Рэйда Линн - Волчье время

Вернувшись на постоялый двор, «дан-Энрикс» принялся осматривать копыта Фэйро — про необходимость подковать коня он сказал просто так, чтобы заставить Лориана раскошелиться, но лишняя бдительность никогда не повредит.

Тойн подошел почти неслышно, но южанин все равно узнал его по запаху вина.

— Ну что? Сэр Лориан был очень недоволен?..

— Вовсе нет, — осклабился «дан-Энрикс». — Он оставил за мной место в Серой сотне и даже дал мне денег, чтобы я мог выполнить его задание — съездить в Солинки и на месте разузнать, что там творится.

Гилберт шумно выдохнул.

— И что ты теперь будешь делать?

— То есть как?.. Поеду на разведку, разумеется.

— В Солинки? Оттуда еще никто не возвращался.

— Я - вернусь, — пообещал «дан-Энрикс».

Гилберт еще несколько секунд стоял над ним, слегка покачиваясь после выпитого.

— Сколько тебе лет? — спросил он неожиданно, обдав Меченого винными парами. Вопрос застал южанина врасплох, и он ответил правду, хотя изначально собирался для надежности накинуть себе пару лет.

— Шестнадцать.

Гилберт горестно присвистнул.

— Даже меньше, чем я думал.

Энониец раздраженно сдвинул брови. Мало ему было Ирема, который временами обращался с энонийцем, как с мальчишкой, так теперь еще этот пропойца полагает, что он слишком молод! Криксу захотелось сгрести пьяного вербовщика за шиворот и посоветовать ему не лезть не в свое дело. Но, вспомнив, как Тойн пытался помочь ему советами, южанин поостыл.

— Надо ехать, Гил. Кто-нибудь должен выяснить, что означают все эти истории о появлении Безликих, — сказал он.

Гилберт сокрушенно покачал головой, но не спросил, какое энонийцу дело до «кромешников». Должно быть, он уже смирился с тем, что новичок все время совершает странные поступки, понять которые нормальный человек не в состоянии.

Потратив несколько часов, южанин раздобыл себе потрепанную карту, за которую ему пришлось заплатить по меньшей мере вдвое больше ее настоящей стоимости. Если верить этой карте, то Солинки находились вовсе не так близко, как сначала полагал «дан-Энрикс». Лучше всего было ехать через Мирдвинскую пустошь — там, по крайней мере, не придется продираться сквозь овраги, буреломы и болотистые заводи, которые ждали его в притоках Шельды.

В первый день этой поездки Криксу еще попались люди, но потом они с Фуэро оказались в местах, где, казалось, уже много лет не появлялось ни одной живой души. Крикс привык к густо заселенному побережью, так что чувствовал себя довольно странно посреди пустых заснеженных равнин, на которые, казалось, никогда не ступала нога человека. Звенящая тишина казалась абсолютной. Сперва энониец пробовал негромко напевать, чтобы не поддаваться меланхолии, но его приглушенный голос терялся в этом океане тишины, а орать во все горло было глупо — где-то рядом вполне могли быть «кромешники». Поэтому южанин поехал дальше молча, изредка негромко обращаясь к Фэйро и жалея, что тот не в состоянии ему ответить.

На второй день путешествия Крикс снова почувствовал постороннее присутствие. Но не в той стороне, куда он направлялся, а, напротив, за своей спиной, как будто неизвестный человек преследовал их с Фэйро. Крикс остановил коня, чтобы подтянуть ослабшую подпругу, спешился и как бы невзначай посмотрел через плечо — но ничего особенного не увидел. Их преследователь, если только он не был плодом его разыгравшегося воображения, находился еще слишком далеко.

Фэйро сердито косил темным глазом на чахлые кусты, засыпанные снегом, и настороженно раздувал ноздри.

— Ты тоже его заметил? — еле слышно спросил Крикс. — Ты прав, за нами кто-то тащится, причем уже не первый час. Что будем делать? Попробуем оторваться или выясним, кому это мы вдруг понадобились?.. Я, пожалуй, за второе. Глупо оставлять у себя за спиной возможного врага. Пошли.

Правильнее было бы сказать — «поехали», поскольку Крикс опять вскочил в седло и направил коня к перелеску, нимало не заботясь о том, что на снегу остаются четкие следы. Но, оказавшись за деревьями, Крикс придержал коня, заставив его перейти на шаг, и начал вертеть головой во все стороны, пока не обнаружил нависающую над дорогой ветку. Направив Фэйро прямо к ней, южанин приподнялся на стременах, и в тот момент, когда они проезжали под облюбованным им деревом, встал на седло, ухватился за ветку и в мгновение ока оказался наверху. Оседлав толстый сук, «дан-Энрикс» свистнул, и остановившийся под деревом Фуэро, фыркнув, пошел дальше.

Ждать пришлось не слишком долго. Вскоре на тропинке появилась тонконогая гнедая лошадь, на которой сидел всадник в теплом шерстяном плаще с широким капюшоном. Когда неизвестный проезжал под деревом, Крикс спрыгнул с ветки, выбив его из седла, и они вместе рухнули в сырой и рыхлый снег. Прежде, чем враг успел прийти в себя, «дан-Энрикс» уже придавил его к земле коленом и приставил ему к горлу нож. Слетевший с головы всадника капюшон позволял видеть светлые, соломенного цвета волосы, расширенные от потрясения глаза и удивительно знакомое лицо. Наверное, от неожиданности рука у Рикса дрогнула, и он помимо воли уколол противника ножом, поскольку тот сердито — и опять-таки очень знакомо — возмутился:

— Ты совсем ополоумел, что ли?..

— Лэр?! — выдохнул Рикс, не веря собственным глазам.

В ту ночь, когда он решил бросить Орден и уехать из Адели, Крикс был твердо настроен разорвать все связи с прежней жизнью, но, выспавшись и несколько придя в себя, южанин образумился и понял, что его первоначальный план никуда не годился. Энониец попросил у Лисси бумагу и чернил и написал несколько писем. Первое предназначалось его секундантам — в них «дан-Энрикс» сообщал друзьям, что поединок с Льюбертом не состоялся, а сам дан-Энрикс жив и невредим. Второе было адресовано десятнику Браэну Ниру с просьбой передать приложенные к письму деньги Филе, а также по возможности убедить ее в том, что с ее сыном все в порядке. Третье письмо, предназначавшееся лорду Ирему, южанин в самую последнюю минуту разорвал на мелкие кусочки, устыдившись выплеснутой на бумагу смеси извинений и упреков, до которых коадъютору наверняка не было никакого дела.

Запечатав эти письма, энониец счел, что разрубил все нити, связывающие его с прошлым. Снова встретиться с Лэром здесь, в десятках стае от Адели, было так же странно, как увидеть призрак.

— «Дан-Энрикс» наконец-то догадался отпустить его, и Лэр смог сесть. Рикс смотрел на него совершенно ошалевшим взглядом и молчал. Несколько секунд спустя южанин облизнул потрескавшиеся, обкусанные губы и произнес.

— Это правда ты?..

«Глупее ничего не мог придумать?» — мысленно осведомился Лэр. И подтвердил: