Максим Шейко - Наемник

- Слышь, сержант, а за что ле Кройфа прозвали Мясником? Солдат своих не жалеет, что ли?

- Не-е-е. Командир он хороший, хоть и суровый. Но без этого в нашем деле вообще никак, сам понимаешь. Просто Бенно здоров как бык и удар у него хорошо поставлен. Бывает, что и пополам человека разваливает. А уж руки, ноги, головы - в каждом бою рубит. Солдаты, что ему под меч попались, как разделанные туши на бойне выглядят, вот и прозвали Мясником. Да ты как его увидишь, сам все поймешь.

Дирк мечтательно закатывает глаза и ударяется в очередную серию своих бесконечных воспоминаний, чтобы проиллюстрировать только что озвученный тезис:

- Вот помню в запрошлом годе, как мы в Валланде подрядились северную границу от светлоголовых защищать...

- Эй, сержант, ты бы пустил меня в повозку, пока я не сдох на этой чертовой дороге, а?

Дирк с явной неохотой прерывает эпическую повесть и поворачивается к одному из своих солдат, что ковыляет сейчас, держась за борт фургона.

- С хрена ли я тебя в фургон пускать буду, бестолочь?! Ты что, подвиг совершил, что ли, когда в хлебальник от какого-то сраного регуляра отхватил? Или, может, ты мой приказ выполнял, когда в бордель вчера намыливался? А, знаю! Ты действовал по уставу отряда, когда в драку полез, выясняя, кому первому на ту облезлую шлюху залазить! Тоже нет? Тогда какого Бурхолла* суешься в повозку, баран ты безголовый?!

Я не сдержал усмешки, наблюдая за тщетными потугами героического, но слегка помятого воина придумать достойную причину для помещения его бренного тела на единственное транспортное средство отряда.

Вчера мы останавливались в небольшом, но довольно бойком городишке. Оживленность городка, помимо наличия рынка, подтверждало еще и присутствие дешёвенького борделя. Вот туда-то вечером и направился пострадавший. Лучше бы он пошел на рынок, как его коллега, потому что в доме наслаждений в ту пору случился аншлаг, а это, в свою очередь, закономерно привело к возникновению конфликтов. Участниками одной из разборок за место в живой очереди как раз и стали подчиненный Дирка с каким-то неведомым солдатом из числа регуляров. Вроде бы валландец, но точно неизвестно. Может быть, и лиграндец - герб у них похожий, а деталей наш единственный свидетель (он же пострадавший) не разглядел, поскольку был к тому моменту уже изрядно навеселе.

С чего все началось, наш очевидец вспомнить так и не сумел, зато чем все закончилось, было отлично видно и без его слов. Таинственный регуляр, неизвестно каким ветром занесенный в злосчастный провинциальный городок, оказался то ли ощутимо сильнее, то ли заметно трезвее. Результат столкновения - печален. До жриц любви наш камрад в итоге так и не добрался, зато обзавелся роскошной коллекцией ушибов, рассечений и кровоподтеков. Причем, судя по разбитой всмятку роже, легкой хромоте и несколько скособоченной осанке (что намекало на треснувшие ребра или крепко отбитые потроха), случай реабилитироваться на любовном фронте (да и на любом другом тоже) у бедняги появится еще не скоро.

Вообще вся ситуация неплохо описывалась в одной донельзя скабрезной и насквозь нецензурной песенке про похождения странной, но дружной компании, состоящей из жреца, солдата и орка. Эти похабные вирши я разучил, когда гостил в форте Степном, и теперь не преминул воспроизвести подходящий куплет:

- Не пустит он даже жреца поперед,

Коль речь про продажную девку зайдет.

Не пустит солдата коронных полков,

Им гадить наемник бесплатно готов!*

Страдалец, уже успевший проститься с идеей отлежаться в фургоне до лучших времен, услышав меня, резко воспрянул духом:

- Мастер правду говорит! Не мог я никак регуляра того вперед себя пропустить. Не по-нашему это. Мы ж "мертвецы", а не коронные лизоблюды какие! Вот и пришлось постоять за честь наемных отрядов!

