом ее дочери! (и т. п.)

БАБУШКА:

– О чем ты говоришь? Ведь это невозможно! Ты, верно, все-таки сошла с ума. Довольно, хватит, уходи теперь. Ну, что ж ты ждешь? Ступай! Туда вернись, откуда ты сюда явилась. Ты праздник портишь нам. Ступай!

(Вторая невеста поворачивается и медленно идет к центру сцены, а женщины стоят неподвижно и смотрят ей вслед. Мужчины, вереницей с пением выходящие из хейимас, тоже застывают и смотрят на четвертого жениха, который выходит вперед. Невеста и жених останавливаются у Стержня под земляничным деревом и смотрят друг на друга.)

НЕВЕСТА:

– Увы, ни Дома, ни надежды.

ЖЕНИХ:

– Но ведь они для нас поют,

на нашей свадьбе!

НЕВЕСТА:

– Слишком поздно. Мы ждали слишком долго.

ЖЕНИХ:

– Моя вина в том!

НЕВЕСТА:

– Теперь уже неважно.

(Она поворачивается и очень медленно уходит в глубь сцены, мимо дерева. Какой-то старик из мужского хора выходит вперед и обращается к Спикеру.)

СТАРИК:

– Могу ли я поговорить с ней?

СПИКЕР:

– Да, удержи ее, пусть не уходит!

СТАРИК:

– О, женщина в слезах,

скажи, как твое имя?

НЕВЕСТА:

– Меня назвали Бирюза когда-то.

СТАРИК:

– Дочь Паводка

и внучка Дикой Розы?

НЕВЕСТА:

– Да, ею я была – когда-то.

СТАРИК (обращаясь к жениху):

– А ты ведь Гром,

сын У Ручья Танцующей?

ЖЕНИХ:

– Я сыном ее был.

СТАРИК:

– Все эти люди давным-давно мертвы. Прожил я долго на земле, но умерли они за много лет до моего рожденья. А эти вот когда-то жили здесь, хотели пожениться. Они уж спали вместе. Потом поссорились, не знаю, что случилось, об этом много люди говорили, когда я был ребенком. Давнишний случай, а я был слишком мал, чтобы понять, да я и слушал плохо. Во время ссоры юноша тот умер: возможно, сам себя убил в порыве страсти. А может, вот как оно было: та молодая женщина сказала, что выйдет замуж за другого, и он себя убил. Ну а она так замуж и не вышла. Ни за кого. И юной умерла, не став ничьей женой. Не знаю, что уж там случилось. Возможно, и она себя убила. Я помню только имена и то еще, как старики печальный случай этот вспоминали – они тогда все молодыми были… Так как же умерли вы оба? Себя убили? Что за жестокость!

(Невеста и жених горбятся, опускаются на пол и начинают раскачиваться, не отвечая ему.)

СТАРИК:

– Вы старика простите за вопрос.

Давно все миновало, все теперь неважно.

СПИКЕР:

– Чего ж они хотят?

БАБУШКА:

– Зачем сюда явились?

ЖЕНИХ:

– Чтоб стать ей мужем.

НЕВЕСТА:

– Чтоб ему женою стать.

СПИКЕР:

– Не могут мертвые жениться

здесь, в Доме Жизни.

Как нам помочь им?

(Бабушка выходит вперед и оказывается прямо перед Спикером, который стоит по другую сторону Стержня и смотрит на нее. Она стоит позади невесты, Спикер – позади жениха.)

БАБУШКА:

– Помочь мы им не можем.

Послушай: ведь они мертвы!

Обратно не вернешь их к жизни.

Никто не женится,

попав в Четыре Дома,

которые отличны от Земных.

ОБА ХОРА (в унисон, очень тихо, речитативом под аккомпанемент Мелодии Продолжения) :

– Никто не может пожениться

там, где живут они,

в тех Четырех Домах Небесных.

О, как они устали плакать!

Ужасна их тогдашняя ошибка.

БАБУШКА:

– Обратно не вернешь их к жизни.

Нет, только не из тех Домов Небесных.

СПИКЕР:

– Нет, я не допущу такого,

чтобы печаль была сильнее Жизни!

Они ведь здешние, они когда-то были

из Дома Синей Глины и Змеевика.

Так пусть же станут мужем и женою

у нас в Чукулмасе,

в хейимас темной,

средь Черных Кирпичей.

Иль это тоже невозможно?

(Старик выходит на центральную сцену и встает под земляничным деревом между невестой и женихом.)

СТАРИК:

– Вот мое жилище: