Ксения Баштовая - Отмеченные водой и пламенем [СИ]

-Особенно меня, - зло буркнул ландскнехт, - Просто счастливы...- но мужчину никто не услышал...

...После Борна замок Оффенбахов казался Винтару слишком... милым. Другого определения водяной колдун просто не мог подобрать. Все было таким крошечным, аккуратненьким, опрятным, что невольно наводило мысли о кукольном домике.

Кайо зачарованно оглядывался по сторонам. Мальчишке казалось, что он попал в какую-то сказку: озеро с лебедями, обвитая пока еще не зазеленевшим плющом беседка, мраморные ступени, ведущие в замок...

Росперт, судя по его оценивающему взгляду, пытался подсчитать, сколько же можно попросить за возвращение блудной дочери в лоно семьи.

Порог замка Мадельгер перешагнул последним. На несколько мгновений задержался, затем посильнее надвинул шляпу на глаза и шагнул вслед за остальными. От полей шляпы, там, где их коснулась рука наемника, потянулся легкий дымок...

По дороге в главную залу, Инграда тут же раздавала приказания всем встречным слугам:

-Нисо! Госпожа вернулась, радость какая! Пойди, доложи Его Милости! Гейла, а ты что стоишь? Сообщи Ее Милости, что госпожа нашлась, вернулась! Хекка, а ну, быстро на кухню! Ты ж посмотри, как госпожа исхудала! Пусть стол готовят! Ава, хватит глазами хлопать! У нас радость, госпожа вернулась! Комнату ей приготовь, воду для ванны согрей!..

У Мадельгера перед глазами начинал клубиться багровый туман...

Скрип двери, поспешные шаги... И в холл выбежала женщина:

-Хильди! Единый, Хильди!

Мадельгер дернулся, как от пощечины. Выкрик баронессы отозвался в ушах отчаянным шепотом: "Гери... Энцьян... Сынок..."

Черный траурный наряд, шитый мелким речным жемчугом, высокий воротничок - стойка, волосы, подернутые патиной серебра, уложены в сложную прическу, тонкие черты лица, почти не изменившиеся за прошедшее время...

Эрменгильда рванулась к матери, повисла у нее на шее:

-Мама!

-Хильди! Единый, ты вернулась... - женщина горячо обняла дочь, осыпала ее щеки поцелуями.

Винтар, честно говоря, чувствовал себя при этой сцене совершенно лишним. По большому счету, он действительно здесь был не нужен. Обещание, данное Эрменгильде, мужчина выполнил, до дома ее доставил, пора и честь знать.

Награда, о которой говорили наемники? Да кому она нужна, та награда? Пусть, ее, если уж так хочется, эти самые рейтары с ландскнехтами и забирают.

-Что за шум? - раздраженно поинтересовался голос с верхней площадки лестницы. - Моата, я же говорил вам, мне нужно разобраться с бумагами.

У Мадельгера сердце оборвалось.

Знакомый голос - запомнившийся с детства мягкий баритон с легкой хрипотцой.

Слишком знакомый.

Знакомый тон - малость недовольный, суровый...

Слишком знакомый.

Мужчина бросил короткий взгляд наверх - и саламандра, притаившаяся в груди, тоскливо взвыла, полоснув когтями по сердцу и разрывая душу на окровавленные лохмотья...

Барон фон Оффенбах почти не изменился за прошедшие годы, словно застыл в одной поре. Тяжелый взгляд, темные круги под глазами - от бессоницы.

И лишь седина полностью посеребрила его голову...

-Дитмар, - чуть слышно выдохнула баронесса. На ее лице улыбка боролась со слезами. - Дитмар, Хильди вернулась!

Барон замер, вцепившись перепачканными чернилами пальцами в перила лестницы:

-Эрменгильда?!..

Кайо зачарованно переводил глаза с барона на баронессу: мальчишке вдруг стало очень тоскливо, а почему, он сам, пожалуй, не мог сказать...

Пожалуй, единственным, кому было абсолютно наплевать на все эти проявления родственных чувств, был Росперт. Шварцрейтар с интересом оглядывался по сторонам, словно не замечая, что он здесь не один, а когда на ступенях появился барон фон Оффенбах, наконец вспомнил, зачем он здесь.

В конце концов, деньги - это святое!

И раз уж Мадельгер стоит, натянув шляпу на самые глаза, и требовать награду явно не собирается, то пора было брать все в свои руки - иначе так и останешься без пфеннига в кармане.

-Совершенно верно, Ваша Милость! - бодро отрапортавал Барнхельм.

Барон вздрогнул, и, кажется только сейчас заметив, что в зале есть кто-то еще, перевел озадаченный взгляд на наемника:

-Кто вы?

-Шварцрейтар Росперт Барнхельм к вашим услугам, Ваша Милость! Это мы помогли госпоже фон Оффенбах добраться до дома...

Нет, понятно, что изначально всем этим занимался водяной колдун, но сейчас главное получить награду. А делиться ею можно будет уже потом.

-... И мы слышали, - браво продолжил мужчина, - что за помощь госпоже фон Оффенбах была была объявлена награда!

Винтар фыркнул: нет, все-таки, что не говори, а требовать деньги наемник умел. Этого у него не отнимешь.

Барон медленно кивнул, словно собираясь с мыслями:

-Да, конечно... - оглянулся через плечо: - Хекка, распорядись казначею выдать деньги... - Мужчина задумчиво потер бровь, перевел взгляд на шварцрейтара: - Ста таллеров хватит?

Росперт задохнулся: он даже представить не мог такую сказочную сумму. Даже если поделить на троих - с учетом водяного мага - на полученные деньги можно безбедно жить несколько лет.

Мужчина радостно хлопнул по плечу стоявшего рядом Мадельгера:

-Оффенбах, да мы сказочно разбогатели!

-Что вы сказали?! - вскинул голову барон.

-Росперт, заткнись! - прошипел ландскнехт, но Барнхельма уже понесло:

-Мадельгер, да это же сказочные деньги! - и мужчина от души хлопнул приятеля по спине.

От мощного удара между лопаток ладндскнехт автоматически, чтоб не упасть шагнул вперед, шляпа слетела с его головы...

Баронеса фон Оффенбах впилась взглядом в его лицо и тихо охнула, прикрыв рот ладонью.

-Кровь Единого... - чуть слышно выдохнул барон.

Отступать Мадельгеру было уже некуда. Мужчина нашел взглядом барона, вытянулся во фрунт и, залихватски щелкнув каблуками, зло отрапортовал:

-Ландскнехт Мадельгер Оффенбах, лишенный наследства, к Вашим услугам, Ваша Милость! - огненный барс, противно завывая, уже рвался наружу, и удерживать его удавалось лишщь чудом...

-Энцьян... - чуть слышно выдохнула баронесса. - Гери...

Женщина выпустила руку ничего не понимающей Эрменгильды, невидяще шагнула вперед и, остановившись напротив Мадельгера, медленно подняла руку, желая дотронуться до его щеки, убедиться, что это не сон:

-Гери... Сынок...

Разноглазый чуть склонил голову, уходя от прикосновения и, двумя пальцами перехватив в воздухе узкое запястье баронессы, отчеканил:

-Вы ошиблись, Ваша Милость. Мои родители лишили меня наследства - я для них умер. Так же, как и они для меня.

От пальцев ландскнехта по нежной коже баронессы разбегалось пятно ожога. Вздулась цепочка волдырей...

Женщина даже не вздрогнула. Она лишь, не отводя взгляда, все смотрела в разноцветные глаза сына, в зрачках которого сейчас плясали багровые языки пламени...