Вячеслав Чувашов - Наследие Мрака

- Присаживайся, - деловито пригласила Эль.

- Я слышал вы неплохо помародёрствовали на своём первом задании, поэтому у меня есть деловое предложение, - его напыщенная серьёзность выказывала скрытое волнение.

- Выкладывай, - новенький слегка подался к центру стола и зашептал: - информация не бесплатная она касается вашего брата - мастера клинков.

- И сколько ты хочешь? - подняла бровь, Эль.

- Единичный жетон, - и глазом не моргнув выпалил наёмник.

- А почём нам знать стоит ли твоя информация хоть одну нулёвку? - усомнился Полтинник. - Сначала информация, потом оплата.

- Источник надёжный, клянусь своею головой. Мой информатор сообщил, что ваш брат погиб, защищая тёмный источник, который бесследно сгинул вместе со всеми вашими братьями и сёстрами.

- Проклятье, - вполголоса выругался страж.

На глазах Эль наворачивались слёзы. - Я отомщу, - прошептала она.

- Мы отомстим, - приобнял девушку Пятидесятый.

После волнительных краткосрочных ожиданий лидер клана согласился на аудиенцию в тронном зале, где он собственно и прибывал по обыкновению.

Все приведённые доводы во имя великой мести разбивались об холодную стену непонимания.

- Я не стану жертвовать своим малочисленным отрядом ради слепой мести. Выйдите на поверхность сейчас - погубите и себя и весь клан. Цепные псы Хакуса уже спущены по наши души. Так что пока сидите и не дёргайтесь. Время для расплаты придёт, даю вам своё слово. Скоро начнутся ежегодные игры на кровавой арене. По закону, Властелин Призрачного королевства, тоже принимает участие в самом конце игр.

- Он когда - ни будь, проигрывал? - поинтересовалась Эль.

- Нет, ведь он всё ещё жив. Я видел много славных воинов кровью и нереальными усилиями добравшихся до финала, но поединок с Хакусом ни кто не смог пережить. Он как будто был не уязвим, - подытожил Тэйгун.

- Тогда где вы черпаете уверенность в нашей победе?

- А я и не рассчитываю на ваш успех в поединке, мне необходимо, что бы вы его ранили. Дальше уже наша забота.

- Как скоро начнутся игры? - спросил Пятидесятый.

- Через месяц, у Вас будет время, чтобы подготовиться. А теперь оставьте меня, - закончил диалог Тэйгун.

Обстоятельства заложником, которых оказался проныра - гном оставляли желать лучшего. Шмыга сидел на холодном каменном полу, облокотившись об чумазую стену, и не мигая смотрел в одну точку. Противно тянуло сыростью и гнилью. И хотя эти запахи уже въелись в кожу гнома, сделавшись неотъемлемой частью его самого, всё же запах темницы ни с чем не перепутаешь.

Сам Шмыга не считал себя достойным той жуткой казни, которую ему приготовили соотечественники, а именно быть заживо спущенным в шахту вертикального типа.

К своему страху, Шмыга не один раз был очевидцем подобной процедуры и прекрасно знал, что спущенная жертва с десятиметровой высоты ломает себе конечности, грудную клетку, сотрясает мозг - она фактически не жилец, но каким - то чудом ещё дышит и истошно хрипит не в силах кричать.

От подобных мыслей гнома мутило и хотелось забиться в самый дальний, укромный угол. Конечно, у любого барыги, всегда есть хитрости в запасе, но охранники предусмотрительно вывернули все карманы. Тщательным образом была осмотрена каждая складка его дырявой одежды и обуви. Интересная особенность заядлых коммерсантов кроется в их неприметной, потрёпанной одежде. Никогда нельзя догадаться, что в пухлых ручонках этого пошарпанного коротышки оседают довольно крупные суммы и предметы роскоши, но всё это добро хранится в тщательном сокрытом от посторонних глаз месте.

Снаружи доносили истошные крики, ругань и звон оружия, охрана испарилась из темницы, как по команде. Данной ситуацией нужно было срочно воспользоваться, и гном не стал терять время, щедро отпущенное судьбой. Резким движением он скинул ремень вместе с портками и аккуратно извлёк миниатюрную колбу из "секретного места". Зажав одной рукой нос, Шмыга опрокинул в себя содержимое, терпко вонявшее вяленой рыбой.

Сняв остатки одежды, гном стал терпеливо ждать возвращения надзирателей, в чём как говорится, гномиха родила. Едва терпимая давящая боль сжимала височную, затылочную и лобную области. Не на мгновение, не прекращающее чувство сдавливания, теперь отразилось и на туловище, постепенно креня Шмыгу к земле. Он давился собственной слюной и чувствовал, как постепенно силы покидают его бьющееся в судорогах тело. Очень скоро боль стремительно сдала свои позиции и гном тяжело дыша, смог подняться. Не веря собственным глазам, коротышка пялился на собственную руку, потом на нагое тело. Всё это теперь не было прежним. Внутри он всё тот же суетливый барыга-гном, а вот снаружи симпатичная гномиха с весьма шикарными формами и аппетитной упругой попкой. - Эффект оказался даже лучше, чем я мог себе вообразить, - размышлял вслух Шмыга.

Теперь оставалось дождаться охранников и выдержать все превратности, отделяющие его от желанного глотка свободы. Надзиратели воротились не скоро. Либо они не до оценивали их единственного узника, на данный момент, либо наверху стряслось что-то совсем из ряда вон выходящее. Наконец гном уловил едва различимое недовольное бормотание и громкий топот маленьких сапожков.

Два надзирателя встали, как вкопанные не смея шелохнуться, и с изумлением выкатили шары на камеру. Они не стали, да и не желали задаваться лишними вопросами, в этот момент их даже не волновала будущая взбучка от начальства. Охранники просто желали эту кралю и осознание всей беспомощности её ситуации, жарче распаляло их рвущиеся из шаровар достоинства.

Первым не выдержал пожилой гном. Одним махом он отворил дверь, рывком стянул с себя кожаный ремень, вместе с портками и пристроился сзади, широко расставив ножки искусительницы. Второй был прыщавым юнцом с мягким пушком вместо бороды. Ему очень хотелось присоединиться к нежданному веселью, но скованность молодых лет давала о себе знать.

- Пошли к нам, Хлюпень, - этот призыв был последней каплей в чашу разврата, которая молниеносно перевесила чашу стыда. Он сам не заметил, как пристроился спереди, и что есть силы схватил гномиху за космы белокурых пышных волос.

Этот праздник души и тела продолжался добрых полтора часа, а может и чуточку дольше. Гномы поздно осознали, что их тела не слушаются воли, а желания изначально не были самостоятельны. Всё что ниже пояса обжигало огнём, а глаза застилала пелена тумана. Не в силах больше остановиться, они лишились чувств и судя по бездыханным обмякшим телам просыпаться в этой жизни им врятле захочется.