Билли-Боб Торрентон - Золотая рыбка в мутной воде [СИ]

Надо будет все же порыться в библиотеке на предмет внятного толкования имперских законов. И с законником при случае пообщаться — на тему реального применения написанного в книгах. А то мало ли…

Да, кстати…

— Ваша светлость, а нельзя мне еще раз пообщаться с нером Билереном? Подшлифовать манеры?

— Думаешь, тебе это нужно?

— Но… — пытаюсь настаивать, но Урмарен лишь снисходительно улыбается:

— Сайнел, пойми, это будет не представление для широкой публики. Это будет личная встреча с императором. Для которой тебе понадобится вовсе не дотошное следование этикету, а твой здравый смысл и откровенность… в разумных пределах. Помимо самого императора, там будем только я, ты и твой отец. Вероятно, будет и наследный принц. Ну, и охрана, само собой. Возможно, новый министр двора, наверняка — граф Виндален и личный маг императора. Может быть, кто-то еще.

Я мысленно глянул в календарь. Мы вернулись в столицу… будем считать, пять дней назад. Встреча на тот момент планировалась на конец тогда следующей, но уже текущей недели. Значит, осталось дня три, от силы четыре. Скорее, три — это будет последний день недели, когда все отдыхают. Но письменного приглашения нам никто не присылал. Любопытно… Мера предосторожности?

— Ваша светлость, а кто знает об этой встрече?

— Его Величество говорил об этом со мной лично. Маркиз Шелир знает только о том, что она запланирована и что мне поручено ее подготовить, в подробности он не посвящен… А к чему ты это спрашиваешь?

— Даже не знаю…

— Предчувствие? — совершенно серьезно спрашивает он. Да уж, Урмарен способен принять в расчет и не такие мелочи.

— Не уверен. Может быть, я просто побаиваюсь.

— Ты? — хмыкает граф, — Не может быть.

— Это не тот страх, что перед схваткой…

— Понимаю, — кивает он, переставая улыбаться, потом вдруг решается и говорит:

— Значит, так… Официального приглашения не будет, если вдруг вы его ожидали. За вами прибудет карета из дворца, но в ней будут мои люди. Важно, что Сайнел их знает. Вас доставят во дворец, я вас встречу и сопровожу к Его Величеству. Это будет вторая половина дня, по обычному распорядку в это время император отдыхает и не принимает никого, так что сорвать встречу, по идее, никто не должен.

— Сколько это все должно занять?

— Это уж как получится. Как ты понимаешь, я не могу решать за императора, когда ты ему надоешь, — ухмыляется Урмарен, мы с отцом тоже не можем удержаться от смеха. Граф, наконец, перестает улыбаться:

— А если серьезно, то часа два, может, три. Уж точно не вошел и вышел. Упреждая твой вопрос, Сайнел, — о чем будет идти речь, я понятия не имею, как и ты.

— Понимаю.

— Возможно, Его Величество захочет поговорить с тобой наедине. Это я к тому, что следует быть осторожным в своих желаниях и просьбах.

— Я, собственно, думал как раз о том, чтобы попросить его не усердствовать с проявлением своей благодарности…

— Сайнел! — не выдерживает отец. — Остановись! Ты говоришь об императоре!

— Да, — хмыкает граф, — поаккуратнее там. Ручаться, что Его Величество правильно оценит твой иногда весьма своеобразный юмор, я не могу…

Едва карета графа выезжает за ворота, отец зовет меня в кабинет. Приходится в подробностях рассказать ему, что случилось ночью, и что этому предшествовало. Причем забраться в прошлое понадобилось достаточно глубоко. Впрочем, некоторые детали все же не озвучиваются. Когда я замолкаю, на лице старого барона блуждает задумчивое выражение. Не слишком ли я был откровенен? Но он вдруг улыбается, хлопает ладонью по столу и говорит:

— Я рад, что у меня такой сын… Кстати, ты действительно зря переживаешь, что будешь выглядеть перед императором неотесанной деревенщиной. Я видел, как на тебя реагировали люди во время нашей поездки. Среди них были те, кто видел маленького Сайнела. Не все были уверены, что ты действительно мой сын, но в том, что ты по повадкам — настоящий дворянин, не усомнился никто.

Спасибо, отец. Эти твои слова мне очень дороги.

На этом месте наш разговор прерывается появлением Мерстена — прибыли повозки из Танора. На меня же внезапно наваливается сонливость — похоже, запас бодрости оказался маловат — и я отправляюсь досыпать.

Обед я благополучно проспал, будить меня не стали — отец запретил. А за ужином он принялся давать давать советы к моей завтрашнему "выходу в свет". Честно говоря, мою голову переполняли далекие от завтрашнего действа мысли, но я понимал, что это обедать я буду с графом, а вот наблюдать за мной будет, возможно, довольно много любопытных — и не обязательно дружелюбных — глаз. Так что добрый совет лишним не станет.

После ужина мы продолжили разговор в кабинете. Когда тема застольного этикета была исчерпана, отца снова потянуло на воспоминания о славном прошлом нашего рода. Мы об этом, конечно, уже говорили, и не раз, но белых пятен еще оставалось много. Я не уловил, как и когда мысли старого барона совершили очередной скачок, но, услышав, что он говорит о призраке Недриана, я словно проснулся:

— Отец, а ты сам видел первого из Таноренов?

Я знал, что честный ответ будет отрицательным, но мне было интересно, что он скажет.

— Нет. Последний раз он показывался лет двести назад… моему прапрадеду. И то перед смертью… Но ее вестником он не был. А почему ты спросил?

Вот как, Недриан тоже говорил про два века. То есть, никто не пытался приписать себе общением с духом предка. Значит, к таким вещам в нашем роду всегда относились серьезно — даже когда дар перестал проявляться. Кстати, почему перестал? Может быть, я не первый в роду, кто на самом деле не прямой наследник? Хм, а с чего бы это вдруг мне пришла в голову эта не слишком светлая мысль? Недриан ни о чем таком не говорил, а ему врать никакого резона. К тому же, я ведь мог его видеть — а я чужак… Или нет? А если сказать отцу, что…

— Я говорил с ним.

— Ты? Когда?!

— В первый же день в Таноре. Когда мы прибыли в замок, точнее, когда вышли из усыпальницы, Недриан стоял рядом с Арховеном.

— Но…

— Да, я знаю, что его никто не видел. Кроме меня. Правда, понял это не сразу. А потом он пришел ко мне и мы говорили. И замок он мне показал… Наверное, все думали, что я просто брожу по коридорам, но на самом деле… Ну, ты понимаешь…

Я вытаскиваю из-под рубахи висящий на шнурке потертый медальон с родовым гербом:

— Это он мне дал… То есть, показал, где лежит.

— Невероятно… — только и говорит отец. Потом в его глазах словно вспыхивает пламя:

— Ты знаешь, что это, Сайнел? — я отрицательно качаю головой — Недриан не объяснил мне, что за вещицу он мне подсунул. — Этот медальон… Мой младший сын потерял его за год до начала войны… Но это значит, что ты — действительно мой сын, не потому, что я так решил, что я так хочу, не потому, что это и в твоих интересах, а потому что больше никто…