Элла Рэйн - Академия магических искусств. Нежданные чудеса (СИ)

– Ну и ну, леди Блэкрэдсан воспитала мою дочь и ее мать, – потрясенно выдохнул лорд Андреас Гален, – история достойная самого удивительного романа. И в то же время отпадают все вопросы...

– У меня есть сестра, родная сестра, – шептала леди Калерия и на ее глазах выступили слезы, – и где ты была все эти годы? Где ты сейчас живешь? Ты отправишься со мной в наш дом в столице?

А Ребекка переводила беспомощно глаза с одного человека на другого и молчала, а затем просто остановила свой взгляд на лице леди Калерии с удивлением и нежностью, рассматривая его.

– Лорд Гален, – обратился к нему Чарльз, – я понимаю вы здесь появились, чтобы отпраздновать свой праздник, но у меня предложение. Давайте объединимся за один стол, тогда у нас будет возможность спокойно побеседовать и выяснить у леди Тримеер, как она раскопала эту историю и что она нам еще не рассказала. И нам бы то же очень хотелось поздравить вас с супругой.

– Дядюшка, я скажу Вам самое главное, – обрадовала леди Тримеер, чуть повернув к нему голову и глядя в его улыбающиеся глаза, – сестра Вашей матушки, ни кто иная как мать Троя Берга, моего отца. А значит Вы его кузен, и по родству мы с Вами еще ближе, чем через мою маму.

– Ну тогда и думать не о чем, – заявил лорд Гален, – объединяем столы и празднуем все вместе.

Сказано, сделано. Через несколько минут служки трактира поставили рядом два наших стола, мы расселись друг напротив друга и Блэкрэдсаны поздравили Галенов, а потом леди Виола стала рассказывать родителям леди Стефании и леди Тионе, как уничтожалось проклятие на род Брекноугов. Все слушали внимательно, после чего отец леди Стефании попросил прощения у дочери и зятя с внуком за излишнюю тревогу, приведшую к плачевным последствиям для всех.

Мы сидели рядом с Шерлосом и Алистером и с улыбкой наблюдали как оттаивает лицо отца леди Стефании и вот он уже спокойно беседует с Чарльзом, а ее мама расспрашивает дочь и расцветает, похоже узнала что ожидается пополнение в семье. Галены обняв детей слушают их рассказы, а леди Виола мило беседует с сестрами Блэкрэдсан.

Все столики в трактире уже заняты, было шумно, но мы спокойно разговаривали. Когда Лангедоки собрались покинуть трактир, Чарльз поднялся, поговорил с леди Катриной и Гвен появился рядом с нами за столом, сев рядом с Шерлосом и Алистером.

– Андреас, а о каких вопросах ты говорил? – уточнил Чарльз, вернувшись за стол, – ну тех, что сами собой отпали?

– Да понимаешь Чарльз, Элиза умеет делать такие вещи, которыми не каждый старшекурсник владеет. Стали расспрашивать ее, а она говорит, так меня нянюшка учила с пяти лет и она же маму всему обучила.

– Да, и еще удивительно, Ядвига маленькая была, – вступила в разговор леди Виола, – отец ее на службе пропадал много, а няня воспитала девочку сама и всему научила. Ядвигу знали как талантливую ведунью, но началось все еще до Академии и вдруг, Элизонька. Она без матери осталась в два годика и получается, если няня обычная женщина, то научить внучку никто не мог, а девочка владеет магическими практиками. Андреас решил нужно лететь и забирать няню к себе, она столько лет отдала Брекноугам нельзя ее вот так взять и оставить там, в холодном имении.

– Я прилетел, вхожу в дом, а няня меня увидела и говорит, ой какое счастье у моей девочки отец нашелся, а я даже рта раскрыть не успел. Тут как раз деревенская девушка забежала, молоко принесла. Мы с ней поговорили и решили, девушка с отцом за домом присматривать будут, а няню я с собой заберу, в нашем доме места достаточно. Однако даже в самых удивительных фантазиях и представить не мог, что это может быть леди Блэкрэдсан.

А две сестры, взявшись за руки, смотрели друг на друга.

– Ребекка у меня всегда было ощущение, что я проживаю чью-то жизнь, испытания что сыпались, были такими будто рассчитаны на несколько человек, а я одна. Спасибо мир не без добрых людей, подставляли плечо и помогали, сама бы я не справилась, – тихонько рассказывала леди Калерия сестре, – однажды, когда в очередной раз заболела, няня обращаясь к матушке сказала, не понимаю что происходит, девочка родилась такой крепкой и здоровой, а сейчас складывается ощущение, что она изначально была слабенькой, сплошные болезни, как так может быть? Матушка только вздохнула и говорит, в жизни случается всякое.

– А когда меня тетя будущего мужа увидела, у нее такое странное лицо стало и она приемную мать, леди Азалию спросила, это ведь та самая малышка, что Вам в цветочную клумбу подложили. Я помню, ее осматривала и сказала что ей не больше пяти дней отроду и девочка первенец, крепкая и здоровая, все силы на себя у матери вытянула. А леди Азалия и говорит, все верно про здоровье сказали, она и не болела почти никогда. Я то всегда знала что приемная, но все вокруг были уверены, что кто-нибудь из касты воинов подкинул, их в тех местах много было, хотя для них это совсем нехарактерно, детьми не раскидываются.

– У вас будет время пообщаться, все рассказать друг другу, – сказал Чарльз обняв обеих, – а сейчас присоединяйтесь к нам, вы не проголодались сестрички, что вам подложить?

Мы переговаривались с Шерлосом, Гвеном и Алистером негромко, чтобы не мешать всем остальным.

– Как ты это поняла? – допытывался Шерлос, – пока они вместе не сели, и я не увидел их сходство воочию, ни за что бы ни догадался, что бабушка и няня Элизы родные сестры.

– Шерлос, эта статья... понимаешь, они перехитрили сами себя. Это был очередной пинок в Блэкрэдсанов, в юношу Эжена Франсуа, который сбежав в Академию магических искусств, неожиданно оказался Шерлосом Блэкрэдсаном и кому-то кровь из носу нужно, чтобы Брюс женился на леди Марице, оттого и выдали такое. Я не думаю, что кто-то из них в курсе, что ты скрываешься под псевдонимом Ледоруба Северного. И потому это просто попытка давления на нашего самого талантливого актера империи, который к тому же не разразился рыданиями по поводу гибели Лиеса Грейбрана, а просто сказал, что о мертвых или хорошо говорить или никак. Ему сказать хороших слов не получается, значит он лучше промолчит. Согласись красноречивое заявление, а ведь немалая часть женского пола в империи ловит каждое его слово как откровение.

– Хм, ты хочешь сказать, что мы видим очередной пример дихотомии добра и зла, – улыбнувшись, уточнил Алистер. Поближе к которому перебрался Герман, и держась за руку внимательно слушал.

– Да, Алистер, – кивнул головой Шерлос, – это такие яркие примеры, просто мы их не отслеживаем, вернее не так, мы не рассматриваем их именно с таких позиций. Герман, ты счастлив? – обратился он к мальчику.

– Конечно, мы с Элизой очень рады, – ответил тот усаживаясь между юношами, они сдвинули для этого стулья, – и я рад, что с осени буду учиться с вами в Академии.