Нелли Игнатова - Возвращение в сказку [СИ]

— Ушли на праздник. Скоро вернутся. Я оставил им записку.

Мы вышли из дома. Снаружи он выглядел внушительно, и был больше нашей лесной избушки.

— Да ты живешь, как король, — съязвила я.

— Трачу папочкины денежки, — легкомысленно ответил Ник.

Он был одет в неизменную куртку из драконьей кожи, на поясе висел кинжал, на плече — арбалет. Пожалуй, и правда, без него я давно попалась бы, если не в руки ищейкам, то в руки разбойникам. Я почувствовала даже некоторую благодарность к Нику за его заботу.

— Спасибо тебе, — сказала я. — Жаль, не могу наградить тебя по-королевски. Но если ты всё еще заинтересован в магии Перемещения, я поделюсь знаниями, хотя они у меня в этой области небольшие.

— Я об этом и мечтать не смел, — улыбнулся Ник.

— А если серьёзно, откуда у тебя средства так широко жить? — спросила я. — Нашу казну, например, ограбили подчистую. Из всего имущества остался один домик в лесу.

— Папа кое-что мне оставил, — ответил Ник. — Ривольно не столица, воины Адарии там не так злобствовали. Забрали только то, что не спрятано, и то не особо искали. Ну, и мое занятие приносит неплохой доход.

— Какое занятие? — полюбопытствовала я.

— Я охотник за драконьими шкурами, — ответил Ник.

— Но драконы ушли из нашего мира, — заметила я.

— Не все, и не отовсюду. На планете много мест, где не ступала нога человека. Там они до сих пор живут. Там я могу использовать магию, не опасаясь ищеек, и забираться в такие места, куда простой охотник попасть не может. Поэтому я весьма удачлив. А ты чем занимаешься в том мире?

— Рисую иллюстрации к книгам.

— Тоже неплохое занятие. Платят много?

И он тоже иронизирует!

— На жизнь хватает, — ответила я.

Мы вышли на дорогу из зеленого стекла. Навстречу нам шли люди, возвращавшиеся с Праздника Цветов. Надеюсь, мой вид вызывал у них удивление только тем, что я в «рабочей», а не в праздничной одежде, как все. А если бы Ник надел чёрную куртку вчера, его облили бы сахарным сиропом и обваляли в разноцветном птичьем пухе или цветочных лепестках.

— А какое у тебя дело в нашем мире, если не секрет? — спросил Ник.

Я немного поколебалась, говорить или нет. Основной народ с лугов уже прошёл, мы были на дороге одни, а моё дело — секрет лишь для ищеек. Если Ник будет сопровождать меня и дальше, он должен знать, за что рискует. Я огляделась вокруг, проверяя, не может ли меня услышать какой-нибудь запоздавший прохожий.

Дорога была пуста.

— Хочу найти свою бабушку, которая сможет научить меня лечебной магии, — призналась я.

— Если твоя бабушка — такая сильная волшебница, то вряд ли она еще жива, — сказал Ник.

— Я не знаю, жива ли она, но должна попытаться ее найти, — ответила я.

— А зачем?

— Нужно вылечить одного очень дорогого для меня человека. Если я этого не сделаю, он умрет.

— Понятно, — Ник не стал вдаваться в подробности, за что я была ему благодарна.

Потом он расспрашивал меня, всё ли правда в книге, которую я ему подарила. Так, беседуя, мы незаметно дошли до лесной избушки.

Вместо плетеной из ивовых веток изгороди я увидела высокий частокол из бревен, заостренных сверху, а калитка была плотно закрыта. Пришлось стучать, и ответом на стук залаяли не меньше трёх собак. Потом из дома вышла Арина и открыла калитку.

— Айюшка, моя дорогая девочка! — радостно бросилась ко мне Арина и принялась обнимать и целовать.

А с Ником лишь сдержанно поздоровалась:

— Доброе утро, Никас. Проходите в дом.

Мы вошли в калитку, и Арина заперла ее за нами. Зара ластилась ко мне, а двух других собак не подпускала.

— Разбойники совсем обнаглели, — пояснила Арина. — Вот и пришлось еще пару собак завести. А Никола построил ограду.

— И правильно сделал, — сказал Ник.

Пока Ник в прихожей снимал куртку и пристраивал арбалет, Арина затащила меня на кухню и спросила:

— Почему этот Анхельм опять с тобой?

— Вообще-то он спас меня от ищеек, — ответила я. — И дойти сюда без приключений я одна вряд ли смогла бы.

— В этом ты права. Ты доверяешь ему?

— Скорее нет, чем да. Но нам нет смысла соперничать, поэтому мы и вместе.

Было раннее утро, Аринина дочка еще спала. От бабы Косты и Николы я тоже получила свою долю объятий. Ник терпеливо ждал в гостиной, пока я на кухне разговаривала с родными и выкладывала подарки. Баба Коста, конечно, сразу принялась накрывать стол, а я поднялась в свою комнату и спрятала документы, фотоальбом, флэшку и украшения в потайной ящик комода. Но часы Игоря прятать не стала, возьму с собой. Они механические, большие, хотя в моем мире казались маленькими. Наручные часы в нашем мире как раз недавно начали входить в моду, хотя пока их носили одни мужчины, наверняка из-за больших размеров. Значит, я буду первой женщиной при часах. Тем более что в путешествии они мне очень пригодятся.

За столом я рассказала, что хочу найти бабушку, и зачем хочу ее найти. Когда я говорила о друге, который умрет, если я не успею его спасти, в глазах Арины, бабы Косты и Николы я видела сочувствие и сострадание. А Ник лишь смотрел на меня насмешливо.

— Арина, может, ты знаешь, где она живёт? — спросила я.

— Нет, к сожалению, не знаю, — вздохнула она.

Я едва не расплакалась. Я так надеялась, что Арина подскажет, где искать бабушку. Потому что у меня даже никаких предположений не было.

— Айя, ты же говорила, что в том мире очень хорошие врачи, — сказала баба Коста.

— Да, хорошие, но могут не всё, — грустно ответила я.

— Арина, помнишь, когда мы в комнату госпожи Эвайнон переезжали, мы нашли шкатулку с письмами? — спросил Никола. — Может, там есть письма от старой госпожи?

— Да, точно, сейчас принесу, — обрадовалась Арина.

Она принесла шкатулку, и я перебрала все письма. Нашлось одно от бабушки. Она писала маме, что живет хорошо и ни в чем не нуждается. Просила о ней не беспокоиться, и просила разрешения приехать в Рио на шестой день рождения внучки, то есть меня. Но на конверте не было обратного адреса. И в содержании письма не было никаких намёков, где она может жить. Я расстроилась еще сильнее, и уже не могла сдержать слёз.

— Можно, я взгляну? — Ник протянул руку к письму.

Арина дернулась, чтобы не позволить мне отдать ему письмо, но я быстро вложила листок в ладонь Никаса. Мне уже было неважно, что он прочитает письмо. Дела давно минувших дней, которые никогда не вернутся, нет никакого смысла что-то он него скрывать.

Но Ник не стал читать письмо. Он внимательно рассмотрел листок, и даже понюхал его, и сказал:

— Это китанская бумага. У нас она стоит очень дорого, поэтому ее используют только для написания ценных бумаг. Но на востоке, ближе к Китане, она гораздо дешевле. Там ее могут использовать и для писем.