Алесандр Шамраев - Вольный охотник 3 [СИ]

Я задумчиво проговорил, — Мне приходилось слышать о космической болезни. Это довольно редкое заболевание людей, которые не могут жить без звёздного неба, а на земле очень быстро сгорают от тоски. Лекарства от этой напасти пока не найдено. Я подумаю над вашим предложением. Сколько дней вы планируете здесь пробыть?

— Считая сегодняшний — десять, больше просто не выдержу и начну психовать.

— Хорошо, через пять дней я дам вам окончательный ответ. Сами понимаете, что без пристальной проверки я вас и вашу кузину в состав экипажа не включу, так что наберитесь терпения.

Уже утром Ния и Архив Петрович получили задание выявит всю подноготную капитана Смолет и его кузины по имени Мери, включая самые невероятные и порочащие слухи. Мне не давали покоя его знания об антиматерии, где он их подчерпнул, если это оружие в содружестве запрещено? Откуда он узнал о мгновенной детонации двигателей, если этот феномен до сих пор даже наши учёные не могут объяснить? А если предположить невероятное — и сам рейс лайнера, и все последующие события были звеньями одного хитроумного плана? Если это так, то кто стоит за спиной Смолета — Акапулька, содружество или империя в лице отца? Его появление здесь — случайность или хитроумный план? Почему он в первый же день пришёл сразу же ко мне, словно заранее знал, что я капитан Людмил? И самое главное, почему уже утром вся шумиха от прибытии дорогого гостя так же внезапно затихла, как и началась?

К предстоящему разговору со Смолетом и его подругой я подготовился основательно. В одной из комнат был создан соответствующий антураж — окна затемнены, свет приглушён, а в центре друг против друга стояли два кресла с высокими спинками. Свой стул я разместил посредине и чуть в стороне, так что бы мог легко видеть обоих своих посетителей. Я решил не раскрывать способности своего организма определять ложь, а сослаться на некий мифический прибор из империи, который, якобы, установлен у меня здесь.

Перед их приходом, который был назначен на полдень по местному времени, я ещё раз просмотрел все сведения, что раздобыли для меня Архив Петрович и Ния. В принципе, ничего примечательного, родились, росли, учились вместе в одном учебном заведении. Единственное, что меня насторожило, так это то, что с момента поступления Смолета в военное училище космофлота и до его увольнения с военной службы, они с Мери ни разу больше не пересекались, а потом вдруг внезапно вспыхнувшие чувства. И это при том, что за время нашего общения и со мной и с моим экипажем, Смолет ни разу не обмолвился о том, что у него есть любимая или кузина. Он вообще о своей семье ничего не рассказывал.

Мои гости были пунктуальны и появились в особняке ровно в двенадцать часов. Прислуга проводила их в комнату, где я их уже ждал. На лице капитана застыл волнение, а вот Мери была безмятежно спокойна. Указав им не кресла, друг против друга, я предложил сесть и выслушать небольшое пояснение.

Обращался я больше к Смолету, хотя изредка посматривал и на Мери, — Как вы сами понимаете, капитан, экипаж моего судна не очень большой и к его комплектованию я отношусь очень серьёзно. Ничего интересного в вашем прошлом я не нашёл, так что настала пора проверить вас на полиграфе. Это прибор, который был разработан в лабораториях империи для определения правдивых показаний во время допросов. Он немного дооборудован и усовершенствован некоторыми умельцами и в настоящий момент установлен в этой комнате. Нет, не крутите головами, вы его не увидите и не обнаружите, как бы не старались. Его специфика заключается в том, что он реагирует на ложь приступом боли. И чем больше лжёт испытуемый, тем сильнее боль. Не хочу вас пугать, но были уже случаи, когда болевой шок приводил к смертельному исходу. Прошу вас это учесть, когда будете отвечать на мои вопросы. Начнём с вас, Мери.

Представьтесь и назовите ваше воинское звание, должность и место службы.

— Я не понимаю, о чем вы спрашиваете, я Мери… — приступ боли скрутил её, и она закашлялась, а слёзы брызнули из глаз.

— Ещё раз повторю, этому прибору бесполезно врать. Советую говорить только правду. И так, я жду правдивого ответа. — Ещё трижды болевые ощущения крутили мнимую кузину Смолета, прежде чем она стала говорить правду.

— Я Сюзанна Райт, флаг-лейтенант подразделения контроля и наблюдения аналитического отдела внешней разведки разведуправления объединённого флота.

— Почему аналитический отдел взял Смолета в разработку и под пристальное наблюдение?

В этот раз лейтенант Райт не стала юлить и изворачиваться, а сразу же правдиво ответила, — Три с половиной года назад офицер аналитик линкора 'Справедливый' Смолет на основании полученных данных очень точно предсказал место, время, силы и средства нападения на торговый караван, который сопровождал линкор. Капитан-командор Грей отмахнулся от предупреждения своего аналитика, в результате чего караван был разграблен, и погибло много людей. Офицер Смолет во всеуслышание обвинил командира корабля в предательстве и связях с преступным миром. От суда военного трибунала его спасло только то, что эта история получила громкую огласку. Смолета уволили в запас, а капитан-командор, пользуясь покровительством старшего брата — адмирала Грея, был переведён в штаб эскадры объединённого флота, где служит и поныне. Дело, возбуждённое против капитан-командора благополучно было спущено на тормозах, а материалы собранные Смолетом таинственным образом исчезли.

Ещё до своего увольнения в запас, лейтенант Смолет подвергся ментальному воздействию, в результате которого ему в память были внедрены воспоминания о подруге детства и его тёплых чувствах к ней. Адмирал Грей опасался, что Смолет не успокоится и часть памяти была у него стёрта. Я должна была вести за ним наблюдение, контролировать его поступки и анализировать его поведение. В случае опасности я должна была физически устранить Смолета, а сама исчезнуть. В качестве прикрытия ментальному воздействию подверглись жители нескольких улиц этого района городка. Так как в течение трёх лет об этой истории никто не вспоминал, а Смолет себя ни как не проявил, было принято решение снять с него наблюдение. Я должна была спровоцировать размолвку для всех окружающих, а затем, перед самым его убытием на свой лайнер, стереть ему все воспоминания, а также воспоминания жителей близлежащих улиц и о себе и о капитане Смолет.

Однако доказать вы ничего не сможете, так как и мои воспоминания будут все стёрты и через пару часов я навсегда забуду о том, кто такой Смолет, как он выглядит и что нас в прошлом связывало.

— И что же вас в прошлом связывало? — не удержался я от вопроса.