Рэйда Линн - Волчье время

— Вы должны говорить на аэлинге, а не на тарнийском, — холодно напомнил Вардос. Олрис растерялся. «Поздно лег» — это перевести несложно, но как будет — «завалить работой»? Надо как-нибудь попроще. Поручил… как будет «поручил»?!

— Я смотрю, с Саккронисом вы занимаетесь так же успешно, как со мной, — заметил мастер, поджимая губы. — Вы, вообще-то, понимаете, что любой первогодок из Лакона трудится гораздо больше вас?.. Я согласился заниматься с вами исключительно из уважения к дан-Энриксу. Но, если вы намерены опаздывать, спать на ходу или не выполнять мои задания, то я не стану тратить на вас свое время.

Олрис закусил губу. Ему очень хотелось возразить, что он тоже не рвался обучаться фехтованию у Вардоса, да и дан-Энрикс, если уж на то пошло, не просил у главы Лакона тратить его драгоценные свободные часы на своего оруженсоца. Когда Олрис намекнул, что он хотел бы научиться бою на мечах, втайне надеясь, что дан-Энрикс сам займется его обучением, тот несколько секунд обдумывал его слова, после чего сказал — «Что ж, я схожу в Лакон и выясню, не мог бы кто-нибудь из мастеров заняться с тобой фехтованием. Надеюсь, это будет Хлорд. Он был моим Наставником, когда я сам учился в Академии. Уверен, он тебе понравится». Вернувшись из Лакона, Меченый выглядел несколько обескураженным. «Хлорд снова обучает первогодков, так что у него нет времени на дополнительные тренировки, — сказал он. — Вардос сказал, что из всех мастеров только у него нет своего отряда, так что он займется этим сам. Ты должен быть на Малой турнирной площадке завтра в семь утра». «А кто он, этот Вардос?..» — спросил Олрис с любопытством. Меченый выглядел почти смущенным. «Мастер Вардос — не особенно приятный человек, — заметил он после недолгой паузы, как будто извиняясь перед Олрисом. — Но он, вне всякого сомнения, прекрасный фехтовальщик… Когда я учился в Академии, мы с ним не ладили — но, если бы он вызвался заняться со мной фехтованием, я бы не отказался. Он очень хорош. Настолько же хорош, как Ирем. Так что постарайся примириться с его поведением».

Олрис тогда самонадеянно решил, что вряд ли этот Вардос может быть хуже, чем Дакрис, постоянно колотивший его за ошибки или недостаточное, с его точки зрения, усердие. Меченый говорил, что мастера в Лаконе никогда не бьют своих учеников, то есть самое худшее, что может сделать ему этот Вардос — это браниться и орать, а чью-то ругань вряд ли стоит принимать всерьез. Но очень скоро Олрису пришлось признать, что он ошибся по всем пунктам. Во-первых, мастер Вардос не кричал — он всегда говорил, не повышая голоса. А во-вторых, после нескольких первых тренировок с ним Олрис начал скучать по Дакрису. Заметив его ошалевший вид, дан-Энрикс сжалился над Олрисом и рассказал ему о своих собственных конфликтах с Вардосом. Даже сейчас воспоминание об этом разговоре помогло ему приободриться. Если мастер Вардос не солгал, говоря об уважении к дан-Энриксу, то, вероятно, он зауважал дан-Энрикса уже после его ухода из Лакона.

Подумав об этом, Олрис улыбнулся — и, встретив леденящий взгляд наставника, сообразил, что допустил ужасную ошибку.

— Кажется, я вас переоценил, — заметил Вардос. — Вы ведете себя, как ребенок. Может быть, вы сможете сосредоточиться, если будете заниматься с кем-нибудь, кто ближе к вам по возрасту. Пойдемте.

Олрис не рискнул спросить, куда они идут, и молча последовал за мастером. Они прошли через парк и вышли на площадку, где уже находилась пара дюжин мальчиков в серых лаконских куртках. Олрис споткнулся, потому что группа, занимавшая площадку, состояла из ребят гораздо младше его самого.

— Мастер Талгвир, если не ошибаюсь, у вас нечетное число учеников? — спросил наставник Вардос, обращаясь к бледному, светловолосому наставнику. — Поставьте кого-нибудь в пару с этим юношей.

Олрис яростно посмотрел на мастера.

— Вы шутите?.. Они же мелкие!

Он был почти готов к тому, что Вардос снова скажет, что он должен говорить на аэлинге, но наставник хмыкнул.

