Владимир Кощеев - Проклятые Земли

Хрустнув, сломались кости, перед глазами все заволокло красным, а я продолжал яростно молотить по расплескавшему мозги черепу. Труп опал на пол, проливая больше крови, а я, покачиваясь от усталости, тяжело облокотился на операционный стол.

Сейчас холод металла придавал сил и прочищал мозги. Я только что убил человека. Хладнокровно захреначил ублюдка насмерть молотком для лоботомии! И плевать на все законы морали и этики! К черту всех!

Вытерев пот трясущимися то ли от перенапряжения, то ли от зашкаливающего адреналина руками, я снова осмотрелся.

С улыбкой доковыляв до разбросанных инструментов, поднял хирургическую пилу. Аппарат послушно зажужжал, когда я нажал на курок.

Ну все, суки, держитесь. Наемник Алекс идет за вашими душами!

На удивление я прекрасно себя чувствовал. Слабость, сопровождающая каждый раз, когда вылезал из капсулы даже в домашних условиях, отступала очень быстро. С чем это было связано, голову ломать не стал — гораздо важнее найти и прикончить дока, пока тот не поднял тревогу.

Вряд ли во всем комплексе их только двое. Наверняка же найдется кто-то, вооруженный хотя бы примитивным пистолетом. И что я тогда стану делать, против огнестрела долго уворачиваться не станешь.

Сжимая в руках электропилу, я вышел в ангар со стеллажами капсул. Вокруг царила тишина, если бы не жужжащий крыльями единорог, наверняка смог бы услышать шелест приводов камер.

Топая босыми ногами по холодному полу, старательно вслушивался, пытаясь хоть как-то определить местонахождение второго подпольщика. В том, что я именно у них в гостях, сомнения не возникало. А раз так — имею полное законное право убивать всех, кто попадется на пути.

Наверное, не будь я «человеком так себе», уже бы блевал от нервных переживаний, что хладнокровно замочил человека молотком. С наслаждением, получая неземное удовольствие от переполняющих эмоций. Но, к счастью, я еще та сволочь, так что волноваться о загубленных жизнях пары уродов точно не стану.

Это меня похитили, взломав домашнюю систему умного дома. Это меня заперли в игре против воли. Это меня оставили задыхаться в капсуле. Это меня хотели вскрыть. Так что будем считать это здоровым эгоизмом — добро должно быть с кулаками.

Веселая злость, обуявшая рассудок, требовала действовать. Сам не ведая, зачем, подошел к первой попавшейся капсуле и, вжав несколько кнопок на панели, активировал экстренную эвакуацию. Мало ли, вдруг смогу найти среди заложников помощь?

Обойдя десяток камер, я остановился у очередной, протер рукой стекло. Заглянув внутрь, громко выругался — в очищающем растворе плавал я. Точнее, мой клон.

Как иначе объяснить наличие двух одинаковых Алексов в одном зале Подполья, придумать я не мог. Пройдясь обратно по отключенным от сети капсулам, уже едва удерживал электропилу. Какова вероятность, что в одиннадцати спонтанно выбранных мной для отключения капсулах будут лежать мои собственные копии? Правильно, нулевая.

И все же внутри каждой находился я. Клоны были сделаны мастерски — каждый волосок, каждый шрам и даже чертова родинка на животе — все они были точь-в-точь мной самим.

Прислонившись спиной к первой капсуле, я съехал на пол. Единорог тут же устроился прыгать через мое колено. Вот уж кого не волновало наличие нескольких Алексов в одном месте одновременно.

Зачем столько одинаковых людей? Для чего Подполью потребовалось клепать мои копии? Я не мастер спорта, не политик. Я простой служащий корпорации. Да к тому же, бывший служащий.

Над головой заскрипела крышка. Мой первый освобожденный клон пытался выбраться наружу. И только увидев меня, сидящего у его камеры, остановился.

— Какого хрена? — просипел он, свешиваясь наружу.

— Сам не знаю, — махнул я рукой.

— Вы кто такие? — это уже второй.

Через каких-то полчаса возни нас стало пятьдесят, а к концу второго часа — двести восемьдесят два. И каждый из нас был уверен, что он-то настоящий, а остальные — жалкие подделки.

От творящегося сюра голова шла кругом. Это как смотреть в миллионы кривых зеркал. Мы все действовали одинаково, мыслили одинаково. Черт, мы даже чесались одинаково! Как удалось Подполью добиться таких результатов? До сих пор клонированные тела не имели собственного сознания, лишь контролировались через специальные капсулы.

Ты ложишься в такую, открываешь глаза уже клоном. И пока тот не вернется обратно или не будет уничтожен, можно прожить полноценную жизнь. Но одновременно управлять почти тремя сотнями клонов не смог бы никто.

Если только внутри живой оболочки не лежит какой-нибудь киборг вроде тех, что продаются вместе с продвинутыми системами умного дома.

— Я знаю, как нам убедиться, что мы люди, — сообщил один из нас.

— Да мы все знаем, — другой взял в руки скальпель, отобранный у мертвого Шона, и полоснул им себя по руке. — Ай, черт!

Кровь бодрой струйкой закапала на холодный пол. Зажав рану, он помчался в лазарет, где валялись хирургические инструменты. Вернувшись через минуту с неумело накрученным на руку бинтом, он потряс перед остальными маркером.

— Пронумеруемся?

— Нужно выбираться, — покачал головой я.

Дверей в ангаре не нашлось, куда делся док — оставалось непонятным. Был, конечно, вариант тайного лаза, но мы все осмотрели, все обнюхали и прощупали. Если выход наружу имеется, он активируется не отсюда. Получается мы выбрались из маленьких камер, чтобы оказаться в большой.

От мельтешащего перед глазами самого себя, помноженного на пару сотен, голова болела. Не способен человек смириться с подобным. Уверен, каждый сейчас испытывал тоже самое чувство — настоящий я или клон?

— Можно в порядке пробуждения, — все еще держа в руках маркер, продолжал настаивать тот. — Начнем с тебя, — ткнул в мою сторону.

Черт, как же сложно-то все воспринимать, когда сам с собой разговариваешь не выдуманным, не в своей голове, а вот так — вживую. Интересно, идентичные близнецы себя так же ощущают?

Я подставил правое плечо.

— Только рисуй ноль, а не единицу, — буркнул, когда клон — пусть пока будет клоном — снял колпачок.

— Знаю я, не учи, — проворчал тот в ответ.

К моменту когда все оказались помечены, наступило время провести полную ревизию. Разделившись на группы, заново обсмотрели все помещение ангара. Нашлись две незамеченные капсулы, к сожалению, внутри плавали разлагающиеся тела, так что сложно было сказать, кто там находился. Но, если во всем зале не нашлось места для других людей, подозреваю, это еще два клона.

— Или настоящий Алекс, — едва ли не хором озвучили мы.

И эта мысль вызвала трепет. Если мы все же поголовно клоны, а настоящий я — плавает в виде костей с остатками гниющего мяса, что тогда?