Юлия Дэйкина - Сновидица и тень [СИ]

Неделя пролетела как одно мгновение. Лала все чаще пропадала со своими людьми, подготавливая их к балу. Виллания уехала, а Йена днями сидела у себя в комнате. Без дела он слонялся по особняку, надеясь пересечься с ней в столовой или коридоре. И однажды, (о чудо!) ему это удалось. Сидя в гостиной с развернутой на коленях газетой, он услышал легкий перестук каблучков в холле и поспешил туда. Как оказалось, девушка решила проветриться и съездить по магазинам. В надежде на разговор, он тут же вызвался составить ей компанию. Лукаво улыбнувшись, она согласилась. Жаль, он тогда даже не представлял, что его ждет!

Интерес Йены к красивому нижнему белью оказался чем-то вроде мании. Они провели в магазине около четырех часов, и все это время она была занята примерками, которые каждый раз совершенно беззастенчиво демонстрировала своему «жениху». Вскоре ажурные корсеты, кружевные шортики, панталончики, батистовые маечки и похожие на паутинку шелковые ночнушки, бантики и оборочки слились у него в сознании одно невообразимое нечто. Как можно рассматривать белье, когда оно надето на прекрасное, совершенное, бесконечно желанное тело той, которая никогда не будет его?! Он с жадностью рассматривал каждый изгиб ее тела, стараясь запомнить все, чтобы потом представить себе в постели с другой, более доступной женщиной.

Наконец, заметив его близкое к удару состояние, Йена удрученно вздохнула, расплатилась за две загадочные белые коробки и потащила его к выходу. До наступления темноты оставалось еще немного времени. Вспомнив, что так и не успел позавтракать, он предложил перекусить в ресторане и к своему удивлению, получил утвердительный ответ. Мало того, она аккуратно взяла его под руку и позволила отвести себя туда, куда он желал.

Ресторация «Сны Магнолии» стояла на самом берегу большого городского озера. Он всегда посещал это заведение во время своих коротких путешествий в столицу. Узнавший его метрдотель с улыбкой поприветствовал завсегдатая и прекрасную даму и отвел их на самую верхнюю террасу, с которой открывался прекрасный вид на капитул и озеро. Йена задумчиво улыбалась, рассматривая цветущие посреди зимы магнолии. Хозяин ресторации не зря выкладывал огромные деньги сновидцам для поддержания растений в таком состоянии круглый год. Этим он привлекал массу клиентов, особенно в холодное время года. Но верхняя площадка была рассчитана всего на один столик, так что другие посетители ресторана им не мешали.

Йена немного поерзала на мягком атласном стуле, устраивая широкие шелковые юбки, сняла меховую накидку и перчатки, передав их метрдотелю. Было в ее лице что-то нездешнее, будто мыслями она находилась где-то далеко, не иначе, как снова вспоминала своего эльфа. Какое-то время он наблюдал за ней из-за раскрытого меню. Девушка приветливо улыбнулась официанту и попросила принести что-нибудь на вкус ее спутника, а затем снова погрузилась в свои мысли. Когда же официант удалился, она с облегчением стянула с лица черную кружевную маску, закрывавшую глаза, которые сейчас оказались необычайно грустны.

— Я давно хотел поговорить с тобой, — начал он, подперев руками подбородок.

— Да, я тоже! — серьезно ответила она, затем вынула из сумочки книжку в кожаном переплете и протянула ему. — Возьми! Я ее не открывала.

Он удивленно принял из ее рук свой дневник и вопросительно уставился на девушку. В ответ она понимающе улыбнулась.

— Когда-то давно я попросила тебя не лезть в мою личную жизнь. Несправедливо было бы теперь совать нос в твою. — пояснила она и отвернулась в сторону от официанта, появившегося на лестнице с двумя большими подносами, источавшими вкуснейшие ароматы.

Он воспользовался этой паузой, чтобы прийти в себя от удивления и принять одно важное решение. Возможно, самое важное в его судьбе.

— Открой его! — попросил он, протянув ей дневник.

Наверное, что-то было в его лице, что заставило ее беспрекословно повиноваться. Ловкие пальчики открыли замок и принялись листать страницы, исписанные древними рунами, которых он сам не понимал. Они приходили в память лишь вместе с видениями, а потом так же загадочно исчезали. Наконец, Йена добралась до нужной страницы и замерла, внимательно рассматривая свой портрет.

— Я нарисовал его после одного из моих видений больше ста лет назад. Я не вижу снов, это что-то совсем другое. Похоже, мы с тобой связаны, Йена. Надеюсь, это ответит на твой вопрос о том, почему я с тобой нянчусь… — максимально холодно прокомментировал он, опасаясь, как бы не дрогнул голос.

— Значит… — она резко захлопнула дневник и подняла голову, окинув его возмущенным взглядом, — Значит все эти разговоры типа «Я не могу тебя потерять» и это долгое ожидание моего возвращения и эта напускная вера в меня — все это из-за какой-то картинки?!

Ему не понравилось промелькнувшее в ее голосе разочарование и обвинительный тон. Он предупреждающе качнул головой.

— Я прошу тебя не устраивать сцен! — прошипел он, возвращая девушку к реальности, — Для всех мы счастливая пара. Поорать на меня сможешь дома.

У Йены нервно дернулся уголок рта, тонкие брови сошлись на переносице, а рука с такой силой сжала вилку, что слегка ее погнула. Он уже ожидал, что сейчас в него полетит все тяжелое, что есть на столе. Даже переместился подальше от края, чтобы если что заслониться подносом. Но уже через секунду бирюзовые глаза скользнули по нему с выражением глубочайшего безразличия, и она медленно, не спеша надела маску.

— Ты мерзкий, расчётливый манипулятор! — спокойно, даже как-то обыденно произнесла она, — И да, именно поэтому я сбежала с Фирласом. Он в отличие от тебя, был живым и искренним.

— Да, и, наверное, именно поэтому искренне пытался тебя убить! — холодно парировал Миртан, внутренне сгорая от гнева.

И, (невероятно!) она снова стерпела шпильку! Лишь узкая ладонь устало потерла лоб, да губы слегка сжались. Он в который раз восхитился ее новоприобретенным самоконтролем.

— Лучше бы убил… — немного подумав тихо ответила она и, как ни в чем ни бывало, принялась за еду, громко нахваливая великолепные блюда и золотые руки шеф-повара.

Ему не оставалось ничего, кроме как тоже напустить на себя немного светского лоска и отведать прекрасной столичной кухни.

В дом они вернулись молча и сразу же разбрелись по своим комнатам. Его гнев исчез, уступив место стыду и сожалениям за собственную несдержанность. Почему нельзя было вместо резких слов просто объяснить ей, что она не просто посланный ему судьбой инструмент, а что-то намного более важное и дорогое?! Почему любой их разговор наедине в итоге выливался в перепалку?! Хотя, надо заметить, Йена мастерски держала удар!