Аграфена - Судьба! Я против... (СИ)

— Там есть человек, который тебе настолько дорог, что ты не задумываясь вернулась бы назад? — совершенно незнакомым голосом продолжил Кордэвидион.

— Ты не находишь, что было бы совсем странно, если бы не существовало ни одного такого человека? — не понимаю совершенно, к чему этот разговор разговаривается.

— Это мужчина! — не вопрос, а утверждение, потому отвечаю:

— И что с того? — ведь Шурик мужчина, или как?

— Значит это ты к нему сейчас собралась? — намертво можно заморозить таким ледяным голосом.

— Что ты несешь? Никуда я не собиралась!

Я ошалело перевела глаза с мужа на Оливию, которая покивала головой, подтверждая слова Дина.

— Я тебя едва поймать успел! — прогремел обвиняющий голос оскорбленного величества, — так ты еще и кулаками тут размахалась!

— Я ударила тебя? — поверить не могу в происходящее, почему я ничего такого не помню? Быстренько пытаюсь восстановить в памяти события и ничего не выходит! Помню как вошли и как почувствовала присутствие за стеной зеркального артефакта, а в следующий момент, уже ощущала боль от захвата моих волос и неистовый, вернее даже безумный поцелуй, захвативший мои губы, перекрывший кислород. — Я тебя ударила? Поэтому ты сказал, что тебе больно?

— Забудь.

— Дин, прости, я не хотела, правда не хотела. — повинную голову и меч не сечет, сработает сейчас это правило или нет? — Куда хоть я тебя ударила?

— Забудь, — повторил муж, — Тебе лучше этого не знать.

— А почему все тут стоят и ничего не делают, чтобы Талию вернуть? — я повернулась к Оливии, которая отмерла первая, из застывшей троицы, скооперировавшейся у стола и двинулась к ней.

— Наталья! — была я немедленно остановлена мужской рукой, схватившей меня за шиворот.

— Ну что еще? — поинтересовалась я нетерпеливо, — Я хочу все видеть собственными глазами.

— Чтобы ты снова полезла к зеркалу? — грозно спросил Тарлийский король.

— А ты держи меня покрепче, дорогой, — как можно обаятельней улыбнулась, даже чуть челюсть не свело от старания, — и никуда я не денусь.

Подозрительно оглядев меня, Дин наконец двинулся к столу с шаром и остановился так, что стол оказался между нами и распахнутой дверью, за которой с этого места очень хорошо было видно зеркало, выглядевшее сейчас, как самое обыкновенное. В мгновение ока я была прижата спиной к твердой мужской груди и руки мужа крепко обхватили меня за плечи.

Оливия повернулась было к Марите, а потом вспомнив кое-что, обратилась к светловолосому мужчине, до сих пор не проронившему ни слова:

— Артур, должна предупредить Вас, что после того как я свяжу девушек заклинанием, Талия сама будет решать, проходить ей сквозь Врата Мира или нет, — увидев, что блондин пытается что-то сказать, сразу же перебила его, — это даже не обсуждается. Я могу ее только позвать, решать ей. Что девушка в данный момент находится в одном помещении с Вратами, я уже знаю. Сейчас мне желательно не мешать, так как я должна востановить нарушенную связку.

— Еще секундочку подождите, — воскликнула я, выхватила из кармана конверт и попыталась сдвинуться с места. А как же! Так у меня и получилось. — Артур, передайте, пожалуйста вот это Марите, — недовольно оглянувшись на величество, которому на мое недовольство было начхать с высокой горы, попросила блондина, — это письмо моей бывшей квартирной хозяйке. Марита, в письме я прошу её помочь тебе первое время. Все зовут ее — баба Маняшка. Она очень хороший человек и прошу тебя, постарайся не навредить ей ничем.

— Ваше величество, — девушка прижала полученный конверт к груди, на глазах заблестели слезы, — Я за Вас молиться буду до конца своей жизни, даже если ничего не получится, все-равно буду.

Несколько минут спустя Марита, стояла у зеркала, все также крепко прижимая к груди написанное мной письмо, в котором было:

… «Баба Маняшка! Помните, Вы частенько говорили мне «Есть много, друг Герасим, на свете такой чертовщины, что и не снилась самым мудрым мудрецам» Девушка, которая Вам передаст это письмо, именно из этой категории, что и не снилась. Я прошу Вас помочь ей первое время. Документов у нее нет, как себя вести в новой обстановке, она не знает. Я очень надеюсь, что Вы поможете ей, как частенько помогали мне. Я всегда буду вспоминать с теплотой то время, когда жила у Вас и Ваши бесподобные пироги с яблоками. Ваша Наташа».

Оливия прижала обе руки к шару и зашептала что-то неразличимое, потом закрыла глаза и замерла. Наша же троица напряженно следила за зеркалом. Сначала не просходило ничего. Потом поверхность зеркала покрылась небольшой рябью, которая пришла в движение, создавая сперва небольшие волны, становившиеся больше и больше. И тогда Оливия высоким четким голосом продекламировала:

И вдруг, все почти прекратилось!

— Она не решилась! — прошептала пророчица. Поверхность зеркала начала успокаиваться и тут же прозвучал отчаянный вопль:

— Нет!!! — Артур оттолкнул Оливию от шара и обхватив его двумя руками, закричал:

— Талочка, девочка моя маленькая, мой искристый солнечный зайчик, иди к папе, родная моя!

И тут, как по мановению волшебной палочки, интерьер в комнате с зеркалом резко сменился. На месте бывшей служанки, стояла зареванная, растрепанная, в помятом платье и с крепко зажмуренными глазами, моя копия.

Светловолосый мужчина, видимо сам не ожидавший, что его крик произведет должный эффект, на мгновение замер, а потом сделал шаг в сторону комнаты с зеркалом, другой, и тихонько позвал:

— Детка, подойди ко мне, — наверное хотел немедленно убрать свою дочь от зеркала, но боялся ее испугать. Как бы чего непредвиденного не вышло.

Детка немного приоткрыла один глаз и тут же с пронзительный визгом понеслась к Артуру.

— Папочка, мой папочка! — запричитала она, и с разбегу повисла у блондина на шее, едва не свалив того с ног. — Господи, папочка, я уже не думала, что увижу тебя. — Артур спрятал лицо в волосах девушки и как-то подозрительно прокашлялся, очевидно изо всех сил пытаясь не присоединиться к рыданиям дочери. Я даже и не пыталась скрыть свое настроение, от набежавших слез у меня защипало глаза, потом капли покатились по щекам, оставляя мокрые дорожки. Оказывается, я чрезвычайно сентиментальная особа. Торжественность момента разрушил его королевское величество.

— Артур, после дообнимаетесь. Пошли на улицу.

Талия от этих слов передернулась и медленно повернула голову в нашу сторону. Глаза ее расширились, она даже дыхание затаила. А потом отпустив шею отца, начала пятиться в сторону комнаты с зеркалом.

— Артур, не думаешь ли ты, что я еще кого-нибудь буду искать, чтобы вернуть твою трусливую дочь, если она сейчас снова влезет в зеркало?