Лия Тихая - Развилка

— Отдыхаю. — Заглянула в дверь его голова.

— Хи-хи. — Это у меня видимо нервное.

Я села на кровати, поправила подушки. Лекс с размаху плюхнулся рядом. Эх, ну ведь взрослый уже, а ведет себя как маленький.

— То же самое могу сказать о тебе. — Заявил принц.

— Ах ты! — Я попыталась добраться до подушки.

— Ну вот. Я же говорил. — Усмехнулся он. Ух! Злобный, жестокий, не в меру ироничный… милый, славный, добрый, терпеливый, любимый…

— Хм. Вторая часть мне понравилась больше. — Улыбнулся Лекс, разрывая поцелуй.

— Так не честно! Я обиделась! — Отвернулась я от него.

— Эй! Я вам разве разрешал тут вдвоем сидеть?! — В комнату зашел Гор, держа под руку Лину.

— А я тебе разрешала гулять где-то весь день с моей кузиной?! — Возмутилась я. Уж что-что, а свои интересы я отстаивать умею!

— Серьезно? — Удивился Лекс в моей голове.

— Ах ты ж! Ух ты ж! — Попробовала я что-то сказать, но сказать мне ничего не дали Гор и Лина.

— Нет. — Почесал в затылке смущенный (шок!) Гор.

— А? — Удивилась я.

— Не разрешала, вроде… — Гор с Линой потупились.

Мы с Лексом переглянулись и уже хором спросили:

— А?

Лина подняла на меня глаза и улыбнулась.

— Ну, что? Идите, переодевайтесь. Бал скоро начнется. — Как ни в чем ни бывало, сказал Гор.

Мне приглашений не требовалось, и я пулей вылетела… за дверь, а не в окно, помня, что сегодня на мне платье.

Собиралась я довольно долго: сегодня особый день и я должна блистать, к моему величайшему сожалению. Хи-хи. Надела подаренное мне сегодня белое платье, белые перчатки, белые чулочки, хрустальные туфли, волосы собрала в сложную высокую прическу с заплетенными в нее белыми лентами и взяла в руки маленький белый кружевной веер.

— Маркуша! — Издевательски позвала я брата.

— Лил, сколько раз я просил тебя не… — брат вышел из-за угла и завис.

Хм, ну не настолько же. И вообще, мне белый цвет не очень нравится. Марк, на самом деле, тоже выглядел классно: белая рубашка, на половину выпущенная из черных брюк, небрежно расстегнутый воротник и взлохмаченные волосы.

— Одобряю. — Заявила я, закончив осмотр.

— Лил, ты…

— Я, я. Пошли уже.

Белый зал был украшен и полон гостей. Я отстранилась от щелки, в которую был виден весь зал целиком, поправила прическу. Марк взял меня под руку. Я стала серьезной, вздернула подбородок. Марк кивнул церемониймейстеру.

Открылись, закрытые до нашего прихода, двери.

— Их Высочества Лилиана ана Маресса и Марк ан Маррэс.

Всегда завидовала брату. По-моему, мужская форма нашей фамилии звучит гораздо лучше.

Первым делом нашла глазами Лекса. Хи-хи. Завис. Нет, я начинаю думать, что со мной что-то не так. Вроде платье не настолько откровенное… хотя, это же только для двадцать первого века. На мгновение полностью раскрыла веер, что означало полную и безоговорочную любовь. Лекс улыбнулся. Я знала, что эмоции не отражаются на моем лице — годы тренировок.

— Вернулась. Как всегда равнодушная. Холодная как лед. Ей, оказывается, идет белый. Красавица. Пустышка. Гадина. Милашка. Дура. — Послышались шепотки со всех сторон.

Не сказать, чтобы они меня не задевали, но я оставалась холодной и сделано это было с единственной целью: не казаться доступной. Этому я начала учится после приезда Лекса. Ему стоило больших трудов добиться проявлений моих чувств. Он даже начал встречаться с Линой, чтобы позлить меня. Тогда я начала встречаться с Гором, чтобы позлить его. У нас со вторым наследником была взаимовыгодная сделка: Гор хотел получить Лину. Хи-хи. Мы так долго мучились потом. Нас Марк с Лисси спасли тем, что всем глаза на истинные намерения друг друга открыли.

Мы с Марком прошли в центр зала. Первый танец был наш. Потом я буду танцевать с папой, а брат с мамой. Все расступились. Заиграла музыка. Всего лишь венский вальс…

Пока мы с Марком кружились по белому, украшенному снежинками и белыми цветами залу, мы с Марком считали шепотом: раз, два, три. Это было очень важно, потому что танцевать вдвоем у нас никогда не получалось. Не знаю почему. Но в этот раз вроде все обошлось без казусов.

Музыка закончилась. Мы поклонились. Раздались аплодисменты.

— Издеваются? — обратилась я к Марку шепотом.

— Наверное. — Улыбнулся он. Я улыбнулась лишь краешком губ.

Следующий танец был не совсем вальсом. Немного более строгий и официальный вальс назывался валсьон. Не смотря на более мягкое название, на самом деле, он был грубоват. Была в нем какая-то скованность движений.

Далее следовал полонез.

— Вы не откажетесь со мной потанцевать? — Раздался мурлыкающий голос. Я повернулась и увидела старого знакомого. Улыбнулась краешками губ.

— Конечно, Дорофей. — Сказала я, не полностью раскрывая веер и тем самым выражая свое одобрение.

Дорофей, или как я ласково звала его в подростковом возрасте Дурик, был моим одногрупником в академии. Во время танца межу нами завязался разговор.

— Я рад, что ты вернулась. — Заметил Дор, пока я обходила его кругом с уже закрытым веером. — Но ты изменилась, стала холоднее.

На несколько мгновений разговор пришлось прервать, так как теперь между нами оказались остальные пары, а мы шли назад.

— Дурик, это маска. Она нужна, чтобы никто не знал, что я чувствую. — Шепнула я старому знакомому, когда мы вновь оказались в паре.

— Уф. Я уж испугался. — Улыбнулся мне Дор.

— Я не хочу танцевать, давай тихонечко смоемся. — Взглянула я на него.

— Но, Лиана, — удивился Дорофей. — В этом танце должны присутствовать все.

— А я не хочу. — Поджала я губы.

— Придется. — Как-то отстраненно заметил он.

Больше мы с ним не разговаривали. Я не люблю тех, кто не готов нарушать правила. Они порой бывают скучными и занудными. Лекс совсем не такой! К тому же он не стал танцевать с другой девушкой, скрывшись за портьерой.

Следующим танцем была полька «бабочка». Меня пригласил Гор. Я улыбнулась ему. Мы разошлись по разным концам зала, затем сошлись и вприпрыжку двинулись вперед. Меня всегда забавлял этот танец.

— Как у вас с Линой дела продвигаются? — Тихонечко спросила я у него.

— Отлично. — Шепнул Гор и уже нормальным голосом сказал. — Я рад, что вы вернулись, принцесса.

— Я тоже рада этому. — Проронила я.

Весь танец Гор загадочно улыбался.

Дальше шла венгерка, которую я решила не танцевать. Я отошла к стене. Веер оставила закрытым, что означало отрицание. Ну не хочу я танцевать — устала!

Я оглядела зал. Он был полон народа, на стенах висели портреты моей семьи в рамках, Под потолком были подвешены белые бабочки, вырезанные из бумаги, сверкали огни изящных, но довольно громоздких люстр, блестел начищенный паркет, по которому скользили пары, танцуя венгерку.