Владимир Мясоедов - Дальневосточный штиль

Схема взаимодействия армии с сибирскими поселенцами была проста как кирпич и примерно столь же эффективна. Если где-то чаще обычного замечались опасные твари, начинали пропадать люди или находили то, что от человека оставалось в результате встречи с обитателями местных чащоб, в данное место отправлялось одно из армейских подразделений — шляться по выделенному участку до тех пор, пока данная угроза не найдется. Ну или пока командование не посчитает, будто данный регион стал условно безопасен, и не перебросит людей куда-нибудь еще. Могла случиться и более адресная операция, когда находилось логово опасных тварей или бандитов вблизи обитаемых земель, или же какое-нибудь поселение начинало звать на помощь.

Розыскных же мероприятий или профилактических обходов территории в данном регионе России почти не проводилось. Переловить всех монстров Сибири было не проще, чем вычерпать море тазиком. На место убитых тварей из глубин заповедных пущ всегда приходили новые чудовища. Да и преследовать по лесам какого-нибудь волколака-людоеда, вырезавшего отдаленно стоящий хуторок, было не лучшей идеей. Среди бескрайнего царства дикой природы даже такой крупный объект, как мамонт-лич, отследить редко когда удавалось. Обладающий мало-мальски работающим интеллектом злоумышленник после совершения преступления просто откочевывал километров на пятьдесят в сторону. Чтобы охватить столь огромный район поисков, приходилось собирать целую армию следопытов. И шансы, что часть их домой не вернется, нарвавшись на какого-нибудь опасного зверя, монстра, человека или природное явление вроде топкого болота, были близки к стопроцентным.

Истории стрельцов, составляющих двадцать второй десяток, особым разнообразием не отличались. Жили в деревнях, попали под рекрутскую повинность, в связи с полным отсутствием каких-либо талантов и залетами разной степени тяжести оказались отправлены в дальний сибирский гарнизон, где со времен царя Гороха ничего важного не случалось, но новые люди требовались постоянно. Грамоты не знали, тригонометрию почитали отраслью черного колдовства и лишь недавно научились почти всегда попадать из ружья с двадцати шагов в соломенное чучело. Зато недурно управлялись со своими бердышами и любыми другими топорами. Особенно если рубить надо было дрова. Единственной особенностью десятка могло считаться наличие в его составе аж четырех парней по имени Петр. Раньше таких насчитывалось вообще пятеро, но одного отправили в отставку после того, как найденный их предыдущим десятником в пещере медведь оторвал тому левую руку. Фамилий тезки не имели, ибо носить их во многих деревнях было как-то не принято, а называть рядовых по отчеству без уважительного повода с какой-то стати запрещал устав.

— Тогда так. Ты — будешь Первым Петром! — Олег не смог удержаться от проказливой улыбки, когда сделал забритого в рекруты крестьянина тезкой одного из самых одиозных императоров России. Возможно, дойди это до аристократов, он серьезно испортил бы свою репутацию в их глазах… Но с другой стороны, его ведь и так уже в ссылку сослали! — Твой тезка, стоящий справа — Вторым. Самый высокий — Третьим. Последний — Четвертым. Так и стану вас называть, цифрами. А то во время боя, когда буду приказы отдавать, как пить дать запутаемся!

— Ваше ведьмажество, а можно, он будет Четвертым, а я Третьим? — попросил своего нового командира наиболее крупный из стрельцов двадцать второго десятка. Впрочем, рост под два метра только усиливал впечатление какой-то болезненной худобы молодого солдата, которого досыта кормили последний раз наверняка очень давно. Может быть, на день его совершеннолетия, если, конечно, оное уже произошло. Суровые нравы этого мира вполне позволяли и детям оружие выдавать, если это окажется с точки зрения правителей достаточно выгодным. — Просто нас так еще прошлый десятник называл, мир его праху. Успели привыкнуть.

— Можно, почему нет. — Олег никогда не считал нужным самоутверждаться за счет других столь мелочными проявлениями принципа: «Я начальник, ты дурак». — Ко мне же лучше обращаться просто по имени. Можно звать целителем, это вообще вполне себе официальный титул любого, кто практикует данное направлении магии. Только, пожалуйста, не ведьмажеством! Тем более я давно уже подмастерье. И даже экзамен на чародея почти сдал.

Двадцать второй десяток проникся сказанным. С точки зрения недавних крестьян, одаренный второго ранга с претензией на третий был богоподобен… Ну, на лавры какого-нибудь Геркулеса [8] Он же Геракл. Самый известный из многочисленных греческих полубогов, которых, по преданиям, немало наплодили любящие сходить налево олимпийцы. Впрочем, они вообще уважали сексуальные эксперименты, вспомнить хотя бы Минотавра, приходящегося Геркулесу сводным братом по батюшке Зевсу, только зачатого владыкой Олимпа не в его повседневном состоянии, а в виде большого быка. претендовать мог точно. Утвердить стрельцов в мнении о правильности глубоко уважительного отношения к текущему начальству Олегу помогли многочисленные мозоли и синяки подчиненных, а также мучающий Петра Третьего кашель. Грамотному целителю устранить симптомы досаждающих солдатам заболеваний труда не составляло, а не отвлекаясь на плохое самочувствие, они должны были лучше охранять его от всевозможных опасностей Сибири. В дальнейшем десятку вообще предстояло стать одними из самых здоровых людей в крепости, но проводить необходимые процедуры и ритуалы на ходу не представлялось возможным. Следовало потерпеть до завершения патрулирования и надеяться, что по его результатам Олегу не придется заниматься какими-нибудь более неотложными процедурами вроде реанимации или кремации.

Девятый маршрут начинался от города и шел грунтовой дорогой в сторону океана. Никаких важных портов поблизости не имелось, но рыбаки же должны были свозить как-то свой улов в райцентр, чтобы уже оттуда громадных дальневосточных крабов и прочие скоропортящиеся морские деликатесы грузовыми дирижаблями отправляли в сторону столицы. Выйдя с утра, пеший путник мог достигнуть кромки прибоя как раз к вечеру, и, переночевав в деревне, служившей конечной точкой пути, к закату следующего дня вернуться назад. Можно было и дальше двинуться по побережью, на север или на юг, но это уже были маршруты десять и одиннадцать. И последний месяц ничего там вроде не происходило, ну если пропавшей без вести лодки не считать. Из стоящих у воды населенных пунктов не докладывали о каких-либо проблемах. Но те их обитатели, которые регулярно мотались в город по своим делам, несколько раз находили у обочины дороги обглоданные останки людей и животных.