Стивен Браст - Приключения Виконта Адриланки

Кааврен невесело хихикнул, — Я не буду даже начинать с вами спорить, мой друг.

— И это правильно, — прошептал Айрич.

Кааврен помрачнел. — Нам нужно найти врача для вас, Айрич, — сказал он, — так как мне кажется, что вы тяжело ранены. С той минуты, как мы прошли через ворота Некромантки, вы не сдвинулись с места ни на дюйм.

— Бесполезно, — сказал Айрич со своим обычным хладнокровием. — У меня сломана шея.

После мгновения потрясенного молчания, Пэл наклонил голову, а Кааврен откровенно зарыдал, даже не пытаясь скрыть чувства, овладевшие им.

Сетра Лавоуд встала на колени рядом с Лиорном, ладонью коснулась его лица, встала, и обращаясь к Некромантке, сказала, — Давайте вернемся в город. Теперь мы можем телепортироваться, и остается еще битва, которую надо выиграть.

Кааврен, с залитым слезами лицом, посмотрел на Чародейку и сказал, — Главнокомандующая…

— Нет, — сказала Чародейка. — Оставайтесь со своими друзьями. Я сама позабочусь о безопасности Ее Величества до вашего возвращения. Когда вы будете готовы уйти отсюда, сообщите Ее Величеству; для вас и ваших друзей я оставляю открытый телепорт.

Кааврен склонил голову, молчаливо благодаря. Сетра Лавоуд подошла к Пиро и сжала ему плечо; потом она и Некромантка исчезли.

Пиро оторвался от Ибронки, подошел к отцу и тихонько коснулся его плеча. Потом Виконт отсалютовал умирающему Лиорну, в ответ на что Айрич тоже приветствовал его, открыв и закрыв глаза. Затем, как и Пэл по отношению к Тсанаали, Пиро тщательно вытер свой клинок об одежду Гриты и вложил его в ножны.

— Давайте, мои друзья, — сказал Пиро. — Вынесем наших мертвых товарищей из этой пещеры, и оставим моего отца и его друзей одних.

Работая вместе, они быстро вынесли тела наружу и положили их на траву, причем сам Пиро вынес голову Китраана; потом Пиро приложил свою скорбную ношу к обезглавленому телу своего друга. Когда он выпрямился, Ибронка опять бросилась в руки Виконта.

— На моих руках кровь, — печально сказал Пиро.

— Неважно, — тихо ответила Ибронка.

Он обнял ее. — Дневной свет слишком ярок, — сказал, он. — Ветер слишком тих, а воздух слишком свеж. Все не то.

— Я понимаю, — сказала Ибронка.

— Китраан…

— Да.

— Мы через столько прошли вместе, и она убила его ненароком, так быстро, как если бы он был никто.

— Я знаю, — сказала Ибронка.

— Как если бы он был никто, — повторил Пиро.

— Я знаю, — повторила Ибронка вслед за ним.

Внезапно Пиро взглянул на юную Тиасу. — Рёаана, что с вами?

Рёаана, на лице которой застыла скорная гримаса, посмотрела на него и медленно кивнула, — Нет, милорд, со мной все достаточно хорошо. Но — Китраан, Йаса, Брюхо, Тазендра, и теперь, как кажется, Айрич…

— Я знаю.

— И я остался последним, — сказала Ритт, и в его голове прозвучало неподдельное удивление.

Пиро нахмурился. — Последним?

— Вы помните, как мы повстречались впервые, тогда еще нашим вождем был Вадр?

— Я никогда не забуду это, — сказала Пиро.

— Кажется, что это было по меньшей мере век назад, и тем не менее с того времени не прошло и двух лет.

— Да, точно.

— И из всей банды остался только я один, последний.

— Мы слишком через многое прошли вместе, — сказал Пиро. — Мы все.

— Да. А что теперь?

