Рэйда Линн - Волчье время

— В самом деле? — поневоле заинтересовался Ирем.

— Да. Не помню, чтобы он еще когда-нибудь так злился. Особенно когда принц сказал, что ему очень жаль, что он нарушил свое слово не участвовать в сражении, а вы вмешались и сказали, что вам тоже очень жаль, но все-таки держать отборный отряд конницы в засаде — это слишком расточительно. Поэтому, мол, вы с наследником позволили себе воспользоваться им, чтобы отбросить айшеритов на тот берег Ины. Мы с товарищами думали, что Наина от вашей речи удар хватит.

«Ну и идиотом же я тогда был!» — вздохнул сэр Ирем про себя, а вслух спросил:

— Выходит, вы подслушивали?

— Вот уж нет. Покойник, не в обиду ему будет сказано, в подобном настроении всегда ревел, как буйвол. Да и вас было отлично слышно, стены-то в шатре холщовые… Сказать по правде, хотя Наорикс и разозлился, у меня осталось впечатление, что вы ему понравились. Я думаю, он был бы только рад, будь его сын похож на вас.

— Вот тут вы ошибаетесь, — хмыкнул сэр Ирем. — Наорикс меня терпеть не мог и воспользовался первой же возможностью, чтоб от меня избавиться.

Больной кивнул.

— Само собой. Для Наина дружба без соперничества означала, что один верховодит, а другой подчиняется. Так уж он был устроен. В данном случае казалось, что верховодите вы. Неудивительно, что он не захотел терпеть ваше присутствие рядом с наследником.

Сэр Ирем с удивлением взглянул на собеседника.

— Я вижу, вы неплохо знали Наина.

— Я поступил к нему на службу девять лет назад и находился рядом с королем до самой его смерти, — ответил больной почти торжественно. — На самом деле, именно об этом-то я и хотел с вами поговорить… Думаю, мне известно, кто убил правителя.

Ирем сцепил руки на коленях, чтобы скрыть свое волнение.

— Выходит, его в самом деле отравили?

— Нет, мессер… Наорикс умер вовсе не от яда. Все гораздо хуже.

— Хуже? Что может быть хуже яда?

— Магия, мессер.

Ирем до хруста стиснул зубы. Запоздалая досада была слишком сильной, чтобы выразить ее словами. Алькерони говорил таким серьезным тоном, что в какой-то момент Ирем почти готов был поверить, что он назовет ему имя убийцы. А теперь — пожалуйста. Как будто мало ему было иллирийцев, без конца осматривающихся в поисках какой-то новой чертовщины и отказывающихся идти в разведку оттого, что черная собака выла на луну!

— Какая еще магия? — спросил он с раздражением. — Что вы несете?

Алькерони не обиделся.

— Сэр Ирем, я прекрасно понимаю, что вы сейчас думаете. Но это правда. Я был рядом с Наином, когда он умирал. Он дал мне медальон, в котором лежал женский локон, и сказал, чтобы я сохранил его для его дочери. Той самой, которую ему родила дикарка из Энони.

— Почему он поручил такое дело вам, а не кому-нибудь из своего эскорта?

— Вероятно, потому, что нам он доверял гораздо больше, чем всем этим лордикам, — ответил Алькерони с ноткой вызова. Но тут же примирительно добавил — И потом, все эти знатные сеньоры презирали его дочь за то, что она незаконная. При них он никогда о ней не говорил, как будто ее вовсе не было… Разве он мог просить кого-нибудь из них передать ей последнее напоминание о нем? Наин еще поручил мне кое-что добавить на словах… но это сейчас к делу не относится. Я обещал, что найду способ тайно передать принцессе медальон, когда вернусь в столицу. А потом, когда я стал отбрасывать копыта, парни вызвали ко мне одну местную знахарку, и она сказала, что я взял себе вещь человека, который был проклят темным магом и погиб от этого проклятия. И не просто вещь, а такую, которой погибший очень дорожил и постоянно носил при себе, поэтому на ней осталась часть заклятья. Если я ее не выброшу, она меня убьет. Тогда я показал ей медальон. Колдунья унесла его с собой, а в следующий раз вернула мне кусочек золота. Сказала, что сам медальон пришлось расплавить, а волосы из него — сжечь, но золото я могу взять себе, поскольку оно больше не опасно. Вроде как очищено огнем. Сказала, что теперь есть шанс, что я поправлюсь.

— Я надеюсь, после этого вам сразу стало легче, — саркастически заметил Ирем. — Получается, эта знахарка убедила вас, что императора убили магией?..

— Нет. Так считал сам Наорикс. Он много говорил об этом перед смертью. Вы, должно быть, знаете историю о его старшем сыне?

— Том, который умер? — проявил осведомленность Ирем. Алькерони дернул подбородком.

— Он не умер. Все, кто еще помнит принца, знают, что слух о его смерти распустил сам император. Очень уж ему хотелось раз и навсегда забыть эту историю и вычеркнуть наследника из своей жизни. Между нами говоря, принц был не очень-то приятным человеком… даже, так сказать, на редкость неприятным. Император терпел его выходки, сколько хватило сил, а потом вышвырнул его из города, сказав, что больше тот ему не сын. Сегодня почти все уже забыли, что у Наина когда-то был другой наследник. Многие даже не помнят его имени.

— Хм… и правда, не припоминаю, — признал Ирем, слегка удивившись этому открытию. — Так как же его звали?

— По-домашнему — принц Тар. А полностью — Интарикс. Впрочем, это не особо важно, потому что у него теперь другое имя. Он порвал с династией дан-Энриксов.

— И вы считаете, что это он убил правителя? — скептически спросил сэр Ирем.

— Да.

— С помощью магии?

— Именно так.

Сэр Ирем посмотрел на собеседника с невольной жалостью.

— Мой дорогой, вы просто бредите. Хотите, я найду для вас порядочного лекаря? Общение с местными шарлатанами вас доконает. Что за ерунда — проклятия, темные маги… Даже если вы не ошибаетесь, и старший брат Валларикса остался жив и до сих пор скрывается под чужим именем, ваша идея о наложенном на Императора заклятье не выдерживает критики. Кровь дан-Энриксов несовместима с магией — это общеизвестный факт. Сын императора никак не мог быть Одаренным.

Алькерони поджал губы.

— Принц действительно не Одаренный. Он — нечто совсем другое… Для того, во что он превратился, вообще не существует точного названия. Вы, вероятно, слышали про Темные Истоки?

— Только краем уха. Сказки вроде этой меня никогда особенно не привлекали. Я надеюсь, вы не собираетесь их повторять?..

Больной сердито посмотрел на рыцаря, но через несколько секунд, сдаваясь, тяжело вздохнул.

— Ладно, мессер Ирем, как угодно. Я ведь не настаиваю, чтобы вы мне верили. Будет вполне достаточно, если вы передадите императору все то, что я вам только что сказал. Сам я, как видите, при всем желании не могу добраться до столицы, а время уходит. Утром я совсем было решил заставить себя сесть в седло, но потерял сознание прямо в конюшне. Меня отнесли назад… Поэтому-то я так и обрадовался, когда услышал ваше имя. Я сказал себе — вот человек, который точно сможет получить аудиенцию у Императора. Скажите Валлариксу, что в свои последние часы его отец все время говорил о своем старшем сыне. Он боялся, что теперь его наследнику грозит опасность. Сами понимаете, если с Вальдером что-нибудь случится, то Интарикс сможет заявить свои права на трон.