Билли-Боб Торрентон - Золотая рыбка в мутной воде [СИ]

Но я не могу ручаться самому себе, что не проколюсь в следующую минуту на какой-нибудь мелочи. Гораздо более подозрительной, чем нетипичная для тамошнего уроженца внешность или режущий ухо акцент. Тем более, что Барен имел дело с моими "земляками", хотя бы теми же купцами, и легко признал во мне человека оттуда, и что-то неправильное разглядел лишь благодаря своему дару. А другие и вовсе ничего не заметили — ни во внешности, ни в речи. Но рано или поздно я скажу или сделаю что-то, не влезающее ни в какие ворота. И наверняка не все удастся списать на провалы в памяти, о которых хорошо бы и вовсе никому не знать. Барон, заметив странное, может передумать. А это совершенно ни к чему. Вряд ли подвернется более подходящая компания до того, как Медведь решит, что "туман" во мне все-таки может быть опасен. Так что будет лучше, если мы с бароном продолжим устраивать друг друга. До Мелаты, по крайней мере. Потом я хотя бы останусь при коне и оружии более серьезном, чем пара ножей — вряд ли Фогерен из-за такой мелочи выйдет из образа благородного властелина и бросит меня на дороге без всего этого.

— Нет, не слышал и не встречал, — барон отрицательно качает головой, — хотя манера выражаться у вас… довольно необычная…

На лицах телохранителей не шевельнулся ни один мускул, хотя, по-моему, они все-таки напряглись. Я-то точно напрягся. Хальд в недоумении шевельнул бровями. Маркиза тоже изобразила что-то этакое.

— По крайней мере, — барон пожевал губами, — для наемника, который случайно никем не нанят.

— Я не наемник, господин барон, — пожалуй, будет лучше сразу избавить его от этого заблуждения. Это чего же им Хальд обо мне наговорил?

— Однако ваша одежда… — во взгляде аристократа появилось нечто, похожее на удивление. Ага, значит, не наговорил. Это Фогерен сам додумался.

— Что делать, именно такая одежда наиболее удобна в дальней дороге. Вы ведь придерживаетесь того же мнения, — я кивком головы указал на его собственный костюм. — К слову, я тоже о вас раньше не слышал и ваше лицо мне не знакомо… Во всяком случае, не стоит предъявлять претензии нашему гостеприимному хозяину. Он всего лишь попытался помочь нам обоим, исходя из того, что мы сами ему сообщили. Впрочем, ездить верхом и обращаться с оружием я действительно умею.

— Не скрою, меня вполне устроил бы обычный наемник. Еще одна пара рук, способная держать оружие. Но… наш общий друг Барен сумел меня убедить, что человек, сумевший пройти в одиночку по Змеиному тракту, может пригодиться мне больше, чем просто еще один солдат. Против этого я не нашел что возразить. Все же… Почему вы намерены наняться ко мне на службу?

— Не намерен, — парировал я, — но более подходящего способа составить вам компанию хотя бы до Мелаты не вижу.

Фогерен расхохотался:

— Все-таки жаль, что вы не подвернулись мне раньше — подозреваю, вы прекрасно смогли бы уболтать того законника, который… — он не договорил, натолкнувшись на укоризненный взгляд маркизы.

"Который вручил мне предписание императора убраться из столицы в родовое поместье" — мысленно закончил я его фразу, опираясь на уже известные мне крохи информации. Не думаю, что я сильно ошибся с формулировкой. А вот про меня барон выразился еще точнее. Я слишком разговорчив для простого "солдата удачи". Прокол первый, но наверняка не последний. Хорошо хоть, не слишком явный. Барон поднимает глаза вверх, видимо, что-то обдумывая, и, наконец, говорит:

— Хорошо, Таннер. Вы… составите мне компанию. Пока до Мелаты, а там посмотрим. То есть я беру вас на службу. Естественно, после того, как вы покажете, на что способны.

Не знаю, что бы он еще сказал, но в этот момент в дверь постучали и оттуда донесся голос Альдреса. Барен вышел. Из-за двери донесся шепот парня и голос Медведя:

— Он так и сказал?

Хальд вернулся в комнату и, обращаяськ Фогерену, проговорил:

— Господин барон, прошу прощения, но к вам прибыл гонец от…

— Я знаю, от кого, — прервал его Фогерен, — я ждал этого письма. Таннер, — повернулся он ко мне, — вернитесь к себе. Если вы понадобитесь, вас позовут.

— Да, господин барон.

Я поднимаюсь и спокойно иду к выходу. Мне, конечно, любопытно, что там за письмо, но я теперь не сам по себе, а на службе, одним из условий которой является отсутствие проявлений того самого любопытства. Ну, то есть, почти на службе. Если барон сочтет нужным что-то мне сообщить — хорошо, нет — его право. Даже если это письмо является истинной причиной того, что барон до сих пор не покинул это место — мне-то какая разница? Четыре из трех за то, что отправителя я не знаю и даже никогда о нем не слышал, а содержание письма не имеет ко мне никакого отношения, а главное, оно наверняка отправлено до того, как я постучался в ворота постоялого двора.

Потом ко мне постучался Альдрес. Парень принес обед, пояснив, что так распорядился барон. Мол, там прибыли какие-то торговцы — сразу два больших каравана, один из Гинзура, другой из Мелаты, почти одновременно, едва успели разместить одних, как появились другие, до темноты вполне может появиться кто-то еще, и все они, конечно, останутся ночевать. А господин барон считает, что будет лучше, если меня не увидит никто посторонний. Никто не увидит? Я задумался. Считая уже уехавших монахов, купцов и наемников, меня уже видели здесь минимум три десятка человек. Правда, купцы и монахи не имели понятия, кто я, откуда и зачем — если вообще обратили на меня внимание. С наемниками хоть и познакомился, ничего важного о себе не сообщил. Для них я всего лишь не слишком близкий, но добрый приятель. Точнее, щедрый. Они тоже не в счет. Для них новость о том, что я поступаю на службу к барону, ничего не изменит. Наоборот, стану для них ближе и понятнее — теперь я такой же, как они, наемник. Барен, думаю, в своих людях уверен — даже в тех, кто ему не родственник. Да и вряд ли кто-нибудь из них — кроме Альдреса — в курсе нашего с бароном договора. Кого же мне тогда опасаться, если не оглядываться на нечто, скрытое в тумане? Проезжих купцов? Случайных путешественников? Скорее, кого-нибудь из свиты барона или маркизы. Нет, конечно, среди вновь прибывших могут быть агенты врагов Фогерена, выслеживающие барона и его людей, то есть теперь и меня. Но я бы не стал надеяться на случайную встречу в чистом поле, а внедрил бы своего человека в окружение моих нынешних хозяев. Все же, вряд ли это кто-то из людей барона. Засланец в окружении маркизы более вероятен. Впрочем, не будем спешить, пока я ни с кем из них не знаком. Кроме того, у меня есть и другие проблемы.

Когда Альдрес вернулся за посудой, я попросил его позвать Барена, когда тот будет не слишком занят. Медведь освободился часа через два — я даже успел задремать.