Пиро тряхнул головой, потом его взгляд перешел на Тсиру и на амулет, который она все еще держала в руке, амулет, который привел их сюда. Он подумал о странных изгибах и поворотах судьбы, и спросил себя, а вообще знает ли кто-нибудь, куда приведет его самое простое решение. — Теперь? Что до этого, я не могу сказать.

Внутри пещеры Кааврен сказал, — Тебе больно, мой друг?

— Нет, — прошептал Айрич. — Я не чувствую ничего. Мне очень жаль, что я не могу двигаться, так как я хотел бы пожать твою руку, Кааврен, и твою, Пэл.

— Да, — сказала Кааврен.

— Никогда, — сказал Пэл, — я по-настоящему не верил, что наша дружба может закончиться.

— Ничто не вечно, — сказал Айрич.

— Одно дела знать, другое — верить в это.

— Я понимаю, — прошептал Лиорн. — Со своей стороны мне очень жаль Тазендру. Она еще многое могла сделать.

— Как и ты, — сказал Кааврен дрогнувшим голосом.

— О, я? Я не жалею самого себя. У меня была хорошая жизнь, а наша дружба была ее лучшей частью. За исключением Тазендры, я не сожалею ни о чем.

Кааврен заставил себя перестать взхлипывать, но слезы все равно текли по его лицу.

— В жизни нет ничего, что бы сравнилось с дружбой, — сказал Айрич. — Наша была хороша. Мы были счастливы.

— Да, — сказал Пэл. — Мы были счастливы.

Айрич перевел взгляд на Пэла и сказал, — Я рад, что ты понимаешь это, мой друг.

Потом его глаза закрылись, дыхание стало мелким, и в какой-то момент Кааврен подумал, что он уже умер, но тут его глаза опять открылись.

— Вы должны принести Тазендру к Воротам Смерти, — сказал Айрич еле слышным голосом.

— Конечно, — сказал Пэл. — И тебя тоже, Айрич.

— О, меня, тоже. — Что-то вроде улыбки появилось на его лице. — Я никогда не понимал как трудно говорить, когда не в состоянии пожать плечами.

Кааврен поторял его имя, «Айрич», снова и снова, как если бы оно было заклинанием.

Айрич опять улыбнулся, умиротворенно, его глаза закрылись, как если бы он хотел отдохнуть, и он перестал дышать. Кааврен и Пэл оставались рядом с ним, не в состоянии пошевелиться.

Тем временем те, кто был снаружи, попрощались с Тсирой, которая, еще не придя в себя от удивления, решила вернуться домой. Лар и Клари сидели молча, как и все остальные охваченные, должны мы сказать, печалью и ужасом, которые не признают ни социального положения, ни Дома.

Через несколько минут Пэл и Кааврен вынесли тело Айрича и положили его на траву рядом с Йасой. Потом они вернулись в пещеру и через мгновение появились с Тазендрой.

Пэл обнял отца и сказал, — Милорд Граф, я сожалею вместе с вами о вашей потере. Я думаю, что понимаю вас.

— Да, — дрогнувшим голосом сказал Кааврен. — И я тоже сожалею о твоей потере, Виконт.

— Мы должны позаботиться o наших друзьях, — сказал Пиро.

Пэл кивнул, а потом заговорил таким голосом, как если бы только собрав всю свою силу воли он мог заставить себя говорить, — Мы все должны вернуться в город, прямо сейчас. Мы должны положить их всех в масло как можно скорее, если хотим, чтобы они сохранились до Ворот Смерти.

— И, — добавил Кааврен, обращаясь к Пиро, — ты бы невероятно помог мне, если бы вернулся домой.

— Я благодарен вам за предложение, — сказал Пиро. — Но что с моими друзьями?

Кааврен посмотрел на них, и, с видимым усилием, изобразил на лице что-то вроде улыбки. — Если захотят, они могут вступить в Гвардию Феникса. Я всегда смогу послать их охотиться на бандитов.

Собственная улыбка Пиро прилетела и улетела, как случайный ветерок в тихий день. — А Ибронка? — спросил он.