Джин Вульф - Рыцарь-чародей

И без того испуганный, я испугался еще сильнее. Я сделал вид, что ничего не заметил, но внутри у меня все дрожало. Чтобы скрыть свое смятение, я велел второй химере тоже отречься от Сетра.

Она отказалась, и я спросил:

– Ты отказываешься, хотя он превратил тебя в уродливое существо и заставил сторожить свою башню? Что хорошего он сделал для тебя?

– Мы не получили от него ничего, кроме этих обличий, – сказала первая химера. – Он обещ-щ-щал нам больш-ш-шую награду пос-с-сле того, как мы выполним с-с-сле-дующее задание.

Вторая кивнула:

– И пос-с-стоянно дает нам с-с-следующее задание.

Гарсег встал между мной и химерами:

– Если все так, а я знаю, что это так, почему ты не отреклась от Сетра, как твоя подруга?

Вторая химера подошла ко мне и встала на колени:

– Гос-с-сподин, я буду с-с-служить вам во вс-с-сем. Разве этого недос-с-статочно? Я с-с-спасла вас-с-с, вмес-с-сте с Баки. Прос-с-сите меня о любой ус-с-слуге, и я выполню вашу волю.

Мне требовалось время на раздумье, поэтому я спросил:

– Как тебя зовут?

– Ури, гос-с-сподин.

Гарсег снова менялся, принимая свое прежнее обличье.

– Не думайте, сэр Эйбел, что в заколдованном состоянии они пользуются своими настоящими именами.

– Нет, нет! – хором сказали химеры. – Они нас-с-сто-ящие.

Я хотел подумать. А иногда у меня действительно получается думать. Я задавался разными вопросами – например, почему у Гарсега такие странные глаза и почему он просил меня отпустить химер. И я сказал:

– Не всегда имеет смысл пользоваться настоящими именами, верно? Например, меня здесь все зовут Эйбелом. Ты хочешь, чтобы я называл тебя настоящим именем? Или мне следует по-прежнему говорить «Гарсег»?

– Вы правы, – сказал Гарсег. – Не произносите моего настоящего имени, даже когда мы остаемся наедине.

– Отлично. Полагаю, ты знаешь, что эти двое, как их там, чуть не угробили меня?

Он помотал головой:

– Я бы спас вас.

Если он лгал, то весьма убедительно. А лгать убедительно он умел.

Я сказал, что не стану спорить, но мне кажется, он в долгу передо мной.

– В знак благодарности я позволю вам взять из хранилища оружие, которому будут завидовать все на свете.

– Ты говоришь про Этерне?

– Нет. Меч Этерне находится не здесь, и я удивлен, что вы о нем знаете.

Я непринужденно пожал плечами:

– Мне нужен только этот меч и никакой другой. Так или иначе, ты хотел, чтобы я взял здесь что-нибудь, чтобы сразиться с Кулили. Пожалуй, я возьму эту парочку вместо оружия. Они отреклись от Сетра, а значит, должны избавиться от своего нынешнего обличья. Так мне кажется.

– Одна отреклась от Сетра, а другая просто поклялась служить вам. Вы сразитесь с Кулили?

– Я же обещал. Я не отказываюсь от своих слов, Гарсег.

– Тогда не вижу причины, почему бы вам не взять в подмогу этих двух, коли они вам действительно нужны. Только не ошибитесь. Когда человек владеет рабом, раб владеет своим господином.

Я сказал, что это меня не пугает.

– Только не говорите потом, что вас не предупреждали. Каким будет их новое обличье?

– Первозданным, – сказал я. – Эльфийским. Если они не изменят обличье здесь и сейчас, то отправятся со мной на вершину небоскреба. Вероятно, там у них все получится.

Гарсегу это совсем не понравилось. Он хотел, чтобы я отпустил химер и отправился вместе с ним вниз, в хранилище оружия, как и предполагалось сделать с самого начала. Я отказался, и, когда он провел нас к внутренней лестнице, мы с химерами двинулись наверх, а не вниз. Наконец Гарсег сказал:

– Ладно, встретимся наверху.

