Нелли Игнатова - Возвращение в сказку [СИ]

— …всё было здорово, Игорь танцевал только со мной, а потом мы спали вместе.

Увидев, что я вошла, Олеся небрежно добавила:

— Ну, пару раз он и с Анькой потанцевал.

— С Новым годом, девочки, — сказала я. Я попыталась скрыть слёзы, но недостаточно быстро.

— Ань, что с тобой? — обеспокоенно спросила Оля.

— Ты что, плачешь? Что случилось? — подхватила Лида.

— Ничего, просто на улице сильный ветер поднялся, — ответила я, разделась и легла в постель, отвернувшись к стене. — Я устала, хочу немного поспать.

Я закрылась одеялом с головой, стараясь не слушать, что болтала Олеся о вечере в доме Игоря. Но уснуть не могла. Возмущение поднималось во мне волной, стоило подумать, что Игорю кроме меня нравится еще одна девушка. Мне приходилось вцепляться зубами в подушку, чтобы не закричать. Я гнала эту мысль от себя, а на меня волной накатывала другая, обида на эту Милу, которая весь вечер прикидывалась невинной овечкой. А Игорь! Он вообще обманывал меня целый год! Целый год он не мог разобраться, кто ему нравится больше, я или эта Мила! И снова волна возмущения. Значит, мне вовсе не показалось тогда, год назад, что наши отношения охладели. Да я сама дура, что закрывала глаза на подсказки, которые мне давала жизнь. Очередная волна возмущения, теперь уже на себя.

Так что уснуть мне не удалось. В восемь девчонки ушли на завтрак, а я сделала вид, что крепко сплю, и не пошла с ними.

Наконец-то можно поплакать, не скрываясь. Но плакать уже не хотелось. Слёзы все кончились и впитались в подушку. Вчера я хотела, чтобы у Олеси на носу вскочил прыщ. Теперь мне хотелось сделать что-нибудь Миле. Чтобы, например, она ногу вывихнула, и не смогла поехать в турне. Желание сотворить Миле какую-нибудь пакость было настолько велико, что я надела кулон с лунным камнем, чтобы на самом деле не навредить. Волшебницы не используют магию для мести. А жаль.

Я хотела как-нибудь отвлечься, но не знала, как. Смотреть кино было не на чем: телевизора у нас в комнате нет, а телефон я вернула Игорю. По той же причине я не могла зайти в интернет, чтобы пообщаться с подругами, и позвонить им тоже не могла. Ирина Борисовна разрешала мне иногда пользоваться компьютером в ее кабинете, но сегодня ее в интернате нет. И компьютерный класс в школе закрыт до третьего января.

А рисовать мне не хотелось. В плохом настроении рисунки получаются слишком мрачные.

Так что отвлечься мне было совершенно нечем.

И я решила, что пойду в свой мир. Воспользуюсь старым методом. И мне по большому счету всё равно, если я попаду не туда. Всё лучше, чем сидеть тут и страдать. А если за мной ищейки погонятся, то это мне даже на руку: тогда уж точно думать об Игоре и Миле будет некогда. А может, я вообще насовсем домой уйду… и буду всю жизнь скрывать магический дар, как Никас. Ну и пусть, мне уже всё безразлично.

Я встала и начала складывать рюкзак. У меня уже куплены некоторые подарки для Арины и ее семейства, я покупала их постепенно, в надежде на то, что когда-нибудь туда пойду. Но кое-что стоило докупить, поэтому я собралась пойти по магазинам.

Я еще не успела уйти, когда в комнату вернулась Олеся.

— Что, Анька, он тебя отшил? — со злорадной усмешкой спросила она.

— С чего ты взяла? — вскинулась я.

— А с того, что я в окно видела, как вы ругались, а потом ты убежала, а он уехал. А потом ты вся в слезах пришла. Я же тебе говорила, что он женится на мне.

— Олесь, ты дура, или прикидываешься? — усмехнулась я. — Не понимаешь, что у тебя нет шансов?

— Это почему это я дура, и у меня нет шансов? — возмутилась Олеся. — Игорь с тобой рассорился, а с Анжелкой у него ничего нет, я точно знаю!

— А потому, что кроме тебя, меня и Анжелки на свете еще много девушек, — ответила я.

— Что ты хочешь этим сказать? — насторожилась Олеся.

Я уже открыла рот, чтобы колко сказать: «Только то, что ты слышала», но вдруг передумала. А чего это я одна должна страдать? Пусть и Олеська помучается, если любит Игоря так, как об этом говорит. И я ответила:

— Неужели так трудно догадаться? У него есть другая. И это не ты.

— Врешь. Никого у него нет! — запальчиво возразила Олеся.

— Зачем мне тебя обманывать?

— Ну, тогда скажи, кто она?

— Мила. Фамилию, извини, не запомнила.

— Мила? Та белобрысая высокая худышка, в голубом платье? Не может быть! Она же чуть ли не выше него ростом. Игорю не может нравиться такая лыжа!

— Не веришь? Сама у него спроси, — сказала я и вышла из комнаты, услышав возмущенный крик в спину:

— И спрошу!

Я ходила по магазинам, покупая вещи и продукты, которые, как мне казалось, могут понадобиться Арине и ее семейству. Но мысли мои упорно возвращались к Игорю и Миле. Я просто кипела от возмущения и разочарования. Потому что даже если Игорь сделает выбор в мою пользу, я к нему не вернусь. Я не кукла, чтобы выбирать меня среди других. Я бы еще поняла, если бы он сказал, что разлюбил меня, и полюбил другую. Но этот выбор… просто ни в какие рамки! У меня есть гордость, в конце концов!

Шопинг не помог мне отвлечься. Часа через три я вернулась в интернат с покупками, но в еще более мрачном настроении. С вахты сразу хотела позвонить директрисе, чтобы сообщить, что сегодня ночью уезжаю с Игорем и его родителями на горнолыжный курорт. Договоренность об этом с Ириной Борисовной уже была, разрешение получено, нужно лишь сказать ей, когда я вернусь.

Но не успела я подойти к тёте Маше и попросить телефон, как ко мне подбежала Лида, как будто ждала меня, и, глядя круглыми глазами, сказала:

— Анька. Твой Русинов…

Я хотела возмутиться, что никакой он не мой, но Лида выпалила:

— …в аварии разбился!

— Что? В какой аварии?

У меня дрогнули коленки и ноги стали ватные. Я прислонилась к стене, чтобы не упасть.

— Как в какой, автомобильной, конечно! — сказала Лида.

— Когда?

— Часа полтора назад.

— А откуда тебе это известно?

— Олеська сообщила. Она сама видела!

— И ты ей веришь? — усмехнулась я.

— Верю. Зачем ей меня-то обманывать? — сказала Лида. — В общем, когда мы с завтрака в комнату пришли, тебя уже не было, а Олеська куда-то собиралась. Я спросила, куда, она ответила, что едет к Русинову. Зачем, не сказала. Я подумала, что она что-то из своих вещей в его доме забыла. А час назад прибежала, плачет, говорит, к его дому подходит, а там авария, почти у самого дома его автомобиль лоб в лоб столкнулся с другой машиной. Тот шофёр, правда, не пострадал, он на «КамАЗе» ехал. Он и «Скорую», и полицию вызвал.

— Он… что… разбился на… — мой голос сорвался, я не договорила, но Лида поняла, что я имела в виду, и замахала руками:

— Нет, нет, что ты. Игорь в больнице. Но что с ним, Олеся не знает. Она просто видела, как его на «Скорой» увезли.