Гленда Ларк - Райские острова

Начало дня на косе Гортан бывало обычно жарким и безветренным. Солнечный свет, отраженный от белого песка, невыносимо резал глаза, и даже блеск морской воды казался слишком ярким. В это время суток вонь на причалах тоже делалась особенно отвратительной, так что каждый вдох приходилось делать с усилием. Все, кто мог позволить себе находиться в помещении, прятались от жары за закрытыми ставнями и спали, как это делала и я. Даже бродячие собаки дремали, мертвыми телами растянувшись в тени.

К тому времени, когда я рассталась с Танном и его любимцем, день стал клониться к вечеру, и живые существа на косе Гортан начали оживать. Именно в это время суток возникал феномен, который местные жители называли Доктором: свежий ветер с моря нес приятную влажность, развеивал миазмы и умерял жару. Рыбачьи лодки отправлялись на ночной лов, маневрируя, чтобы выйти из гавани при встречном ветре, а город стряхивал с себя сонливость. Лавочники распахивали ставни, зазывалы хватали за руки прохожих, нищие ковыляли на самые оживленные перекрестки, а собаки бегали по улицам, высматривая, не удастся ли что-нибудь стащить. Контраст с первой половиной дня был разительным, но оживление длилось недолго. Как только сгущались сумерки, атмосфера менялась: лавки закрывались, зато свои двери распахивали таверны и бордели. Законопослушная деловая жизнь сменялась тайными и зловещими ночными сделками под аккомпанемент пьяных криков и драк; проявлять любопытство не рекомендовалось: редкая ночь обходилась без убийства или двух.

Проверив, легко ли вынимается меч из ножен у меня за плечом, а другой рукой придерживая висящий на поясе кошелек (карманники Гортанской Пристани были знамениты своей ловкостью, а потерять то немногое, что я имела, никак не годилось), я отправилась на поиски знакомца, который в прошлый мой приезд сюда был мне полезен.

Найти его мне не удалось. Принадлежавшая ему лавочка больше не существовала. Несколько лет назад вся улица, на которой она располагалась, сгорела – пожары часто случались в городе, большинство зданий которого было выстроено из плавника, а крыто водорослями, жители же редко оказывались трезвыми. Никто не мог сказать мне, куда делся хозяин лавочки: в Гортанской Пристани люди приезжали и уезжали, умирали и исчезали, и никому не было до этого дела.

Я заглянула в одну из таверн – где, конечно, подавали только рыбные блюда – и заказала себе дешевую еду: мидии с водорослями. Жизнь в «Приюте пьянчуги» была экстравагантностью, и приходилось на чем-то экономить.

Я уже доедала свою порцию, когда кто-то выкрикнул мое имя. Моя рука невольно легла на рукоять меча (лежавшего теперь у меня на коленях). Крик, однако, был радостным, а не враждебным; голос принадлежал Адди Леке, женщине, которой я случайно помогла в свой самый первый приезд на косу Гортан. Мне тогда было двадцать три, и Адди столько же. Я выслеживала силва-отступника, за голову, которого была назначена награда, – сумма оказалась достаточно большой, чтобы побудить меня отправиться сюда, – а Адди была его любовницей. В те дни она отличалась красотой, но это не мешало любовнику вымещать на ней зло и унижать ее, так что Адди мечтала как-нибудь устранить причину своих горестей. Я была только рада помочь ей избавиться от мерзавца. (Эта часть дела была легкой; вот доставить подонка на острова Хранителей оказалось потруднее – он знал, что, если окажется в Ступице, распрощается с жизнью, и всячески старался туда не попасть, по возможности еще и прикончив при этом меня. В конце концов, я вручила его палачам в целости, если не считать нескольких пальцев, которых он лишился при одной из попыток к бегству, и получила свои денежки, но это, пожалуй, было, самым трудным заданием, за какие я только бралась.)

Теперь Адди была вовсе не так привлекательна. Она работала поварихой в этой таверне и ужасно растолстела. Кожа ее загрубела и приобрела красноватый оттенок. Подойдя к моему столу, она плюхнулась на стул и тут же принялась жаловаться на очередного своего сожителя: похоже, став старше, она не сделалась осмотрительнее в выборе мужчин. Я с удивлением поняла, что она намекает на желательность моей помощи в разрешении тем же способом ее теперешней проблемы. Не знаю, что в точности она от меня хотела, потому что возможности сказать об этом я ей не дала. Вместо этого я стала расспрашивать ее про Ниамора.

Она сказала примерно то же, что и Танн, добавив:

– Славный парень этот Ниамор. Всегда готов посмеяться, пошутить. Мораль, правда, как у сучки во время течки, но задевать чувства людей он не любит. Добросердечен наш Ниамор, пока это ему ничего не стоит. – Такой взгляд вполне совпал с моим впечатлением от красавчика. – Ты должна бы его помнить, – добавила Адди. – Он уже был тут, когда ты в прошлый раз появлялась на косе Гортан. Путался с той женщиной-силвом, которую выслали с островов Хранителей за какие-то дела… болтали, что она своей магией помогла разбогатеть любовнику. Как же ее звали?

– А-а… Самиат. Да, теперь вспомнила. Что с ней было потом?

– Хранители ее простили и приняли обратно, когда сочли, что свой урок она выучила.

Это походило на правду. Хранители терпеть не могли терять членов своей команды. Адди вздохнула:

– Мне казалось, что они с Ниамором – прекрасная пара: оба такие изысканные. А только как случай представился, она бросила его, не задумываясь. – Адди сентиментально вздохнула, хотя Ниамор никак не годился на роль романтического героя. Уж романтики в нем было не больше, чем в Блейз Полукровке. – Я точно знаю: сердце его было разбито. С тех пор и не смотрел ни на кого – ну, всерьез, ты понимаешь. Небось, поэтому теперь и крутит сразу с несколькими…

Я еле удержалась, чтобы не фыркнуть. Адди с заговорщицким видом наклонилась вперед, поставив локти на стол. Жир на ее руках заколыхался.

– Люди говорят, он из знатной семьи. Может, у него даже титул есть. Как ты думаешь? Мог он у себя на островах Квиллер быть аристократом? Должно быть, вышвырнули за какую-нибудь юношескую шалость. А вдруг он сын самого государя? Уж до того манеры у него распрекрасные!

Я никогда не считала, что знать обладает такими уж хорошими манерами, но только неопределенно хмыкнула:

– Все возможно.

Потом я расспросила Адди о том, где можно найти Ниамора в это время суток, и она назвала мне несколько питейных заведений, потом без особой надежды спросила:

– Ты уверена, что не сможешь помочь мне с моей проблемой?

Когда я отказалась, она надулась – это было бы привлекательно, будь она по-прежнему двадцатилетней красоткой, но вызывало только смех теперь, когда она стала толстухой за тридцать.

Я покачала головой, извинилась и ушла. Этой ночью мне предстояло еще многое сделать.