Марина Козинаки - Тёмные птицы

Маргарита не проявила интереса.

– Так, есть еще спортивные мероприятия отдельно для Земляных и магов всех остальных стихий. Например, борьба. Ну, это вряд ли тебя заинтересует. О! А может танцы?

– Да, танцы – это здорово, – сказала Василиса.

– И иностранные языки. Марго, хочешь? Наречие шотландских кентавров. Ну, это так, на случай, если ты вдруг встретишь где-нибудь кентавра и захочешь с ним поболтать о том о сем. Есть еще язык Морянок, но я не представляю себе самоубийцу, который запишется! Вижу, тебе это не так уж интересно? Ладно, тогда я сама запишу тебя на рукоделие. Рукоделие тебя развлечет. И, может, все-таки танцы? Африканские, восточные, балет?

– Нет, Анисья, балет не надо… – еле выговорила Маргарита, снова закрыв глаза.

– А шаманский бубен?

За стенкой, в жилой части дома целителя стало шумно. «Нет, никуда не годится!» послышались возмущенные восклицания Густава Вениаминовича, затем голоса, звуки отодвигаемых стульев, скрипа столов и половиц; дверь в лазарет отворилась и впустила целую процессию магов и целителей – ее замыкал молодой колдун, явно примкнувший к строю случайно. Его рыжая голова вертелась из стороны в сторону, высматривая что-то.

– Я сказал вам, что здесь и так слишком много народу! – снова возмутился Жаба. – Нет, надо открыть другой вход в лазарет, не со стороны моей гостиной. Вторая практика сорвана!

– Ладно вам сердиться, – оборвала его незнакомая Маргарите колдунья, прибывшая сегодня утром из городской Здравницы для помощи Жабе. – Кого куда класть?

Слава наконец увидел свою девушку и ее подружек и направился к ним.

– Как быстро распространяется эта Лисья хворь… – сквозь шум дождя различила Маргарита бурчание Густава Вениаминовича. – Ни дать ни взять порча!

– Ну, как вы? – Слава тем временем подтащил свободный стул к Маргаритиной койке и уселся. – Ощущение, будто все посходили с ума. Сначала пропажа Водяной колдуньи. Потом этот дождь… Теперь болезнь. Действительно, страшно – чем это может кончиться? Творится что-то неладное.

Из-под соседней кровати выбрался домовой в зеленом кафтанчике. Он держал в руке что-то похожее на поздравительную открытку, изображавшую букет переливающихся цветов. Домовой оглядел помещение, кивнул Густаву Вениаминовичу и, остановив свой взгляд на Анисье, двинулся прямо к ней. Она как раз хотела возразить Славе, но заметила домового и вопросительно уставилась на него.

– Муромец, это вам, – вежливо произнес маленький человечек.

– Спасибо. – Анисья удивленно приняла открытку и раскрыла ее. В воздухе тут же засеребрилась пыльца, повеяло приятным ароматом духов. – Это от Марьяны.

– Она думала, что у тебя сегодня день рождения? – через силу произнесла Маргарита и попыталась улыбнуться. Василиса прыснула. – Перепутала август с апрелем?

– Конечно, шуточки – это по твоей части, и никакие жар, боль, обморок и даже, наверное, смерть не помешают тебе от них воздержаться, – парировала Анисья с усмешкой. – Но нет, это какое-то странное приглашение от нее. Вот слушайте. «Дорогая Анисья. Завтра я собираю у себя нескольких интересных людей, чтобы обсудить все важное. Мы будем несказанно рады твоему присутствию. В семь часов вечера, в моей избушке».

– Интересных людей? – переспросил Слава. – Это кого же, как думаете?

– Галеньку и Валеньку? – предположила Маргарита.

– Их зовут Ниночка и Настенька, – поправила Василиса.

– О, ты запомнила их имена? – Анисья, захлопав ресницами, обернулась к подруге. – Ну, что вы считаете?

– Как что? Надо пойти, – тут же отозвалась Василиса. – Может быть, будет действительно интересно.

О чем разговаривали дальше, Маргарита уже не помнила – подошел усталый Густав Вениаминович, без церемоний сунул ей в рот ложку с каким-то пряным сладковатым снадобьем, и она заснула. Тенью продолжала двигаться перед взором фигура колдуньи-целительницы; отдельные слова, произносимые в стенах лазарета, стали доноситься словно из длинной трубы.

Потом все стихло.

Тишина длилась долго, пока звуки не начали снова нарастать – от них Огненная колдунья и проснулась. В лазарете было совсем темно, за окнами давно наступила ночь. Маргарита села на кровати и вдруг сквозь звон ливня различила какой-то беспокойный шорох, доносившийся из самой середины комнаты. Этот шорох вызвал воспоминания о летнем вечере, когда на нее и на Полину набросился неизвестный маг. Ее охватил страх. Она потрогала лоб – жар все не проходил.

Внезапно совсем рядом кто-то вскрикнул, Маргарита чуть не подскочила на месте и сама едва не вскрикнула от испуга. Глаза никак не могли привыкнуть к кромешной темноте и разглядеть хоть что-нибудь.

– Милонега! – надорвано произнес чей-то голос. – Мы все в беде! Мы в беде!

Маргарита вздрогнула. Вокруг на кроватях заворочались остальные колдуны.

– Это правда, правда! Это проклятье! – незнакомый голос вдруг перешел на шепот и прошипел последнее слово с отчаянием.

Маргарита услышала, как кто-то забегал внизу под ней, под ее кроватью, под полом. Звук был очень отчетливый – шаги сначала стали удаляться, а потом раздались уже прямо за дверью. В ту же секунду она открылась, зажегся свет, и на пороге появилась женщина с длинными светлыми волосами.

Это была не Лиса, но черты ее лица показались Маргарите знакомыми. Она шла твердо, прямо держа спину, при этом движения ее казались летящими и плавными – все это не было похоже на крадущуюся походку Дарьи Сергеевны.

Долю секунды Маргарита смотрела на нее и, узнав в ней Севину мачеху Юлю, огляделась. Весь лазарет был забит до отказа, все кровати заняты. Но самое интересное представляло собой то, что находилось в центре комнаты: там стояла еще одна кровать, совсем неуместно повернутая по диагонали. Она была лишней в обоих рядах коек, выстроенных вдоль стен, и отличалась своим видом. На ней сидел взъерошенный, растерянный человек с испуганными глазами и безумно озирался.

– Где я? Где я? Мы в беде! В беде! Милонега! – бормотал он, всхлипывая.

– Что это такое? – спросила Юля, решительно двинувшись к нему навстречу. – Кто вы?

Несмотря на ее нежный голос, незнакомец все равно ее испугался.

– Нет, лекарь, это правда!

– Я не лекарь, – возразила Юля, остановившись. – Кто вы и как сюда попали? Не знаете? Ах! – Она прижала ко рту ладонь.

– Что здесь случилось? – в открытую дверь влетел Густав Вениаминович. – Что за шум посреди ночи?

– Густав Вениаминович, я поняла! – Юля приблизилась к целителю и понизила голос. – Я знаю, откуда этот несчастный. Городская здравница, отдел бредовых пророчеств.

– Бредовых пророчеств? – переспросил Жаба.

«Бредовых пророчеств? – подумала Маргарита. – Что за название!»