Рэйда Линн - Волчье время

— Согласны, — кивнула Галатея Ресс. — Это не совсем то, о чем мы думали, но это лучшее, что мы сейчас способны предпринять.

— Осталось устранить последнее препятствие. Я не могу принять вашу присягу, не имея рыцарского звания. У нас это не принято.

Кинтаро Алантэн мгновенно помрачнел.

— Стоит вам обратиться к сэру Ирему или к кому-нибудь из ваших лордов с просьбой посвятить вас в рыцари, как правда тут же выплывет наружу. И кто знает, не захочет ли лорд Ирем вас остановить…

— Именно поэтому я и не стану обращаться к сэру Ирему, — пожал плечами Крикс. — Уверен, что мы обязательно найдем кого-то подходящего. Хотя бы вот его…

Меченый указал на выходившего с конюшни юношу в горчично-желтой котте, на которой была вышита красная бычья голова — знак сэра Родерика. И, хотя по виду этот юноша был едва ли не младше самого дан-Энрикса, одежда и висевший на поясе меч не оставляли никаких сомнений в том, что он имеет рыцарское звание. Меченый смутно вспомнил, что несколько раз видел его в свите Родерика из Лаэра, которому парень приходился то ли внуком, то ли племянником — во время своей службы в Серой сотне энониец не давал себе труда вникать в такие вещи.

Меченый направился прямо к нему.

— Если не ошибаюсь, мы с вами уже встречались… в лагере под Шельдой, помните? — спросил он юношу. — Простите, я запамятовал ваше имя…

— Бертан Столли, монсеньор, — с готовностью ответил тот.

— Рад нашему знакомству, мессер Столли. Мое имя — Крикс дан-Энрикс.

— Да, мой принц. Я знаю.

— Согласитесь ли вы оказать мне честь и посвятить меня в рыцари, мессер Столли?..

Глаза юноши заметно округлились.

— Вас?! Но… это невозможно, монсеньор!

— Почему же? — мягко спросил Крикс — Вы рыцарь — значит, вправе посвятить любого, кого пожелаете. Разумеется, если вы не считаете, что я не заслужил подобной чести.

— Что вы такое говорите, монсеньор, — пробормотал Столли. — Скорее, я не думаю, что кому-то вроде меня пристало посвящать вас в рыцари. Но если вы об этом просите — пусть будет так…

«А он не так уж плох» — подумал энониец одобрительно, когда посерьезневший Столли вытащил из ножен меч.

— Преклоните колена, принц, — достаточно уверенно распорядился он.

Крикс опустился на одно колено.

— Рыцарь клянется в храбрости. Он выбирает путь преодоления собственных слабостей и страхов, — медленно и торжественно начал Бертан Столли. Меченый закрыл глаза, мысленно повторяя за Бертаном слова древней клятвы — Рыцарь служит милосердию. Его душа открыта состраданию, для него нет чужих людей и чужих бед…

Знакомые слова накладывались на воспоминания о том, как Крикс десятки раз повторял эту клятву, вслух и про себя — на Братских скалах на восходе солнца и посреди заснеженного леса под Тронхеймом, над могилой Астера и перед памятником Энриксу из Леда на имперской площади.

«Рыцарь защищает беззащитных… его сила существует для того, чтобы оберегать чужую слабость. Рыцарь посвящен своему долгу… он не думает о выгоде и риске и слушает только голос своей совести…»

Давным-давно, когда «дан-Энрикс» рисовал в своем воображении день собственного Посвящения, он думал, что, когда это случится, он почувствует какую-то решающую перемену, разом совершившуюся в мире и в его душе. Но когда меч Столли опустился ему на плечо, и Крикс поднялся на ноги, он чувствовал себя так, как будто он был рыцарем все эти годы.

Таннер сидел, как на иголках. Обсуждение ущерба, который войска Сервелльда Дарнторна нанесли Лейверку, подошло к концу, и Таннер знал, что следующим будет он. Тайвасс готов был поклясться, что не волновался так даже перед решающим сражением с восками Рисвелла и Лэнгдема. Там его, конечно, могли покалечить или вообще убить, но он, по крайней мере, оставался частью своего отряда, и ответственность за исход схватки не зависела от него одного.

Сэр Ирем выжидающе посмотрел на Тайвасса, не понимая, почему тот медлит.

Тайвасс облизнул сухие губы и поднялся на ноги. Готовясь к своей речи, он раз десять прочитал инструкции Лейды Гефэйр и большую часть прочитанного помнил наизусть. Слушая его речь, имперцы одобрительно кивали головами. Первое озвученное Тайвассом требование — о компенсации за разоренные деревни в дельте Шельды — приняли без разговоров, кажется, даже не очень-то прислушиваясь к его доводам. Таннер, успевший настроиться на бурное сопротивление со стороны Бонаветури, несколько приободрился. Присмотревшись к Лорио чуть более внимательно, Таннер внезапно осознал, что магнусу сейчас не до него. Бонаветури так и не пришел в себя после того, как Меченый поднялся на ноги и объявил, что представители семи Домов принесли императору вассальную присягу, а он эту присягу принял. И теперь, на правах ближайшего родственника и наследника Валларикса, считает должным внести некоторые поправки в уже утвержденный мирный договор.

Судя по выражению лица, с которым Лорио Бонаветури до сих пор косился на дан-Энрикса, он с удовольствием бы придушил Меченого собственными руками. Неудивительно, что при таких условиях магнус никак не мог сосредоточиться на том, что говорил сэр Тайвасс. Так, по крайней мере, продолжалось до того момента, когда Таннер перешел к итоговому пункту из письма Лейды Гефэйр.

— Ну и последнее… Мы требуем от Бейн-Арилля возмещения ущерба, нанесенного Гверру магом, находившимся на службе Сервелльда Дарнторна. У нас есть основания считать, что вспышка «черной рвоты», случившаяся в прошлом году — его вина. Леди Гефэйр утверждает, что это было сделано, чтобы заставить гверрцев присоединиться к Бейн-Ариллю в войне против Легелиона.

Для Бонаветури, с трудом сдерживающего свою ярость весь последний час, слова Тайвасса явно стали последней каплей.

— Это неслыханно!.. — взорвался он. — Вы что, пытаетесь сказать, что мы должны нести ответственность за то, что в Гверре началась «черная рвота»?! Как можно о чем-либо договариваться с людьми, которые способны выдвигать подобные ни с чем не сообразные претензии?..

Крикс вскинул руку, призывая к тишине.

— Давайте не будем кричать и оскорблять друг друга, — веско сказал он. — Скажите, мессер Тайвасс, почему леди Гефэйр думает, что эта эпидемия в Гверре не была случайностью?..

— Леди Гефэйр поняла это со слов Ульфина Хоббарда. Он прибыл в Глен-Гевер в качестве посла и заявил, что эпидемия закончится, если мы согласимся оказать военную поддержку Сервелльду Дарнторну. Кроме того, Хоббард и его спутники совершенно не боялись заразиться «черной рвотой». Они выбрали самый короткий путь до Глен-Гевера, даже не стараясь объезжать места, где началась болезнь.

— Это доказывает, что маг Сервелльда Дарнторна мог каким-то образом бороться с «черной рвотой». Но признайте, что сам по себе подобный факт еще не означает, что именно он ее наслал, — вежливо возразил лорд Аденор. — Согласен, лорду Сервелльду не следовало шантажировать своих соседей по такому поводу, но это все-таки не основание винить его в начале эпидемии.