Рэйда Линн - Волчье время

Как бы там ни было, ударить перед Эстри в грязь лицом Кэлрин не мог.

— Будем делать то же, что и собирались, — отозвался он. И обернулся к Пенфу. — Скажи гостям, что мы начнем через полчаса. И пошли за Браэнном на Северную стену. Пускай приведет своих ребят.

Трактирщик нервно потер руки.

— Кэлрин, я не думаю, что это мудрое решение. Ты что, хочешь устроить здесь побоище?

Кэлринн закинул ногу на ногу.

— Люди пришли сюда, чтобы послушать о дан-Энриксе. Ты сам прекрасно знаешь, твоя «Яблоня» — прекрасное заведение, но далеко не самое популярное. До тех пор, пока мы с Эстри не пели тут по вечерам, у тебя ужинали только твои постояльцы и, самое большее, несколько подмастерьев из соседних мастерских. Если не будет песен, люди просто разойдутся. Так что скажи — ты в самом деле хочешь, чтобы эти полудурки из «Братства Истины» лишали тебя прибыли?

— Если в трактире будет драка, то убытки будут еще выше. Перебьют посуду, поломают стулья, кто-нибудь сбежит и не заплатит за еду…

Кэлринн вздохнул.

— Я понимаю, Пенф. Честное слово, понимаю! Но попробуй посмотреть на это дело с другой точки зрения. По какому праву эти люди приходят в твой трактир, пугают посетителей, пытаются указывать тебе, что ты имеешь право делать — у себя же дома! — а что нет?.. Ты же свободный человек! Килларо и его друзья считают, что никто не смеет петь баллады о дан-Энриксе. С тех пор, как появилось Братство Истины, они только и делают, что угрожают нам и пытаются указывать другим, как жить. Они хотят, чтобы мы их боялись, чтобы делали не то, что мы хотим, а то, что они нам позволят! Неужели тебе не противно слушаться каких-то полоумных?

Пенф покривился.

— Так-то оно так… Но, может, лучше просто подождать, пока они уйдут?

— Так они не уйдут! — нетерпеливо сказал Кэлрин. Эстри щипцами поправляла фитилек масляной лампы, и, как казалось, была полностью поглощена своим занятием, но Кэлрин чувствовал, что она одобряет его речь. — Стоит им понять, что, стоит им прийти куда-то всей толпой, и все мы тут же уступим, поджав хвост — и мы больше никогда не будем чувствовать себя спокойно. Хочешь сказать, что каждый раз, когда мы захотим что-то сказать… или, к примеру, спеть… мы должны для начала оглядеться, не торчит ли где-нибудь поблизости Килларо?

— Н-нда. Боюсь, что тут ты прав — к тому все и идет, — угрюмо отозвался Пенф. — Ну хорошо, пойду, пошлю за Браэном.

Отт с облегчением кивнул. Пенф собирался закрыть дверь, но в самую последнюю секунду обернулся.

— Как ты думаешь, где сейчас Крикс?..

Кэлринн уже привык к тому, что люди задают ему подобные вопросы. Где дан-Энрикс, скоро ли он возвратится, точно ли он еще жив, — как будто они думали, что Кэлрин одному ему известным способом поддерживает связь со своим старым другом.

— Не знаю, — честно сказал Отт. — Но, где бы он ни был, ему сейчас наверняка проще, чем нам.

Дверь за трактирщиком закрылась. Кэлрин одним махом проглотил все, что еще оставалось у него в стакане. Смесь остыла, и по вкусу стала куда менее приятной. Кэлрин покосился на свою помощницу, надеясь, что она оценит его аргументы в споре с Пенфом, но, казалось, Эстри начисто забыла о его существовании. Эстри завороженно смотрела на маленький огонек, мерцающий за стеклом лампы, и ее взгляд внезапно показался Кэлрину пустым, словно у человека, который спит с открытыми глазами.

