Дэвид Эддингс - Хроники Тамула

— Вот это уже любопытно, — пробормотал Улаф. — Оказывается, даже язык троллей меняется с годами.

— Что он говорит? — спросил Спархок.

— Не могу разобрать, — ответил Улаф. — Язык настолько древний, что я не понимаю почти ни одного слова. Зока требует у него ответа.

— Зока?

— Бог плодородия, — пояснил Улаф, напряженно вслушиваясь.

— Тролль в смятении, — сообщил он. — Говорит, что все они думали, будто подчиняются своим богам. Видно, маскировка Киргона была идеальной. Тролли очень близки своим богам и легко распознали бы малейшую разницу.

Зока взревел и швырнул визжащего тролля в пустоту.

— Анакха! — проревела одна из громадных фигур.

— Кто это? — шепотом спросил Спархок.

— Гхворг, — также тихо ответил Улаф, — Бог убийства. Будь с ним осторожен, Спархок. Он очень раздражителен.

— Я слушаю, Гхворг, — ответил Спархок чудовищному гиганту.

— Освободи нас из власти твоего отца. Отпусти нас. Мы должны вернуть своих детей.

С клыков бога убийства капала кровь. Спархоку как-то не хотелось гадать, чья это может быть кровь.

— Позволь мне, — шепотом сказал Улаф. — Это выше власти Анакхи, — громко продолжал он. — Заклинание, которое пленило вас, сделал Гвериг. Это заклинание троллей, и Анакха не знает его.

— Мы научим его заклинанию.

— Нет! — вмешалась вдруг Флейта, забыв о том, что собиралась только наблюдать. — Это мои дети! Я не позволю вам осквернять их тролличьими заклинаниями!

— Мы молим тебя, Богиня-Дитя! Освободи нас! Наши дети разлучены с нами!

— Моя семья никогда не согласится. Ваши дети считают наших детей едой. Если Анакха освободит вас, ваши дети пожрут наших. Этому не бывать.

— Гхномб! — проревел Кхвай. — Дай ей ручательство!

Гигантское лицо бога еды исказила мука.

— Не могу! — почти прорыдал он. — Это умалит меня! Наши дети должны есть! Все, что живет, — еда!

— Наши дети погибнут, если ты не согласишься! — Трава под ногами бога огня задымилась.

— Кажется, я вижу, за что можно зацепиться, — пробормотал Улаф по-эленийски. И снова заговорил на языке троллей: — Слова Гхномба справедливы. Почему он один должен умалить себя? Каждый из вас должен умалиться. Иначе Гхномб не согласится.

— Он говорит верно! — взвыл Гхномб. — Я не умалю себя, если все не умалятся.

Другие Тролли-Боги скорчились, и на их уродливых лицах отразилась та же мука, что и на лице Гхномба.

— Чего ты хочешь? — голос принадлежал богу, который до сих пор молчал.

— Бог льда, — шепотом представил Улаф говорящего. — Шлии.

— Умалите себя! — упрямо потребовал Гхномб. — Я не соглашусь, если вы не согласитесь!

— Тролли! — вздохнула Афраэль, закатив глаза. — Примете ли вы мое посредничество? — обратилась она к чудовищным божествам.

— Мы слушаем твои слова, Афраэль, — с сомнением ответил Гхворг.

— Наши цели едины, — начала Богиня-Дитя. Спархок застонал.

— В чем дело? — быстро спросил Улаф.

— Она собирается произнести речь — ничего не скажешь, нашла время!

— Заткнись, Спархок! — огрызнулась Богиня-Дитя. — Я знаю что делаю! — Она вновь повернулась к Троллям-Богам.

— Киргон обманул ваших детей, — начала она. — Он привел их по льду-который-не-тает, чтобы в этом месте они воевали с моими детьми. Киргон должен быть наказан!

Тролли-Боги проревели свое согласие.

— Вы присоединитесь ко мне и моей семье, чтобы причинить боль Киргону за то, что он сделал?