Дирк, уже собиравшийся продолжить свой прерванный рассказ о позапрошлогодних приключениях на границе, мгновенно окрысился, словно только этого и ждал:

- Постоял за честь, значит? А теперь еще и полежать за нее хочешь?! Лучше б ты вчера с бабой полежал, тогда сегодня мог бы нормально стоять!

- Так я ж и хотел...

- Хотел он... Я вот вторую принцессу Арленвайла с детства хотел, но в грызло от тамошних гвардейцев почему-то ни разу не получал!

- Дык эта...

- Потому и сержантом стал.

Я, не удержавшись, вмешался в плодотворный диалог, оказав моральную поддержку солдатику, вконец подавленному неумолимой сержантской логикой и заодно слегка польстив Дирку. Ободренный служивый решил тут же развить затронутую тему сержантских доблестей. Вернее, попытался:

- Во, точно! Эта, самая...

Весельчак уже набирал воздуха в грудь, готовясь разразиться очередной едкой тирадой, призванной окончательно доконать несостоявшегося ловеласа, но я перебил ему весь настрой, спрыгнув с телеги и беззаботно бросив через плечо:

- Ладно, вы тут разбирайтесь, а я проедусь немного.

- Ага. Ну давай тогда. А что там на границе было, я тебе в следующий раз расскажу.

Уже забираясь в седло, я расслышал негромкое бурчание сержанта:

- Ладно, залезай уже, образина. Все равно место освободилось. А то помрешь еще по дороге, а мне потом господину капитану отчет давать.

Вот так и ехали, коротая время за разговорами да изредка развлекаясь немудреными дорожными приключениями. Дело, в общем-то, привычное еще по путешествиям с Ролло. Разве что дороги тут, на севере, оказались похуже имперских, а так никакой разницы.

Конечной целью нашего маршрута был полевой лагерь, раскинувшийся неподалеку от местечка Калгард, что в южном Валланде. Сухой ров, невысокий вал с кольями, караул в воротах, ровные ряды палаток - все памятное и родное еще по Линдгорнскому лагерю, где я когда-то муштровал герцогских ополченцев. Только народу здесь было поменьше, а порядку - побольше.

Вообще "мертвецы" при первом, поверхностном взгляде производили весьма благоприятное впечатление. Единообразные доспехи и экипировка весьма неплохого качества, стандартные армейские палатки и фургоны, чистота и порядок в лагере, бдительные (и абсолютно трезвые!) часовые на въезде - орднунг во всей красе! Чего еще желать молодому амбициозному милитаристу, мечтающему о военной карьере? Только толкового командира! Когда из штабной палатки, после доклада дежурного часового о прибытии команды рекрутеров с пополнением, выбрался здоровенный мордоворот в одних штанах и нательной безрукавке, я понял, что попал по адресу.

Впервые за годы проживания в Илаале я встретил человека, не уступающего мне ростом. Пожалуй, Бенно был даже на пару сантиметров повыше. И уж точно намного массивнее меня. Торс капитана вроде бы и не бугрился рельефными мышцами, как у молодого Шварца в "Конане-варваре", но ощущение прямо-таки звериной силы возникало как-то само собой, стоило только мельком на него глянуть. А уж лицо Беннарда ле Кройфа не оставило бы равнодушным ни одного последователя теории Ломброзо. Не думаю, что во всём Илаале найдется еще одна рожа, в которой столь причудливо слились бы воедино чеканность и благородство черт истинного аристократа в хрен знает каком поколении и агрессивная угловатость неандертальца. Мощные челюсти с крупными ровными зубами, массивный, четко очерченный подбородок, прямой нос, прижатые к черепу уши, черные, аккуратно подстриженные и тщательно зачесанные назад волосы, высокий лоб без залысин и глубоко посаженные серые глаза - производили впечатление жестокости, хитрости, упрямства и, как ни странно, ума.