За время их знакомства Кэлрин успел привыкнуть к тому, что иногда его подруга на секунду замирает с таким вот отсутствующим выражением лица, а если после этого спросить ее, о чем она думала, всегда теряется и не может дать хоть сколько-нибудь внятного ответа. Поначалу это озадачивало, но позднее Отт решил, что эти состояния нужно считать остаточными проявлениями магии, которой обладали ее родственницы по материнской линии. Эти отголоски ведовского Дара были совершенно бесполезны, но вреда не причиняли — Отт не замечал, чтобы они как-то отражались на характере и состоянии его подруги. Но сейчас Эстри казалась куда более далекой, чем обычно.

— Эстри?.. — беспокойно спросил Кэлрин, но девушка даже не шевельнулась. Отту стало страшно — до сих пор ему всегда было достаточно окликнуть Эстри или обратиться к ней с каким-нибудь вопросом, чтобы она сразу же пришла в себя.

Кэлрин так резко перегнулся через стол, что смахнул со столешницы пустой бокал. Сжав хрупкое, как у ребенка, плечо Эсти, он встряхнул ее, заглядывая ей в лицо.

Девушка тихо вскрикнула. Ее отсутствующий взгляд внезапно сфокусировался на его лице, и Эстри схватила его за запястье, стиснув пальцы с такой силой, какой Кэлрин никогда не мог бы в ней предположить.

— Я его видела. Я видела дан-Энрикса! — выпалила она.

Сначала Отт шарахнулся назад, испуганный ее внезапным пробуждением, но, когда до него дошел смысл ее слов, он с жадным любопытством посмотрел на Эстри.

— У тебя было видение?..

На лице Эстри промелькнуло замешательство.

— Не знаю. У меня не может быть видений, я не Одаренная. Может, я просто задремала и увидела сон.

— И что ты видела? — нетерпеливо спросил Отт.

Между красивыми бровями Эсти — золотистыми, коричневатого оттенка — пролегла страдальческая складка.

— Я… не знаю, — помолчав, ответила она. — Только что все было так отчетливо, а теперь я ничего не могу вспомнить. Что-то темное… огонь… да, кажется, там был огонь. Но, может, это потому, что я сама смотрела на огонь?

Кэлрину очень хотелось немедленно потребовать у Эсти вспомнить все подробности — но он по собственному опыту знал, что нет более верного способа забыть такие вещи, как видения и сны, чем попытаться силой вырвать нужные воспоминания у своей памяти. Поэтому он произнес совсем другое:

— Думаю, лучше всего забыть об этом. Если повезет, ты вспомнишь все детали позже. Ну а если нет, значит, это было неважно.

Кэлрин чувствовал, что скулы у него свело от этого вранья, как от неспелой сливы. Ничто на свете не казалось ему столь же важным, как то, сможет ли Эстри вспомнить хоть какие-то подробности. Но его лицемерие дало свои плоды — Эстри заметно успокоилась.

— Ты прав, это не важно. Я же не ведунья… Знаешь, в детстве мне однажды показалось, что у меня было видение — вот как сегодня. Мне привиделось, будто мой младший брат тонул в реке. Я очень испугалась, потому что думала, что вижу будущее. Но на самом деле с моим братом ничего плохого не случилось. Он давно уже женат, и знать не знает о том, что якобы должен был утонуть. Что бы я там ни увидела, дан-Энриксу ничто не угрожает.

— Значит, в твоем сне ему грозила какая-то опасность? — небрежно спросил Кэлрин, стискивая руки, чтобы унять дрожь.

— Кажется, да. Я помню, ты сказал «где бы он ни был, ему сейчас проще, чем нам», а когда я пришла в себя, мне хотелось сказать тебе, что ты ошибся. Он… — глаза у Эсти неожиданно расширились, она взволнованно прикрыла рот рукой. — Я вспомнила! Сражение в лесу. Повсюду был огонь…