— Мы причиним ему боль сами, Афраэль! — прорычал Гхворг.

— И сколько ваших детей умрет при этом? Мои дети могут преследовать детей Киргона в землях солнца, где ваши дети умрут. Присоединитесь вы к нам, чтобы Киргон страдал сильнее?

— В ее словах мудрость, — сказал своим собратьям Шлии. Изо рта бога льда вырывался пар, хотя было тепло, и снежинки, мерцая, сыпались из пустоты на его массивные плечи.

— Гхномб должен согласиться, чтобы его дети не ели моих, — настаивала Афраэль. — Если он не согласится, Анакха не освободит вас из власти своего отца!

Гхномб застонал.

— Гхномб должен согласиться, — продолжала она. — Если он не согласится, я не позволю Анакхе освободить вас, и ваши дети достанутся Киргону. Гхномб не согласится, если все вы тоже не умалите себя. Гхворг! Твои дети больше не должны убивать моих детей!

Гхворг воздел к небу огромные лапы и завыл.

— Кхвай! — неумолимо продолжала Афраэль. — Ты должен смирить пожары, которые сжигают леса Талесии каждый год, когда солнце возвращается в северные земли!

Кхвай подавил рыдание.

— Шлии! — резко бросила Афраэль. — Ты должен сдержать реки льда, которые сползают с гор. Пусть они тают, когда достигают долин.

— Нет! — взвыл Шлии.

— Тогда ты потеряешь всех своих детей. Сдержи реки льда, или будешь один рыдать в северных пустошах. Зока! Каждая самка тролля будет производить на свет не больше двоих детенышей.

— Никогда! — проревел Зока. — Мои дети должны плодиться!

— Твои дети сейчас принадлежат Киргону. Ты хочешь умножать силу Киргона? — Она помолчала, глаза ее сузились. — Последнее соглашение я требую от вас всех, иначе я не позволю Анакхе освободить вас.

— Что ты требуешь, Афраэль? — спросил Шлии стылым, как лед, голосом.

— Ваши дети бессмертны. Мои — нет. Ваши дети тоже должны умирать — каждый в назначенное ему время.

Тролли-Боги разразились исступленным гневным воем.

— Верни их в их темницу, Анакха, — сказала Афраэль. — Они не согласны. Торг закончен. — Она сказала это на языке троллей, явно предназначая свои слова для взъярившихся Троллей-Богов.

— Подожди! — закричал Кхвай. — Подожди!

— Ну что? — спросила она.

— Позволь нам отойти от тебя и твоих детей, чтобы могли обсудить это чудовищное требование.

— Только недолго, — сказала Афраэль. — Мое терпение коротко.

Пять гигантских фигур отступили вглубь пастбища.

— Ты уверена, что не зашла слишком далеко? — спросила Сефрения. — Твое последнее требование может уничтожить всякую возможность договориться с ними.

— Я так не думаю, — ответила Афраэль. — Тролли-Боги неспособны думать о будущем. Они живут настоящим, а в настоящем для них важнее всего отнять у Киргона своих троллей. — Богиня-Дитя вздохнула. — На самом деле мое последнее требование — самое важное. Люди и тролли не могут жить в одном мире. Кто-то должен исчезнуть с лица земли. Я предпочитаю, чтобы это были тролли, а ты?

— Ты очень жестока, Афраэль. Ты вынуждаешь Троллей-Богов способствовать вымиранию их собственных приверженцев.

— Тролли так или иначе обречены, — со вздохом сказала Богиня-Дитя. — В мире слишком много людей. Если тролли станут смертными, они попросту тихо исчезнут. Если вам, людям, придется перебить их, половина человечества погибнет вместе с ними. Я столь же нравственна, сколь и прочие боги. Я люблю своих детей и не хочу, чтобы половину их убили и съели в Талесийских горах в войне с троллями не на жизнь, а на смерть.