Андрэ Нортон - Тройка мечей (сборник)

Как это произошло, не понял и сам Бросон; Коллард же не проявил никакого легкомыслия, он и так был обстоятельным и старательным юнцом, но в кузнице произошел взрыв, почти разнесший ее на куски.

Были ожоги и раны, но Колларду пришлось хуже, чем отцу. Уж лучше бы он умер прямо тогда. Ведь после долгих месяцев мучений и отчаяния он выкарабкался в жизнь только наполовину, и не был уже полноценным человеком.

Шарвана, Мудрая и целительница, сразу же после взрыва взяла изувеченного мальчика к себе. Но из дверей ее дома вышел уже не Коллард, стройный, пригожий мальчишка, гордость отца, нет — выползло существо, подобное тем, что вырезаны на камнях в развалинах обиталищ Древних (к счастью, немного осталось таких — искрошило их время).

И не только тело его согнулось, словно под тяжестью столетий, даже лицо исказилось в непристойную маску, вроде тех, что ухмыляются в полночь меж ветвей заколдованного леса. У Шарваны было на все свое объяснение, но не могли же ее слова укрыть Колларда от взглядов сверстников, они и сами отводили глаза, когда он ковылял мимо.

Взяла Шарвана гибкую кору и вырезала из нее маску, чтобы прикрыл он изувеченное лицо. С тех пор мальчик не снимал ее, но старался держаться подальше от людей.

Он не стал возвращаться в дом отца, а поселился в старой хижине в низу сада. И работал в нем по ночам, чтобы даже случайно не встретиться с бывшими приятелями. А в хижине устроился поуютнее, ведь взрыв не отнял у него ни умелых рук, ни изобретательной мысли.

Одно время ночами он работал в кузнице, пока Бросон не воспротивился этому, — соседи слышали перезвон молотов и не желали, чтобы этот стук напоминал им, кто так ловко орудует ими. Поэтому Коллард больше не приходил в кузницу.

Как проводил он свое время теперь, не ведал никто, а потому его почти позабыли. На другое лето брат его, Арнар, женился на Никале с мельницы, но Коллард так и не появился на свадьбе, даже издали ни во дворе, ни в саду не промелькнул.

Только на третий год после несчастья люди вновь услышали про него, и то потому, что в кузницу заявился новый купец. Пока тот по мелочи торговался с Бросоном, Коллард стоял в густой тени у сарая. Но когда о цене поясных ножей договорились, сын кузнеца шагнул вперед и взял купца за руку. Молча показал он чуть поодаль на столик, где на платке рядами были расставлены фигурки. Необычные животные; люди, столь прекрасные и совершенные, что лишь героями древних сказаний могли они быть; словно бы бедный калека Коллард, согбенный до конца своих дней, всю тоску, все желание быть таким же, как все люди, вложил в них.

Одни были из дерева, но большая часть была из металла. С удивлением подметил Бросон странный блеск. Это был тот самый металл, который он выбросил тогда после несчастья, опасаясь даже прикоснуться к нему.

Опытный купец, понимая их истинную стоимость, тут же назначил цену. Но Коллард хриплым скрипучим голосом продолжал торговаться и тогда, когда, по мнению Бросона, предложено взамен было достаточно.

Не успел купец отъехать подальше, Бросон обернулся к сыну. В этот раз он даже забыл про маску, лишь прорези глаз на ее гладкой поверхности напоминали, что под ней скрывается живой человек.

— Коллард, как ты сумел сотворить такое? Подобной работы я никогда не видел. Даже в лавках заморских купцов возле брода у Твая… До этого… раньше ты никогда не делал ничего подобного.

Перед безмолвной маской слова эти, казалось, не имели значения. Словно бы говорил он не с сыном, а с существом мерзким и странным, какие, по слухам, плясали в известные дни у заклятых камней, куда добродетельные люди не ходят.

— Я не знаю, — проскрежетал в ответ голос, лишь слегка похожий на человеческий. — Они возникают в моей голове… а потом я их делаю.

Коллард повернулся, но отец схватил его за рукав:

— Ты оставил свою выручку…

На столе лежали заморские монеты (их можно было обменять на добрый металл или товары), кусок пурпурной ткани и две резные рукоятки для ножей.

— Оставь их себе. — Коллард попытался вырваться, но резкое движение заставило его опереться на стол. — Зачем такому, как я, это добро. Платить за невесту мне не придется.

— Но почему же, в таком случае, ты так торговался с купцом? — вмешался наблюдавший за всем Арнар. Его слегка задело, что его младший брат, к тому же в прошлом обещавший не больше его самого, вдруг изготовил такие ценные вещи.

— Не знаю. — Коллард снова повернулся, на сей раз лицом к брату. — Наверно, мне просто хотелось узнать им цену. Но теперь, отец, ты напомнил мне еще об одном долге.

Он взял со стола кусок ткани и маленькую золотую монету с приваренным ушком, чтобы ее можно было носить на шее.

— Мудрая сделала для меня все, что могла.

А потом добавил:

— Что касается прочего, пусть это будет мой вклад в хозяйство, раз не могу я зарабатывать себе на пропитание в кузнице.

В сумерках принес он свои дары Шарване. Она молча глядела, как он раскладывал на столе ткань и доставал монетку. Маленький дом ее весь благоухал травами и отварами из них. С полки над головой мальчика поглядывала вниз сова с прибинтованным к щепке крылом; прочая прирученная мелкая живность попряталась с его приходом.

— Она готова… — Женщина подошла к шкафчику, достала из него другую маску. Она была еще более гибкой и удобной.

Коллард задумчиво потрогал ее.

— Хороший пергамент, выделанный, — пояснила она, — годен в любую погоду, думаю, тебе в ней будет удобнее. Примерь. Ты работал?

Из бокового кармана достал он свою новую вещь. Очень понравились утром фигурки купцу, но неизмеримо больше возжелал бы он эту. Крылатая женщина широко распростерла руки вверх, к небу, словно собиралась взлететь, устремившись к тому, что давно уж искало ее сердце. Словно кованый меч средь грубых поковок была бы она рядом с теми фигурками.

— И ты видел ее? — Шарвана протянула руку к фигурке, но не дотронулась до нее.

— Как и все остальное, — проскрипел Коллард. — Как всегда. Я вижу сон, потом просыпаюсь. И оказывается, могу сделать то, что видел во сне. Мудрая, если ты мне настоящий друг, дай что-нибудь из своих снадобий, чтобы я видел сны и не просыпался!

— Ты ведь знаешь, что на это нет у меня права. Иначе способность врачевать отнимется у меня, словно вода утечет меж пальцев. Но знаешь ли ты, что и зачем тебе снится?

— Знаю только, что вижу я не Долины, не нынешние Долины, по крайней мере. Может ли человек видеть во сне давнее прошлое?

— Человеку снится обычно только свое прошлое. Но если дан ему такой дар, может он во сне и проникнуть в минувшее за пределы своих воспоминаний…

— Дар! — ухватился Коллард за слово, будто издевка прозвучавшее в ее устах. — И это дар!

Она перевела взгляд на крылатую фигуру.