Евгений Гаглоев - Сердце дракона

– Ее можно понять, – развел руками Игорь. – Мне бы это тоже не понравилось.

– Расслабься, – успокоил его Грановский. – Кому интересно подглядывать за тобой? Ладно бы за…

– За кем? – спокойно спросил Матвей.

– Отстаньте от меня срочно! – заявил Алекс. – Совсем меня запутали. Больше ни слова вам не скажу!

Катерина и мальчишки расхохотались.

Когда Аглая и Прохор Воронины вернулись из «Иллюзиона», они застали в гостиной очень странную картину. Алекс и Матвей со скованными за спиной руками лежали грудью на письменном столе, а Игорь и Катерина ковырялись в замках наручников отвертками и кусачками, пытаясь освободить парней от стальных браслетов.

– Вот тебе раз! – только и сумел произнести отец Матвея.

– Я так и знала, что когда-нибудь этим все закончится! – схватилась за голову Аглая. – Их арестовали! А они сбежали из полиции! Вот к чему привело знакомство с этим неуемным балбесом!

– Это ты про меня, что ли? – удивился Алекс.

– А про кого же еще?

– А что со мной не так?

– Тебе огласить весь список? – Аглая уперла руки в бока. – При каждом твоем появлении происходит какая-то безумная несуразица. Ты уже столько всего натворил, что просто удивительно, как ты до сих пор не в тюрьме.

– Ничего удивительного, – заявил Грановский. – Я очень быстро бегаю. Никто догнать не может.

– Судя по наручникам, кому-то это все же удалось, – рассмеялся Прохор, отодвигая Игоря в сторону. – Дай мне шило, я покажу тебе, как это делается. В цирке мне приходилось избавляться не только от наручников.

Матвей вздохнул с облегчением.

– Так что стряслось? – обеспокоенно спросила Аглая. – Нам уже пора паковать чемоданы и заказывать фальшивые паспорта?

– Это длинная история, – ответил Алекс с самым важным видом, на какой только был способен, лежа на столе с вывернутыми за спину руками.

– Мне еще долго до пенсии, так что я в твоем распоряжении! – и глазом не моргнула Аглая.

Вскоре сломанные наручники уже валялись в мусорном ведре, а парни, растирая затекшие запястья, рассказывали Аглае и Прохору о случившемся.

Прохор разглядывал обскурум, с опаской крутя куб в руках, а Аглая на всякий случай еще раз отругала Алекса и заставила пообещать, что больше он не втравит Катерину в неприятности. Грановский хотел было обидеться, но оказалось, что Аглая принесла с собой три коробки горячей пиццы. Поэтому он быстренько передумал и пообещал впредь вести себя хорошо.

– Врешь ведь! – сказала Аглая, потрепав его по взлохмаченным волосам.

– Как ты догадалась? – удивился Алекс.

– Опытного лжеца я за километр вижу! Потому что сама такая же.

– А я думала, что всегда так ловко вру, – пробормотала Катерина.

– О, милая. Тебе в этой семье даже второе место не светит, – снисходительно улыбнулась Аглая.

Игорь и Матвей от хохота едва не подавились пиццей.

Ужин прошел в теплой, дружеской атмосфере, затем Алекс еще пару часов рассказывал друзьям о своих приключениях. Ну а потом пришло время возвращаться в Зерцалию.

Корнелиус Гельбедэр давно планировал провести этот эксперимент, да все не было подходящего случая. Сначала Макс Беркут с компанией отправился в один поход, затем в другой. Но теперь медлить стало просто опасно, и директор Экзистерната решил поработать с мальчишкой так, как умели лишь самые опытные маги из Ордена Созерцателей. Корнелиус хотел заставить юного Беркута вспомнить то, о чем он давно позабыл.

Ранним утром Корнелиус пригласил Макса в свой кабинет. Беркут явился очень настороженный, ожидая выволочки за очередную провинность. Узнав о предстоящем эксперименте, парень слегка расслабился, но вскоре снова забеспокоился.

– А это не опасно? – спросил он, наблюдая за приготовлениями Корнелиуса. Массивный деревянный стул с высокими подлокотниками, стоящий напротив огромного зеркала, не внушал ему особого доверия. – Я потом дурачком не останусь?

– Сдается мне, тебе это уже не грозит, – хмуро ответил ему директор. – Я всегда подозревал, что общение с Грановским дурно сказывается на его приятелях.

Корнелиус вел себя как обычно, и Макс выдохнул с облегчением. Вскоре появились Магистр и Влад, только что вернувшийся из похода. Опытный воин и соратник Магистра во многих битвах, Влад занимал не последнее место в Совете старейшин Ордена, поэтому Корнелиус предложил и ему присутствовать во время эксперимента.

Камилла и Глория тоже изъявили желание понаблюдать за происходящим. Корнелиус хотел выгнать девушек вон, но Макс попросил его не делать этого.

– Если я и в самом деле вспомню ночь, когда погибли мои родители, Камилле тоже будет полезно это увидеть, – сказал он. – Ведь там был ее отец. И это он уничтожил мою семью.

– Дело ваше, – хмуро кивнул Корнелиус. – Но только сидеть молча. Одно слово, и я вышвырну отсюда обеих.

Девушки пообещали, что постараются даже дышать пореже. Корнелиус смерил их недовольным взглядом, затем указал Максу на стул.

– Садись.

Беркут сел лицом к зеркалу. Магистр и Влад заняли кресла за его спиной, Глория и Камилла расположились на стульях у стены. В кабинете воцарилась мертвая тишина.

Корнелиус подошел к Максу сзади и прижал стеклянные ладони к его вискам.

– Закрой глаза.

Макс послушно исполнил его просьбу.

Корнелиус опустил голову и сосредоточился. Камилла и Глория наблюдали за ним с благоговением. Люди непосвященные видели в стеклянном директоре лишь маленького сварливого старичка, которого недолюбливали все воспитанники Экзистерната. Он постоянно ругался на чем свет стоит и обожал наказывать учеников за малейшие провинности. Над ним частенько подшучивали у него за спиной.

Но на самом деле все обитатели замка уважали и побаивались Корнелиуса. Особенно те, кто знал о его бурном прошлом. Ведь Корнелиус был одним из древних колдунов, о которых слагали легенды, одним из сильнейших магов в Ордене Созерцателей. Иногда воспитанникам казалось, что Корнелиус по силе превосходит даже Магистра. И хотя некоторым ребятам нравилось выводить его из себя, но в открытую перейти дорогу Корнелиусу, пожалуй, вряд ли кто-то отважился бы.

В кабинете постепенно сгущалась тьма, которую не могли разогнать даже распахнутые настежь окна. Зеркало перед Беркутом вдруг осветилось изнутри, его свет становился все ярче.

– Началось, – прошептал Магистр.

Камилла видела в отражении напряженное лицо Макса. Крепко зажмурив глаза, парень пытался вспомнить то, что пережил в раннем детстве. Корнелиус сумел проникнуть в его память и теперь усилием мысли подталкивал парня в нужном направлении. Вскоре мерцающее свечение в зеркале стало чуть бледнее, и на серебристой плоскости возникло изображение.