Лей Бардуго - Продажное королевство [CROOKED KINGDOM]

Инеж резко втянула воздух. Все ее естество сосредоточилось на линзе подзорной трубы. Разум отказывался воспринимать представшую картину. Это невозможно. Иллюзия, обман зрения, ложь, созданная радужным стеклом. Стоит ей сделать вдох, и оно разрушится.

Инеж схватилась за рукав Каза. Она чуть не упала. Он быстро обнял ее и подхватил. Ее разум раскололся. Половина отдавала себе отчет в том, что он держал ее голыми руками, что его зрачки расширились, что их тела прижимались друг к другу. Вторая половина все еще пыталась понять, что она видела.

Темные брови Каза нахмурились.

– Я не был уверен. Может, мне не стоило…

Инеж едва расслышала его за шумом в сердце.

– Как? – выдавила она хриплым и сдавленным голосом от непролитых слез. – Как ты нашел их?

– Услуга от Штурмхонда. Когда мы заключали сделку, то я взял с него обещание, что он пошлет лазутчиков. Если это было ошибкой…

– Нет, – быстро выпалила она, и слезы наконец-то полились через край. – Это определенно не ошибка.

– Конечно, если бы что-то пошло не так во время работы, они бы приехали, чтобы забрать твой труп.

Инеж выдавила смешок.

– Просто дай мне насладиться моментом.

Она выпрямилась, ее ноги снова обрели почву. Неужели она и вправду решила, что мир не менялся? Чепуха! Мир создан из чудес: неожиданных землетрясений, бурь, взявшихся из ниоткуда, которые могли видоизменять континенты. Парня рядом с ней. Будущего перед ней. Все возможно.

Инеж затрясло, она прижала ладони ко рту, наблюдая, как родители идут по причалу к набережной. Девушка пошла было вперед, но затем повернулась к Казу.

– Пошли со мной. Познакомлю тебя с ними.

Каз кивнул, словно собираясь с силами, и снова сжал пальцы.

– Стой, – попросил он. Его обжигающий голос звучал грубее, чем обычно. – Как мой галстук, не помялся?

Инеж рассмеялась, и ее капюшон соскользнул с головы.

– Вот это уже другое дело, – пробормотал он, но Инеж уже бежала по набережной, едва касаясь ногами земли.

– Мама! – крикнула она. – Папа!

Инеж увидела, как они обернулись, как ее мама схватила отца за руку. Затем они побежали навстречу. Сердце девушки обернулось рекой и понесло ее к морю.

Пекка сидел в гостиной своего загородного домика и выглядывал из-за белых кружевных занавесок. Каэльское кружево. Импортированное из самого Марох Глена. Пекка не скупился, когда обустраивал это место. Он возвел дом с нуля, указав размеры каждой комнаты, тщательно подбирая лак для полов, каждый светильник и мебель. «Изумрудный дворец» был его величайшей гордостью, «Каэльский принц» – жемчужиной короны его империи, свидетельством роскоши и стиля, украшенный по последнему писку моды Бочки. Но это место – его дом, его крепость. Каждая деталь кричала о благополучии, процветании и стабильности.

Здесь Пекка чувствовал себя в безопасности со своим сыном и телохранителями, работавшими за очень высокую плату. Тем не менее он поспешил отойти от окна. Лучше не рисковать. Здесь полно мест, где бы мог спрятаться стрелок. Может, ему срубить буковые деревья, растущие вдоль газона?

Пекка никак не мог понять, куда покатилась его жизнь. Всего месяц назад он был богатым человеком, с которым надо было считаться, королем. А теперь?

Он крепче обнял сына и погладил его рыжие волосы. Мальчишка постоянно ерзал на коленях.

– Я хочу играть! – сказал Алби, спрыгнув с колена Пекки, посасывая палец и прижимая мягкого игрушечного льва – одного из многих. Пекка с трудом мог смотреть на эту вещицу. Каз Бреккер обманул его, а он купился.

Но, что еще хуже – Бреккер не выходил у него из головы. Роллинс не мог перестать думать о своем мальчике, своем прекрасном мальчике, похороненным под землей, кричащем о помощи, молившим об этом отца, в то время как Пекка был не в силах его спасти. Иногда его сын плакал где-то в поле, а он не знал, где копать. Иногда это Пекка лежал в могиле, погребенным под огромным пластом земли – поначалу легким, как постукивание дождевых капель, а затем превращающимся в тяжелые комья, наполнявшие его рот землей и выдавливавшие весь воздух из груди. Сверху доносился смех людей – мальчиков, девочек, женщин и мужчин. Они были всего лишь силуэтами на фоне синего сумрачного неба, их лица затерялись в тенях, но он знал, кто они такие. Все, кого он обманул, облапошил и убил. Все жалкие сопляки, которыми он пожертвовал, чтобы подняться вверх по лестнице. Он до сих пор не вспомнил имя брата Бреккера. Как же его звали?

Пекка был Якобом Герцуном; он перемерил тысячи чужих обличий. Но Каз Бреккер нашел его. Пришел, чтобы отомстить. Если один из этих глупцов нашел его, почему не смогут другие? Сколько встанут в очередь, чтобы кинуть в него следующий ком грязи?

Делать выбор, даже простой, стало невыносимо. Какой галстук надеть? Что заказать на ужин? Он стал сомневаться в себе, а Пекка никогда не сомневался. Его жизнь началась с нуля. Камнедробитель с Блуждающего острова, сильный мальчишка, ценившийся только за крепкую спину и свою молодость, за способность размахивать киркой и носить тяжелые камни. Но он обманом проник на корабль в Кеттердам и заработал себе репутацию кулаками. Пекка был боксером, вышибалой, самым грозным костоломом среди банд. Он выжил, потому что был самым коварным, самым жестоким, и никто не мог сломать его волю. А теперь единственное, что ему хотелось, – это сидеть взаперти, попивать виски и наблюдать, как его тень движется по потолку. Все остальное вызывало жуткую усталость.

А затем однажды утром он проснулся и увидел ясное голубое небо. Вокруг раздавались птичьи трели. Он почувствовал приближение лета, наступление жары, созревание плодов в саду.

Пекка оделся. Позавтракал. Провел утро в поле, работая под солнцем и играя с Алби. Когда стало слишком жарко, они сели на широком крыльце и выпили прохладный лимонад. Затем Пекка зашел внутрь и наконец-то засел за документы и счета, стопкой лежавшие на столе.

В «Изумрудном дворце» и «Каэльском принце» дела шли ужасно. Их прикрыли в качестве меры предосторожности, двери и окна пометили зловещими черными крестами, чтобы указать место вспышки чумы. Судя по новостям из Кеттердама, чума была ложной тревогой, каким-то странным грибком или вирусом, который быстро распространился, но оказался безвредным. Городские власти были настроены сдержанно, но оптимистично.

Пекка изучил балансовые отчеты. Со временем оба игорных дома можно будет спасти. Год будет убыточным, но как только все уляжется, он нанесет на здания новый слой краски, переименует их и вернется в бизнес. «Сладкое ателье», наверное, придется закрыть. Ни один мужчина не станет снимать трусы, если цена тому – заразиться чумой, тем более что рядом полно других заведений, готовых удовлетворить их похоть. Жаль, жаль. Но у него и раньше случались неудачи. У него был надежный ресурс «контрактников», работающих даром. Он все еще Пекка Роллинс – король Бочки. А если кто-нибудь из этих жалких скивов, снующих по улицам, забыл об этом, он с радостью им напомнит.