— Второй год обучения, — уточнил он. — Поверьте, это максимум, на что потянут ваши фехтовальные таланты.

— Я не хочу тренироваться с этой мелюзгой.

— Дело ваше, — равнодушно согласился Вардос. — Вы найдете выход сами, или мне велеть кому-нибудь из этой мелюзги вас проводить?..

Олрис представил, как он возвращается и сообщает Криксу, что он отказался от учебы, потому что Вардос над ним посмеялся, и, сжав зубы, изъявил готовность заниматься с тем, с кем скажет мастер. Веснушчатый кареглазый парень, выбранный Талгвиром, был на целую голову ниже его, и на Олриса он поначалу смотрел настороженно. Но с тренировочным мечом он обращался очень ловко, и приемы, которые им показывал наставник, у него получались значительно лучше, чем у Олриса. Примерно к середине тренировки он расслабился настолько, что начал обидно ухмыляться над ошибками противника. Олрис чувствовал себя очень глупо, злился и от этого ошибался еще чаще. Ему казалось, что лаконцы из соседних пар тоже оглядываются на них и хихикают за его спиной. Потеряв терпение, Олрис с особой силой отразил очередной удар противника и оттолкнул его так, что парень полетел на землю. Сбить мальчишку с ног оказалось неожиданно легко — Олрис успел забыть, что он гораздо тяжелее своего противника. Рядом тут же оказался мастер, которого Вардос называл Талгвиром.

— Спокойнее, — сухо заметил он.

— Я не хотел, — пробормотал Олрис. — Это вышло случайно.

— Нет, не случайно, — тихо сказал мастер. — Ты был зол и сделал то, что тебе подсказала злость. Тебе следует лучше себя контролировать.

Олрис кивнул, стараясь не смотреть на мастера. Талгвир, в отличие от Вардоса, ему понравился, и ему совершенно не хотелось выглядеть, как человек, который не в состоянии держать себя в руках. Его противник между тем поднялся на ноги, сердито глядя на него исподлобья.

— «Йа не ха-тел» — вполголоса передразнил он Олриса, когда наставник отошел. Олрис спросил себя, действительно ли его аэлинг звучит настолько отвратительно.

— Заткнись, — отрезал он.

— «Саткни-ись».

Олрис сообразил, что зря отреагировал так резко — если бы он пропустил эти слова мимо ушей, веснушчатый бы быстро успокоился. Но теперь, когда он понял, что насмешки над его произношением задевают Олриса, он будет изводить его, что бы тот ни сказал. Можно подумать, этот парень выглядел бы менее смешно, если бы ему пришлось говорить на незнакомом языке!.. Олрис тоскливо покосился на ползущее по небу солнце. В двенадцать тренировка кончится, и все ученики пойдут обедать, а он сам сможет выбраться отсюда и пойти в Книгохранилище, к Саккронису. Обычно Олрис вовсе не стремился поскорее приступить к занятиям с Саккронисом — пытаться разбирать слова по книге, да еще и на едва знакомом языке, было даже сложнее, чем учиться фехтованию, а главное, Олрис не понимал, зачем вообще тратить свое время на подобные дела. Но в том, что касалось чтения, Меченый проявлял непостижимую настойчивость, и ради него Олрис готов был терпеть это бессмысленное издевательство, хотя похожие на муравьев значки рябили у него перед глазами и, с некоторых пор, мерещились ему даже во сне. Но, в сущности, Саккронис был очень приятным человеком, и, когда он видел, что Олрис устал, он всегда позволял ему отвлечься и рассказывал что-нибудь интересное. Кроме того, прежде, чем приступить к уроку, они обязательно обедали, а это значило — по меньшей мере полчаса не заниматься чтением, а сидеть за столом, есть то, что архивариусу принесут из «Черного дрозда», и болтать обо всем подряд. Раньше Олрис ни за что бы не подумал, что ему может быть интересно разговаривать о чем-то с таким дряхлым стариком, как архивариус, который, судя по его рассказам, был довольно стар уже тогда, когда дан-Энрикс еще был ребенком, но, парадоксальным образом, беседовать с Саккронисом порой бывало так же весело, как с Ингритт. Олрис подумал, что он с удовольствием бы оказался в обществе Саккрониса вместо того, чтобы терпеть злорадство и насмешки мелкого поганца. Но, судя по солнцу, до конца лаконской тренировки оставался еще целый час.