Дэвид Геммел - Сипстрасси

А тогда человек ощущает на своем горле их длинные полые зубы, высасывающие из него жизнь вместе с кровью. Дай мне твой гладий.

Туро протянул ему меч рукоятью вперед. Кулейн провел золотистым камешком по обоим лезвиям, затем вернул меч юноше. Принц осмотрел меч, но не обнаружил ничего нового.

– Будем надеяться, что тебе никогда не придется убедиться в обратном, – сказал Кулейн.

Туро отыскал Лейту на верхнем склоне. Она сидела на плоском камне и срисовывала лиловый цветок. Глаза у нее были красными, и набросок выглядел много слабее прежних.

– Можно мне побыть с тобой?

Она кивнула и положила пергамент и уголек слева от себя. На ней была только светло-зеленая шерстяная туника, и пальцы и руки по локоть посинели от холода.

Он снял куртку из овчины и набросил ей на плечи.

– Значит, он тебе рассказал, – сказала она, не глядя на него.

– Да. Здесь холодно. Давай пойдем к тебе в хижину и затопим очаг.

– Ты должен считать меня дурочкой.

– Конечно, нет. Я мало кого встречал умнее тебя.

Если кто и глуп, то Кулейн. Так идем же!

Она грустно улыбнулась и поднялась с камня. Солнце закатывалось в малиновое пламя, и между скал посвистывал ледяной ветер.

В хижине, когда в очаге забушевал огонь, она села перед ним, обхватив руками колени. Туро сел напротив, вертя в руках кубок с разбавленным вином из бочонка в задней комнате.

– Он любит другую, – сказала она.

– Он любил ее еще до того, как ты родилась, а он не мотылек. Будь он таким, ты бы его не полюбила.

– Он просил тебя поговорить со мной?

– Нет, – солгал Туро. – Он просто сказал мне, как скорбит из-за того, что причинил тебе боль.

– Я сама виновата. Надо было выждать еще год.

Не так уж долго! Я все еще тощая, точно мальчишка.

В будущем году я стану больше походить на женщину.

Может быть, к тому времени он разберется в, своих истинных чувствах.

– А может быть, и нет, – тихо предостерег Туро.

– Ее же тут нет, кем бы она ни была. А я здесь.

И однажды он придет ко мне.

– Ты уже красавица, Лейта, но мне кажется, ты неверно судишь о нем. Что такое год для человека, вкусившего вечность? Он никогда не полюбит тебя той любовью, которую желаешь ты. Твоя страсть причинит страдания вам обоим.

Ее глаза обратились на него, и взгляд их был как удар.

– Ты думаешь, я не знаю, почему ты говоришь это?

Ты сам хочешь получить меня. Я это вижу по твоим телячьим глазам. Ну, так ты меня не получишь. Никогда! Кроме Кулейна, я не буду принадлежать никому!

– В пятнадцать лет принимать такие решения немножко рано.

– Благодарю за совет, дедушка.

– А вот теперь ты ведешь себя глупо, Лейта. Я не твой враг, и, стараясь уязвить меня, ты ничего не добьешься. Да, я тебя люблю. Разве это превращает меня в злодея? Разве я когда-нибудь докучал тебе своими чувствами?

Несколько минут она смотрела на огонь, потом улыбнулась и погладила его по руке.

– Прости, Туро. Просто мне так больно внутри, что хочется бить наотмашь.

– Я должен поблагодарить тебя, – сказал он. – Ты рассказала Кулейну, как я хотел бы вспомнить день, когда отец прижимал меня к груди, и с помощью своего магического камня он помог мне вспомнить.

И Туро рассказал про свое видение и как Кулейн прикоснулся к его мечу.

– Покажи, – попросила она.

– Показывать нечего. – Он обнажил гладий, и клинок засиял точно зеркало.

– Он превратил его в серебряный, – сказала Лейта.

За окном промелькнула темная тень, и Туро ринулся через комнату к двери, когда она начала приоткрываться. Ударом плеча он с треском ее захлопнул и, нащупав засов, задвинул его.

– Что происходит? – вскрикнула Лейта, и Туро обернулся. Окно было закрыто ставнями и заложено засовом от холода. Но дверь в заднюю комнату распахнулась, и мимо очага проскочила темная тень. Лейта приподнялась, но упала на пол, едва серое лезвие коснулось ее тела. Туро отскочил влево, перекатился на другой бок и вскочил. Со сверхъестественной быстротой тень кинулась на него, и, инстинктивно подняв гладий, он пронзил черный колышущийся плащ. Раздался вопль словно из Преисподней. Туро успел увидеть серое трупное лицо и белесые глаза, но тут же адское существо рассеялось дымом. Комнату заполнил смрад, и Туро закашлялся, сдерживая рвоту. Упав на колени, он подполз к Лейте. Глаза у нее были открыты, но она не двигалась. Он прыгнул в заднюю комнату как раз в тот миг, когда вторая тень затемнила окошко.

Блеснул его меч, и призрак исчез в ночи. Туро захлопнул ставни и заложил засов.

Вернувшись к Лейте, он посмотрел ей в глаза. Она моргнула.

– Если ты меня слышишь, моргни два раза.

Она моргнула два раза.

– Мигай один раз как «да» и два раза как «нет».

Ты способна пошевелиться?

Она моргнула два раза.

Ставни сотряс тяжелый удар, и меч сокрушил дерево. Туро, чей гладий пылал голубым огнем, подбежал к окошку. Из задней комнаты донесся треск, еще один адский вопль раздался за стеной хижины, и Туро рискнул выглянуть из разбитого окошка.

На поляне стоял Кулейн с Лансом, своим серебряным копьем-посохом в руках. К нему с испепеляющей скоростью приближались три фигуры. Он упал на колени, копье сверкало, нанося удар за ударом. Двое убийц в плащах пали. Туро распахнул дверь хижины и ринулся в ночной мрак, когда на Кулейна набросились еще четверо.

– Туро! Нет! – взревел Кулейн, но было уже поздно: вор душ метнулся к принцу. Туро парировал удар и серебряным лезвием рассек шею врага. Тот исчез, но надвигались еще двое. Кулейн напал на двоих, преграждавших ему дорогу, отражая удары, нанося их, и покончил с одним, поразив его в живот. Приближался второй, но Кулейн нажал на выступ в Лансе, в воздухе сверкнуло серебряное лезвие и вонзилось в грудь вора душ.

Туро сумел убить первого из нападавших, но второй погрузил свой ледяной нож между его ребрами. Силы сразу покинули его, ноги подкосились. Он упал навзничь, увидел нависшее над ним серое лицо, огромные полые зубы, тянущиеся к его горлу.

Кулейн пробежал три шага и метнул тяжелое копье. Ланс вонзился в спину адского убийцы, и наконечник вышел у него из груди. Он исчез, и Ланс упал на землю рядом с Туро.

Кулейн поднял парализованного принца и отнес его в хижину, где Лейта уже поднялась на ноги.

– Разожги огонь и запри дверь, – сказал он, а сам подошел к ее луку и высыпал стрелы из колчана. Их было двадцать. Он прикоснулся к наконечнику каждой камушком Сипстрасси, но ничего не произошло. Кулейн поднял гладий Туро. Он вновь был железным.

– Что они такое? – спросила Лейта, растирая руки, которые ломило от холода.

– Убийцы из Пустоты. Теперь нам опасно оставаться здесь. Подойди-ка! – Он взял ее за руку. Ее левое запястье украшал медный браслет, и он прикоснулся к нему камушком. – Если он засверкает серебром, ты будешь знать, что это означает?