Вера Чиркова - Соратницы

— Занта… солнышко… — расстроенно бормотал оборотень, обмахивая лицо любимой платком, и от отчаяния никак не мог решить, что лучше, бежать звать на помощь или попытаться привести ее в сознание самому?

В шахтах женщинам брызгали в лицо водой и давали пить…

Он огляделся, увидел стакан с водой, секунду поколебался, затем, сделав пару глотков, чтобы успокоиться, плеснул немного на край платка и бережно обтер им лицо королевы.

И лишь потом запоздало вспомнил, что вполне мог случайно стереть какую-нибудь женскую хитрость вроде пудры или румян, о существовании которых за тридцать лет совершенно позабыл.

— Сенарг? — распахнула глаза Зантария и встревоженно всмотрелась в виноватое лицо мужчины. — Что случилось?

— Ты сознание потеряла, — огорченно выдохнул он. — Это все ведьма бестолковая… не могла поделикатнее объяснить. Выпей водички, а?

— Где ты ее взял?

— Тут на столе стояла…

— Там какое-то зелье, вылей, — приказала она.

— А я уже половину выпил, — признался оборотень, размашисто выплескивая воду в ближайший цветок.

— Стой! — запоздало крикнула королева.

— Что случилось? — нахмурился Сенарг.

— Раз ты выпил, значит, и мне нужно было…

— Светик мой… — вспомнил старый закон оборотень, опустился на ковер у ее ног и прислонился лбом к дрогнувшим коленям, — не нужно тебе ничего пить. Я всегда был только твоим, таким и остался. А за сына не знаю как и благодарить… я даже предположить не мог. Такой красавец вырос, умный и сильный. Прости…

— Ты его видел? — встревожилась Зантария.

— С час назад. Хотел познакомиться… он же мне теперь вожак.

— И как он?

— Спросил, почему я еще не рядом с тобой. — Изворачиваться и лгать Сенарг никогда не умел, а ей — и не желал.

— А ты? — затаила дыхание королева.

— Теперь рядом, — коротко сказал волк и смолк, ожидая приговора.

Она склонилась, обхватила руками его голову, прижалась лицом к волосам, пахнущим какими-то горьковатыми цветами, и всхлипнула, счастливо и виновато:

— У меня еще двое сыновей…

— Занта… — чувствуя, как стремительно тает застарелая острая сосулька, казалось навечно пронзившая сердце, выдохнул оборотень, — я рад, что они есть. И никогда никого не обижу и взглядом. А как они относятся к Раду?

— Недавно сказали, что собираются брать с него пример, и никто не желает становиться королем, — сквозь слезы засмеялась Зантария. — Так что придется тебе.

— Но это невозможно! — встревожился Сенарг. — Я ведь простой оборотень.

— Ты отец герцога Шаграйна, — шепнула она мягко, — и вожак по характеру, иначе пленники чернокнижников никогда бы не признали тебя своим главой. А о том, как написать указ, подумают Фанья с Годренсом. Незаконного мужа подданные мне не простят, и меня бы это даже на миг не взволновало, если бы не было сыновей. Они ведь не стерпят, будут вызывать на дуэль каждого злоязыкого сплетника.

— Из тебя получилась замечательная мать и настоящая королева… — признал Сенарг с легкой печалью, но договорить Зантария не дала.

— А теперь я собираюсь стать такой же хорошей женой, — заявила ему со смущенным смешком, — а ты постараешься стать справедливым королем. У тебя получится… а я так устала. А сейчас нам пора собираться, Анэри сказала, что магистры нашли главарей чернокнижников, и я хочу посмотреть этим нелюдям в глаза.

Но прежде чем встать, крепче прижала к груди припорошенную сединой голову любимого и осыпала ее торопливыми поцелуями. Оборотень вмиг забыл, куда она там собиралась, притянул ее к себе, перехватил инициативу… и опомнился лишь через несколько минут, услыхав робкий стук в дверь и обнаружив любимую женщину лежащей рядом на ковре.

— Солнышко, а может, не стоит тебе смотреть на каких-то негодяев? Останемся тут, — с надеждой пошутил Сенарг, вглядываясь в раскрасневшееся лицо любимой.

— Нельзя, — охнув, покраснела она еще жарче, поспешно отодвигаясь и оправляя платье. — Я быстро.

Вскочила и сбежала в спальню.

— В любом другом случае я бы ни за что не согласился, — неохотно поднимаясь, с ласковой усмешкой проворчал оборотень ей вслед. — Но к этим гадам у меня тоже есть свой счет.

Фанья в нерешительности поглядывала в сторону двери, раздумывая, не слишком ли глупо и жестоко стучать еще раз, но тут створки распахнулись, и появился Сенарг. Возле него, уверенно положив затянутую в перчатку руку на предупредительно согнутый локоть, стояла королева, и ее лицо выражало непоколебимую убежденность в своей правоте.

По твердо сжатым губам вожака скользила почти незаметная дерзкая усмешка, но внимательная тихоня рассмотрела в ней и долю изумления, и отблеск шальной, по-юношески счастливой улыбки.

— Все ждут в нижнем зале, — предупредила она подругу, но тут в углу соткалось туманное зеркало, и оттуда шагнул Годренс.

— Я счастлив за ваше величество, — окинув внимательным взором представшую ему пару, с чувством сообщил дроу, и старательно удерживаемая королевой маска невозмутимости тут же осыпалась, явив всем лик безумно счастливой женщины.

— Спасибо, Год, за все. Если бы не ты…

— Ваше величество, — встревожился дроу, — плакать теперь не о чем!

— Она больше не будет, — крепче прижав к себе локтем руку любимой, твердо пообещал Сенарг.

— Вот налетят на нее девочки, — с доброй насмешкой предупредила Фанья, — тогда посмотрим.

И девочки действительно налетели. Вместе с ведьмами и магинями кадетки обнимали и поздравляли королеву бурно, как подружку, радуясь так искренне, что оборотень снова слегка растерялся. Особенно после того как к подругам присоединились их мужья и магистры, ожидавшие знака открыть портал.

Зантария раскраснелась и расцвела, и только теперь, досадуя на собственную недогадливость, Сенарг полностью осознал, как нужна ей была искренняя поддержка людей, которых она считала друзьями и кому доверяла.

Последними подошли двое стройных юношей, и королева вмиг напряглась, неосознанно почти до боли стиснув локоть первого мужа.

— Ваше величество… — хрипловато начал младший, и Зантария тотчас ринулась к принцам отчаянной птицей, закрывающей птенцов от стаи хищников.

— Это мои сыновья. — Обняв их высочеств, мать гордо выпрямилась между ними, с затаенной мольбой и тревогой ожидая ответа любимого.

— Наши сыновья, — нежно улыбнулся ей Сенарг и перевел взгляд на побледневшие лица парнишек и их неуступчиво сжатые губы. — Я оборотень, а у нас все дети в семье считаются общими. Но не волнуйтесь, занимать в ваших сердцах место родного отца я не собираюсь, это невозможно и никому не нужно. И обещаю сделать для вас все то, чего хотел бы, но не успел он.

Принцы настороженно хмурились, не зная пока, насколько можно верить этим обещаниям и нужен ли им теперь вообще какой-то отец, но блеснувший сбоку отсвет открывшегося портала отвлек внимание присутствующих.