Билли-Боб Торрентон - Золотая рыбка в мутной воде [СИ]

— А потому что барон Фогерен — лучший фехтовальщик Сентеры, а, может, и всей Империи, — с какой-то непонятной гордостью выдает Ольдис, и добавляет: — и стрелок он отменный. Хотя, говорят, он человека и голыми руками убить может. Его потому, говорят, сюда из столицы и сплавили, в родовое поместье, что он там кого-то придушил. Кого-то не из простых, чуть ли не из императорской фамилии даже. Говорят, что как раз из-за этой бабы… Вроде как в ссылку. Ик! Пойду-ка я отолью, — сообщает он мне о своих дальнейших планах и поднимается из-за стола.

Я проводил его взглядом и двинулся к лестнице. Мучающийся похмельем вояка сообщил мне не так уж много — но достаточно, чтобы подумать над этим в тишине и уединении. Во всяком случае, перспектива покинуть постоялый двор в компании парочки аристократов несколько упала в цене. Хотя выбор по-прежнему невелик. Мне все равно нужны транспорт и оружие — не уходить же отсюда пешком и с парой ножей. А барон вполне может обеспечить меня и тем, и другим, причем за свой счет. Да еще и укроет своей тенью от слишком внимательных глаз и ненужных вопросов. Главное, чтобы приключения барона оказались связаны исключительно с его сердечными делами, а не с каким-нибудь заговором. Вот только после подслушанного ночного разговора в это как-то не очень верилось. Нет, я не сомневался в его благородстве, смелости, решительности, а также в том, что он лучший боец в округе. Но вот впечатления амбициозного ублюдка, готового идти по головам, он на меня почему-то не произвел. Такие если и ввязываются в заговоры — то из-за дружбы, любви или сказок о светлом будущем, но никак из-за власти и денег. А вот с его спутницей дело явно обстояло сложнее и запутаннее.

Время к обеду, а в мою дверь никто не стучится. Они что, все-таки решили обойтись без меня? Или эта сладкая парочка ждет кого-то еще? Что там говорил Альдрес? Служивые должны уехать до обеда, чтобы успеть добраться до темноты? Надо будет все же выяснить при случае, что это за обычай путешествовать исключительно в дневное время.

Спустившись вниз, обнаруживаю графских наемников уже на пороге. Они прощаются с Медведем, и прощание выглядит не в пример теплее, чем то, что видел утром в исполнении торговцев. Это именно прощание со старыми и добрыми знакомыми — с шутками, рукопожатиями, похлопываниями по плечу. Мне тоже перепадает толика грубоватого юмора — вояки оценили мою вчерашнюю щедрость и встречают без настороженности, заодно знакомлюсь с остальными. С Геритом и Ольдисом, особенно благодарными мне за выпивку, я даже обнимаюсь на прощанье. Не знаю, могу ли я теперь считать их своими друзьями, но есть шанс, что они не будут спешить убить меня при следующей встрече. Уже хорошо.

Семерка всадников скрывается за воротами. Но прежде я замечаю притороченные у седел ружья и цепенею. Огнестрельное оружие? Может, еще и нарезное? Стволы уж больно тонкие и явно фабричной выделки… Тогда почему у людей Медведя его нет? Хотя с этим как раз все может быть просто. Дорого, боеприпасов не напасешься… или просто запрещено. Все-таки Герит и остальные на службе у графа, в отличие от, например, того же Альдреса, а если граф достаточно богат… Но почему наличие винтовок для меня неожиданность, в отличие от мечей и арбалетов? И тем не менее, сразу понял, что это за оружие… Тем временем Медведь делает какой-то знак парню, что вчера встречал меня с кинжалом, и поворачивается ко мне:

— Ну что, надумал что-нибудь?

— Пока обедать, а там посмотрим, — принимаю я нарочито загадочный вид. Барен расплывается в улыбке:

— Пока обедать, хы-хы-хы! Честное слово, Таннер, ты мне нравишься все больше.

Мы возвращаемся в дом. Хальд распоряжается насчет обеда, потом присаживается за один стол со мной.

— А если серьезно, Таннер? Что будешь делать дальше?

Я смотрю на него и думаю, что, пожалуй, незачем ему знать. Ни про подслушанный ночной разговор, ни про похмельные откровения Ольдиса. В принципе, сильно притворяться не надо — эти штрихи если и портят общую картину, то незначительно.

— Если честно, сначала думал пожить у тебя какое-то время. Спешить мне некуда, я уже говорил… но потом я пришел к выводу, что все-таки надо двигаться дальше.

— И куда ты решил направиться?

— На юг.

— Ну, это понятно, что не назад в Ларинью, — хмыкает Хальд. — А куда именно?

Ну, Медведь, ты же умный, да еще и дар у тебя — догадайся сам. Я даже названия столицы не знаю — мне его никто не подсказал… до сих пор. Графство Зерт я пока что рассматривал лишь как очень запасной вариант. Гинзур, куда уехали купцы, мне тоже не подходит — именно потому, что я не хотел их там встретить. Тем более, что Альдрес, упомянув Гинзур, ничего не сказал о море. А порт мог бы стать для меня единственным оправданием этому маршруту. А еще Гинзур севернее этих мест, что мне тоже не нравилось. Значит, остается Мелата. Кстати говоря, Фогерен и его спутница явно прибыли сюда из поместья барона — иначе присоединились бы к наемникам и торговцам во все той же Мелате — кучей все-таки безопаснее. Не из Лариньи же они приехали, иначе кто-нибудь об этом сказал. А если этой парочке нужно было в Гинзур, они бы здесь и вовсе не появились… наверное.

— Для начала в Мелату… — начинаю я, а Барен снова кивает и говорит с усмешкой:

— А что ж не сразу в Терону? Столица велика, нашлось бы и тебе и место, и занятие по душе.

Ой, Хальд, может хватит ходить вокруг да около? Зови уже моих попутчиков. Заждались, поди. Но вместо этого я отвечаю:

— Терона далеко. Пешком не дойду.

— Это верно, — соглашается он. — Я так понимаю — хотел кому в попутчики напроситься?

— Верно, думал.

— А что к монахам не присоединился? Как раз сегодня утром уехали. Или не хотел вставать так рано?

— Во-первых, я не знал, куда они едут. Во-вторых, я сильно сомневаюсь, что они позволили бы мне ехать с ними. В-третьих, даже если бы я знал, куда они направляются, и они бы согласились терпеть мое общество, я сам не захотел бы оказаться в их компании.

— Это почему же? — спрашивает Хальд, хотя не скрывает своего удовлетворения моим ответом. — Что ты имеешь против братии?

— Да ничего, — пожимаю плечами, — просто я думаю, что они слишком скучные попутчики.

— Слушай, Таннер, это, конечно, не мое дело, — Медведь мнется, но любопытство побеждает, — но почему ты один пошел? Если тебе, как ты говоришь, не к спеху… Опасно ведь. Почему следующего каравана не дождался? Или не покинул Ларинью с предыдущим?

Эх, Медведь, ты же умный мужик… Почему я, который ничего не помнит, должен тебе объяснять?

— Встречный вопрос: как часто ходят караваны из Лариньи?

— Ну, — он чешет в затылке, что-то вспоминая, — от снега до снега два-три. Может быть и четыре, но такое случается очень редко. Ведь пока один не вернется, другой не выйдет — так мне купцы говорили.