Стивен Браст - Приключения Виконта Адриланки

– Это в точности то, что я хотела узнать! – воскликнула счастливая Тазендра.

– Вот ответ. Имеется связь между целями и средствами их достижения, но ни один из них не может оправдать или опорочить другой.

– Но тогда, что же может? – сказал Пиро.

– Поступать по закону или против закона.

Рёаана нахмурилась, начала было говорить, но вместо этого вопросительно посмотрела на Айрича, приглашая его продолжать. Айрич поклонился. – Если, например, я нахожусь дома и хочу посетить соседа, который живет дальше по дороге, которая ведет на восток, то, конечно, я не поеду на запад. Мое решение поехать на восток не оправдано моей целью, но, скорее, определяется ею.

– Но разве не правда, – спросила Рёаана, – что есть много путей, ведущих к цели?

– Действительно, так часто говорят, – ответил Лиорн. – Но человек может идти только по одному. И решение о том, какой путь выбрать, определяется целью. Так что человек должен не только знать свою цель, но быть осведомлен и в других вопросах – об опасностях, поджидающих его на одном пути, о виде, которым он, возможно, будет наслаждаться на другом, или о задержке, вызванной наводнением, на третьем. И все эти вопросы, подчиненные цели, влияют на решение о дороге, которую мы выбираем.

– Получается, – сказал Пиро, который внимательно следил за рассуждениями Лиорна, – что если кто-нибудь использует бесчестные способы достижения цели, из этого следует, что сама цель бесчестна? Или, если не бесчестна, то каким-нибудь образом загрязнена?

Айрич посмотрел на Каврена и улыбнулся. – Ваш сын, – сказал он, – очень быстро соображает. Он слушает, он понимает, а потом сам делает следующий шаг.

Более старший Тиаса гордо улыбнулся и поклонился, а более молодой слегка покраснел и не смог удержаться от того, чтобы не бросить быстрый взгляд на Ибронку – взгляд, который леди Дзур пропустила, так как в это время опустила глаза вниз.

– А молодая Тиаса удовлетворена моим ответом?

– Милорд, – сказала Рёаана, – вы дали мне так много идей, которых стоит обдумать, что мне на это надо какое-то время.

– Очень хорошо, – сказал Айрич. – А Дракон?

– Мне все достаточно ясно, – сказал Китраан. – Ее Величество говорит, что надо сражаться, и я буду сражаться.

– Я думаю, что этот молодой джентльмен мне решительно нравится, – прошептала Тазендра.

– А что скажет юная леди Дзур, которая все это время оставалось необычно тихой?

Ибронка улыбнулась. – Я восхищаюсь вашей логикой, милорд, и, более того, я думаю, что должна сделать честь себе самой и согласиться с вами по всем пунктам.

Айрич внезапно повернулся и сказал, – И я не могу не поддаться соблазну и спросить, что думает наш Йенди об моих доводах.

Пэл разрешил себе слегка улыбнуться. – Мне кажется, что я могу припомнить множество разговоров на эту тему, пока мы сидели в гостиной нашего дома на улице Резчиков Стекла. И так как мое мнение с тех пор не изменилось, я не вижу необходимости вновь высказывать его. Я ограничусь одним единственным наблюдением.

– И каким именно? – спросила Тазендра. – Я, со своей стороны, всегда находила ваши наблюдения интересными и своевременными.

– Вот мое наблюдение, – сказал Пэл, кланяясь в направлении Тазендры. – Требуется определенным образом искривить логику, чтобы всерьез обсуждать вопрос об бесчестности использования нами магии, когда мы собираемся вступить в бой с армией, в которой на одного нашего бойца приходится тысяча.

– Как я люблю такие случаи! – крикнула Тазендра. – Неужели действительно такое соотношение?

– По меньшей мере, – сказал Пэл.

– Но это еще лучше, чем тогда, в Пепперфилде, когда нас было три против тысячи.

– Я очень рад, что вы наслаждаетесь этим, – сказал Йенди.

– О, да, уверяю вас.

– Тогда все хорошо. Но что об этом соотношении думает Императрица? Так ли она наслаждается этим как вы? – Пел, улыбнувшись своей тонкой улыбкой, вопросительно взглянул на Зарику.

– Что думает Императрица? – спросила Зарика, которая внимательно слушала разговор, но все еще не высказала своего мнения.

– Если вы снизойдете до того, чтобы сказать нам.

– Императрица, – сказала Зарика, отчетливо произнося каждый слог, – думает, что-

– Да?

– Что пришло время садиться на лошадей и идти в бой.

– Ага! – крикнула Тазендра. – Вот самое лучшее мнение, которое я услышала сегодня!

До полдня не хватало еще двух часов, когда авангард маленькой армии Маролана заметил то, что казалось совсем маленьким отрядом – возможно двадцать или двадцать пять человек – который то ли остановился, то ли просто отдыхал рядом с дорогой, которая вела из Насина в Гравели. Это было сообщено Маролану, который, даже не взглянув на Фентора, ехавшего рядом с ним, просто сказал, – Очистите от них дорогу.

Фентор тоже не обратил на это особого внимания, за исключением того, что повернувшись назад, сказал, – Сомкнуть ряды, – а потом, через несколько секунд, – Вперед.

«Чистка», о которой говорил Маролан, прошла, на самом деле, на удивление просто; солдаты, которые не ожидали атаки, увидев, что их атакует отяд, в котором в три раза больше людей, поторопились отступить на четверть мили обратно по дороге, где доложили, что на них напал отряд, в котором было в десять раз больше человек, чем у них. Этот рапорт был очень холодно принят дежурным офицером, неким Саакрю, который немедленно передал его вышестоящему командиру, добавив, что они повстречались с врагом, и сделав предположение о силе врага, причем, надо сказать, что его догадка была достаточно точной – это был опытный офицер и он уменьшил наполовину цифру, которую сказали ему.

Вышестоящий командир, кавалерийский полковник, которая также имела немаленький опыт в подобных делах, выделила силы, достаточные для того, чтобы «очистить дорогу», и, одновременно, послала гонца к бригадиру, отвечавшему за это крыло армии Изаака. Бригадир проконсультировался с самим Изааком, так как они как раз беседовали в тот момент, когда пришло сообщение, и Изаак предложил немного отступить, чтобы армия могла перестроиться и уплотниться, а не идти, как сейчас, растянутым походным строем. Как легко догадаться, был немедленно отдан приказ уплотниться, и полки начали выполнять его, настолько эффективно, насколько возможно.

Маролан, со своей стороны, спокойно продолжал ехать по дороге, очищенной от врагов, пока не достиг неровного поля, или, скорее, пологого склона горы, на котором, до Катастрофы, пасли скот. Увидев его, Фентор сказал, – Это хорошее место для того, чтобы оглядеться, милорд.