Если бы я принялся подробно рассказывать обо всем, что потом произошло на внутренней лестнице небоскреба, какие вопросы я задавал Ури и Баки и что они отвечали мне, я бы исписал пачку бумаги высотой с упомянутую лестницу. Поэтому я не стану вдаваться в подробности, а напишу лишь о самом важном.

Я спросил, почему эльфы изгнали Сетра. Оказалось, потому, что он хотел править всеми эльфийскими племенами. Эльфийским королям и королевам это не понравилось.

Потом я поинтересовался, почему некоторые эльфы выступают за него – Ури, например. Оказалось, из-за Кулили. Они ненавидели Кулили, а Сетр хотел убить ее. Он поднял на борьбу с ней многочисленное войско – всех морских эльфов, всех огненных эльфов и некоторых других. Они пытались напасть на нее всем скопом, но она перебила половину войска, а остальных обратила в бегство. Я попытался выяснить, почему они хотят смерти Кулили, но так до конца и не понял. На вопрос, как она выглядит, я также не получил вразумительного ответа. Она имела множество разных обличий, то есть тоже могла изменять форму. Она жила в море, как морские эльфы, но на большей глубине.

Ни в тот день, ни на следующий мы не добрались до верха башни. Наверное, мне следует упомянуть и об этом.

Ури и Баки знали места, где могут храниться запасы продуктов, и мы делали привал всякий раз, когда достигали такого хранилища, и отдыхали и ели, коли находили там что-нибудь. Иногда мы обнаруживали помещения, в которых можно было забаррикадироваться. Что мы и делали оба раза, когда останавливались на ночлег.

Я потерял счет времени, но когда мы наконец добрались до сада на крыше, стояла ночь. Луна еще не взошла, но звезды сияли ярко, освещая фруктовые деревья с отягощенными плодами ветвями. Мы умирали от голода и страшно обрадовались при виде такого изобилия. Баки взлетела на финиковую пальму и принесла мне гроздь зрелых фиников. Тогда я попробовал финики впервые, и вкуснее фрукта нет на свете. Там были и апельсины, несколько отличные от наших апельсинов, но и не похожие на наши мандарины. Маленькие и сладкие.

Когда мы наелись до отвала, я велел Баки и Ури ложиться спать и сказал, что останусь на страже. Я принял такое решение потому, что чем выше по лестнице мы поднимались, тем меньше они хотели достичь верха башни, и я боялся, что они сбегут, коли я поручу нести дозор одной из них.

И вот они отправились на боковую, а я сидел, привалясь спиной к дереву, моргал и зевал и отчаянно боролся с сонливостью. Еще я смотрел на звезды и думал о человеке, которого Керл назвал лунным всадником. И довольно скоро, разумеется, взошла луна.

Именно тогда меня осенило. В Эльфрисе невозможно увидеть луну, звезды, солнце или что-нибудь подобное. Я ни разу не видел их, когда мы с Таугом оказались там, и ни разу – когда мы с Гарсегом плыли по морю и смотрели, как рождается, живет и умирает остров, а потом – как умирает скала, и все такое прочее. В лучшем случае я видел мир, откуда пришел, – мир, где находился «Западный купец», Иррингсмаут и все остальное. Я видел Митгартр и людей, живущих своей жизнью там, наверху, примерно так, как видишь на экране всю жизнь героя кинофильма. (На самом деле это не очень похоже на кинофильм, поскольку здесь все дольше и подробнее, и ты все время теряешь из виду одного персонажа и переключаешь внимание на другого – ну, ты меня понимаешь.) То есть мы покинули пределы Эльфриса. Да, подножие башни находилось в Эльфрисе, но вершина в Митгартре – так же, как наши звезды и луна в действительности находились в Скае.