Гленда Ларк - Райские острова

– Когда сидишь на морском пони, вода доходит только до колен, – рассудительно ответила я, умолчав о том обстоятельстве, что в ветреную погоду все обстоит совсем иначе. – Акулы боятся морских пони, а спать мы будем по очереди и к тому же привяжемся к спине животного. Рыбаки говорят, что в это время года штормов не бывает, а течение отсюда принесет нас прямо к Мекате. Дождей не было уже три месяца, и еще недели две погода не переменится. Кроме того, один ученый менодианин в Ступице говорил мне, что мир на самом деле круглый, а потому свалиться за его край нельзя. Если мы будем все плыть и плыть на запад, то, в конце концов, просто вернемся туда, откуда отправились.

Флейм подарила мне выразительный взгляд.

– Дорогая, у нас нет другого безопасного способа…

– Безопасного?!

– Датрик перероет всю косу Гортан в поисках нас с тобой – особенно потому, что теперь знает: ты и есть Дева Замка. Он использует силв-магию, чтобы узнать, не видел ли нас кто, и ни один корабль не выйдет из гавани, пока хранители не обыщут его от клотика до киля. Ты не сможешь покинуть остров иначе, чем на морском пони. Моряки в Гортанской Пристани все как один говорили мне, что хорошая погода продержится еще долго. Мы привяжемся к морскому пони и будем присматривать друг за другом. Раньше ты была готова умереть, лишь бы не выходить замуж за властителя Брета, а теперь риск гораздо меньше, уверяю тебя.

– Только вот собак я не выношу.

В тот же момент, словно дождавшись нужной реплики в пьесе, Следопыт подбежал к нам и растянулся у ног Флейм. Из его открытой пасти слюна струйкой потекла ей на пальцы. Ну, отвращение цирказеанки, по крайней мере, к этому представителю собачьего племени было вполне понятным. Все еще наполовину плешивая шкура, натянутая на кости, с огромным хвостом с одного конца, опирающаяся на четыре лапы размером с тарелку… ничего привлекательного. Я надеялась, что когда шерсть его отрастет и он нагуляет немного мяса на костях, смотреть на него станет приятнее.

– : Мне кажется, что на самом деле Следопыт – не совсем собака, – сказала я. – Особенно если учесть, как он воет… Думаю, он, как и я, – полукровка.

– А что собой представляет вторая половина? – с сомнением спросила Флейм.

– Точно не знаю, но подозреваю, что в нем течет кровь ныряльщиков с островов Фен.

Флейм явно никогда не слышала об этих жителях болот, но сказала:

– А-а… Ну, тогда все в порядке. Раз уж он не целиком собака, я, пожалуй, смогу с ним ужиться.

Мы обменялись улыбками. Мы с Флейм Виндрайдер действительно понимали друг друга с полуслова.

Еще через пять минут мы распрощались с косой Гортан, оставили позади волны прибоя и развернули морского пони в сторону Мекате. Я не только не обогатилась на этот раз; я покидала проклятый остров, имея в кошельке меньше денег, чем там было, когда я высадилась на берег… Уж такое это место – коса Гортан.

В очередной раз я поклялась, что никогда больше сюда не вернусь.

От агента по особым поручениям

Ш. айсо Фаболда,

Департамент разведки,

Федеральное министерство торговли, Келлс,

Достопочтенному

М. айсо Кипсуону,

Президенту Национального общества научных, антропологических и этнографических исследований не-келлских народов

8/2 месяца Одинокой Луны, 1793

Дорогой дядюшка!

Я так рад, что Вы считаете мое второе выступление на собрании Общества успешным. Я никогда не забываю, что некоторые члены Общества раньше говорили, будто финансирование Обществом моих путешествий и публикация материалов экспедиций – следствие исключительно наших родственных связей, а не моих действительных научных достижений; поэтому для меня так ценно одобрение моих статей и докладов. Конечно, критики всегда найдутся: я прекрасно знаю, что не все коллеги одобряют мои методы.

Позвольте мне в этом письме выразить признательность Вам и комитету за приглашение выступить на весеннем собрании. Я с радостью его принимаю. Свой следующий доклад я собираюсь озаглавить «Райские острова: магия, верования и медицина до контакта с келлской цивилизацией». О да, конечно, я буду чрезвычайно рад, если благоприятные отзывы в прессе приведут к тому, что найдутся спонсоры, желающие финансировать новую исследовательскую экспедицию на Райские острова. Там еще столько всего можно открыть!

Вскоре я вышлю Вам новую порцию записей. Думаю, они покажутся Вам особенно интересными, поскольку представляют собой воспоминания врача-аборигена. Впрочем, не беспокойтесь: Блейз занимает в них значительное место, – как я догадываюсь, Ваше восхищение этой внушительной дамой не уступает моему собственному. Кстати, Аниара слушает все мои рассказы о Райских островах с весьма лестным для меня вниманием. Я, конечно, по-прежнему опускаю не подходящие для ее ушей высказывания Блейз. Я вовсе не желаю слишком поощрять широту взглядов Аниары; к счастью, пока это выражается только в ее желании получить позволение женщинам становиться членами нашего Общества. Можете Вы представить себе шум, который вызвало бы такое решение? Как Вы, несомненно, помните, нам долго и упорно пришлось отстаивать позволение женщинам присутствовать на публичных выступлениях, и, как мне кажется, этого вполне достаточно.

Однако я заболтался. Давно пора отправляться в постель.

Прошу Вас, передайте мои уверения в любви и уважении тетушке Росрис.

Остаюсь Ваш благодарный племянник Шор айсо Фаболд.

Я впервые встретился с Блейз и Флейм накануне того дня, когда я убил свою жену… точнее, накануне вечером. И вот теперь, выходит, я должен рассказывать об этом вам. Можете поверить: я не стал бы этого делать, если бы Блейз не твердила, что таков мой долг. Она считает очень важным, чтобы вы, жители Келлса, поняли островитян, и, может быть, она права: насколько я могу судить, ни один из вас пока не проявил особой тонкости восприятия, хоть вы и приплываете на острова постоянно уже десять лет, если не больше.

Ну ладно, ладно… Блейз жалуется, что к старости я стал занудой; так что я начну еще раз – как полагается.

Мы повстречались в зале гостиницы в Мекатехевене одним из тех жарких и влажных вечеров, когда воздух кажется настолько густым, что им трудно дышать. Я помню, как пот тек по моей спине, оставляя пятна на рубашке. Я снял в гостинице комнату на втором этаже, но это была душная клетушка, находиться в которой мне совсем не хотелось. Окно выходило на причалы, где корабли бесконечно качались на волнах, а портовые грузчики буянили всю ночь напролет. Вот я и решил провести вечер в общем зале, хоть вовсе не искал общества: я слишком глубоко увяз в собственных тревогах и не хотел ничего, кроме возможности за кружкой разведенного водой меда попытаться найти выход из безвыходного положения.